Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
— Барсучья даже лучше, — согласился Зубр. — Коли так, то… шило вклеить недолго, на сумку — день. Из кости вырезать лисьи морды — по два дня на каждую. Ну, и хлопоты всякие в доме случаются. Шесть… Семь дней мне ещё возиться. Потом приходи.
— Семь… — кивнул юный охотник. — Приду.
Однако ему и самому ещё много чего нужно было сделать. И потому новым утром он вышел к священной иве, сел возле старого мастера, достал костяную пластинку из волчьего черепа и тоже взялся за каменный резец. В доме, может, и тепло — но в свете очага тонкой аккуратной работы не получится.
Хромой Зубр, занимаясь своим делом, то и дело поглядывал на старания паренька и вскоре, не выдержав, начал давать советы:
— Сперва пасть вырежи. Она глубокая, кость треснуть может. Не так обидно будет выбросить… Это у тебя дырки намечены? Сперва просверли, а уж потом обтачивай, так легче… На глаз не дави резцом, поломаешь! Вот, маленький пробойник у меня возьми и тихонько палочкой сверху постукивай, не торопись. Да любой! Вон, у костра подбери. Ресницы процарапай кончиком. И щели между зубами наметь.
Под руками Пыхтуна кусочек волчьего черепа уже к вечеру превратился в оскаленную пасть неведомого зверя, в ушах которого темнели сквозные дыры. Ещё два дня он потратил на полировку получившегося украшения, после чего, по совету Зубра, промазал его для блеска медвежьим жиром. В добытых на последней охоте клыках он за день просверлил отверстия, нанизал их на ремешок, кончики которого вдел в отверстия на костяном звере. С гордостью показал мастеру:
— Достойно такой подарок поднести Храброму Рыку?
— Столько клыков, да ещё и оскал. От такого никто не откажется, — ответил мастер. — Этак ты лучше меня скоро украшения делать начнёшь.
— Начну, — согласился Тигриный Волк.
Теперь у него был подарок для отца Снежаны, для её матери. Для обряда обмена оставалось приготовить угощение для всего племени. Не просто приготовить — а добыть всё нужное для этого самому.
Начал юный охотник с дров. Найти дрова для большого костра легче, чем для семейного. Ведь в открытый костёр у котла не нужны короткие поленья, как для домашнего очага. В него можно класть длинные слеги, а после того, как они прогорят посередине — сложить их вдвое, а потом ещё раз.
Посему с первой сложностью Пыхтун справился всего за три дня — притащив с противоположного берега три здоровенные лесины, которые никто не брал, потому что рубить толстые стволы на куски было бы слишком муторно.
— Когда ты это сделаешь? — перехватила его Снежана вечером третьего дня. — Когда, Пыхтун?
— Что?
— Перестань! — Она с размаху ударила его кулачками в грудь. Через двойную шкуру куртки и накидки юный охотник ощутил только слабый толчок. — Всё племя только и говорит, что ты жену менять собрался. Мастерил что-то с Зубром, лесины один носишь, никого в помощь не позвал. Коли один — так это только ради одного дела… — Она вдруг отпрянула, округлила глаза: — Ты другую взять хочешь? Ты отказался от меня, да? Ласку хочешь звать? Мотылька?
— Да тебя, тебя, — устало отёр лоб Тигриный Волк. — Странно это. Отец сколько раз про обряд выменивания жены рассказывал, и каждый раз это у него «вдруг» было. Быстрый Олень весной «вдруг» созвал племя на угощение и Звонкую Иволгу испросил. Он сам, едва ожерелье собрав, «вдруг» Каплю у её отца потребовал. Все удивлялись, радовались. А тут ещё и не готово ничего толком, а всё племя давно про всё уж ведает. Мне ещё оленей нужно добыть. Думаю, трёх хватит?
— Я тебе траву принесу, — шёпотом пообещала Снежана. — Ты ведь не знаешь, какую для вкусного отвара нужно.
— Нельзя. Охотник, что жену хочет выменять, сам для праздника всё приготовить должен.
— А ты потом добавишь, когда подарки отдашь. Тогда будет честно…
Снежана крепко его обняла и умчалась со всех ног.
— И Зубр сказал, что родители от неожиданности растеряются, — припомнил юный охотник. — Или я неправильно что- то сделал?
Он отёрся снегом и в слабых вечерних сумерках нырнул под полог дома. Здесь было тепло, в открытом очаге бился огонь и, не помещаясь, иногда выхлёстывал в стороны. Чистая Капля кормила малышку Зимнюю Звезду, отец расстилал на глубокой боковой постели оленьи шкуры: полог из волчьих родители использовали как одеяло.
— Скажи, Ломаный Клык, а когда ты просил свою жену, всё племя тоже знало об этом за много дней?
— Конечно, нет! — ответил отец.
— Ещё как знали! — улыбнулась Капля. — Когда охотник вдруг в одиночку начинает запасать дрова возле большого котла, все понимают, что он собирается делать. Я, помню, извелась вся, не зная, кому он поклонится. А Клык молчал, и даже не подошёл ни разу. Только слеги кривые с того берега возил.
— День дрова потаскаешь, вечером только спать хочется, и ничего больше. — Пыхтун зачерпнул из берестяного ведра талой воды, с наслаждением напился.
— Вот и сейчас один охотник, недавно собравший ожерелье, дровины каждый день волохает, — добавила Капля. — К чему бы это? Ой, сколько девушек сейчас тайной этой маются: к кому на празднике подойдёт этот охотник, чьим родителям поклонится? Шепчутся, гадают, Праматери подарки носят.
— Надеюсь, этот охотник поклонится не Храброму Рыку, — заметил Клык, разглаживая шкуру.
Пыхтун, зачерпнувший ещё ковш, замер.
— Обмолвился сегодня Храбрый Рык, — не оглядываясь, продолжил охотник, — что мала слишком его младшая дочка, чтобы в чужой дом уходить. Коли просить её кто станет, тому придётся отказать до поры. Как повзрослеет, тогда с радостью…
— Он сказал это тебе, Ломаный Клык? — пересохшим голосом спросил Пыхтун.
— Он сказал это Белому Камню, когда я был рядом, — повернулся к сыну охотник. — Коли кто против обычая малую девочку замуж будет просить, так тому с плохим ответом дальше жить придётся. Другую жену просить после того, как в одной отказали, будет для второй девушки обидно, тоже отвернуться может. Подумать тут нужно. Либо терпение проявить, либо красавицу по возрасту своему выменивать. Шёпот Мотылька чем не хороша? И красавица, и хозяйка умелая.
— Снежана лучшая хозяйка в племени! — вскинулся Тигриный Волк.
— Она и вправду слишком мала, чтобы женой кому становиться.
— Я обещал взять её и только её! Она лучшая! — вскочил паренёк.
— Не горячись, — вздохнул Клык. — Мне тоже обидно, что Рык от нас отказывается. Хоть не прилюдно сие сделал, и то хорошо. Коли мы ему не по нраву, за тебя любая с радостью пойдёт.
— Мне не нужна любая!
— Тогда жди, — кивнул отец. — Уговаривать не стану. Чем с немилой женой маяться, уж лучше одному в лесу шататься. Если бы мне в Капле отказали, ушёл бы из племени прочь, сразу так решил.
Женщина подняла на него глаза, улыбнулась. И в этом взгляде Тигриному Волку померещилось что-то такое, что выкинуло его обратно на мороз, прочь из дома. Он добрёл до котла, сел рядом на заиндевевшие лесины.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
