Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 215
Африканец, по обыкновению, шел размеренно и бесшумно. Дар Ветер заметил, что смуглые щеки Чары загорелись жарким румянцем, как будто солнце, пропитавшее все тело женщины, внезапно выступило сквозь загорелую кожу. Мвен Мас равнодушно поклонился.
– Я приведу Рен Боза. Он сидит там, на камне.
– Пойдемте к нему, – предложила Веда, – и навстречу Миико. Она убежала за аппаратами. Чара Нанди, вы с нами?
Девушка покачала головой:
– Идет мой повелитель. Солнце опустилось, и скоро начнется работа…
– Тяжело позировать, наверное? – спросила Веда. – Это настоящий подвиг! Я не могла бы.
– И я думала, что не смогу. Но если идея художника захватит, тогда сама вступаешь в творчество. Ищешь воплощение образа в собственном теле… Тысячи оттенков есть в каждом движении, каждом изгибе! Ловить их, как улетающие звуки музыки…
– Чара, вы находка для художника!
– Находка! – прервал Веду громкий бас. – И как я нашел ее! Невероятно! – Художник Карт Сан потряс высоко поднятым могучим кулаком. Его светлые волосы разлохматились на ветру, обветренное лицо покраснело.
– Проводите нас, если есть время, – попросила Веда, – и расскажите.
– Плохой я рассказчик. Но это все равно интересно. Я интересуюсь реконструкцией разных расовых типов, бывших в древности до самой ЭРМ. После успеха моей картины «Дочь Гондваны» я загорелся воссоздать другой расовый тип. Красота тела – лучшее выражение расы через поколения здоровой, чистой жизни. В каждой расе в древности была своя отточенность, своя мера прекрасного, выработавшаяся еще в условиях дикого существования. Так понимаем мы, художники, которых считают отстающими от вершин культуры… Всегда считали, наверное, еще с пещер древнекаменного века. Ну вот, я говорю не то… Придумал я картину «Дочь Тетиса», иначе – Средиземного моря. Меня поразило в мифах Древней Греции, Крита, Двуречья, Америки, Полинезии то, что боги выходили из моря. Что может быть чудесней эллинского мифа об Афродите – богине любви и красоты древних греков! Само имя: Афродита Анадиомена – рожденная пеной, восставшая из моря… Богиня, родившаяся из пены, оплодотворенной светом звезд над ночным морем, – какой народ придумал что-либо более поэтичное?..
– Из звездного света и морской пены, – услышала Веда Конг шепот Чары и украдкой взглянула на девушку.
Твердый, будто вырезанный из дерева или из камня профиль Чары говорил о древних народах. Маленький, прямой, чуть закругленный нос, чуть покатый широкий лоб, сильный подбородок, а главное – большое расстояние от носа до уха – все характерные черты народов античного Средиземноморья были отражены в лице Чары.
Веда незаметно осмотрела ее с головы до ног и подумала, что все в ней немного «слишком». Слишком гладкая кожа, слишком тонкая талия, слишком широкие бедра… И держится подчеркнуто прямо – от этого ее крепкая грудь слишком выдается. Может быть, художнику нужно именно такое, сильно выраженное?
Путь пересекла каменная гряда, и Веда изменила свое только что созданное представление. Чара Нанди необыкновенно легко перескакивала с камня на камень, будто танцуя.
«В ней, безусловно, есть индийская кровь, – решила Веда. – Спрошу потом…»
– Чтобы создать «Дочь Тетиса», – продолжал художник, – мне надо было сблизиться с морем, сродниться с ним – ведь моя критянка, как Афродита, должна выйти из моря, но так, чтобы всякий понял это. Когда я собирался писать «Дочь Гондваны», я три года работал на лесной станции в Экваториальной Африке. Создав картину, я поступил механиком на почтовый глиссер и два года развозил почту по Атлантическому океану – всем этим, знаете, рыболовным, белковым и солевым заводам, которые плавают там на гигантских металлических плотах.
Однажды вечером я вел свою машину в Центральной Атлантике, на запад от Азор, где противотечение смыкается с северным течением. Там всегда ходят большие волны – грядами, одна за другой. Мой глиссер то взметывался под низкие тучи, то стремительно летел в провалы между волнами. Винт ревел, я стоял на высоком мостике рядом с рулевым. И вдруг – никогда не забуду!
Представьте себе волну выше всех других, мчащуюся навстречу. На гребне этой колоссальной волны, прямо под низкими и плотными жемчужно-розовыми тучами, стояла девушка, загорелая до цвета красной бронзы… Вал несся беззвучно, и она летела, невыразимо гордая в своем одиночестве посреди необъятного океана. Мой глиссер взметнулся вверх, и мы пронеслись мимо девушки, приветливо помахавшей нам рукой. Тут я разглядел, что она стояла на лате, – знаете, такая доска с аккумулятором и мотором, управляемая ногами.
– Знаю, – отозвался Дар Ветер, – для катания на волнах.
– Больше всего меня потрясло, что вокруг не было ничего – низкие облака, пустой на сотни миль океан, вечерний свет и девушка, несущаяся на громадной волне. Эта девушка…
– Чара Нанди! – сказала Эвда Наль. – Это понятно. Но откуда она взялась?
– Вовсе не из пены и света звезд! – Чара рассмеялась неожиданно высоким звенящим смехом. – Всего лишь с плота белкового завода. Мы стояли тогда у края саргассов, где разводили хлореллу, а я работала там биологом.
– Пусть так, – примирительно согласился Карт Сан. – Но с того момента вы стали для меня дочерью Средиземного моря, вышедшей из пены, неизбежной моделью моей будущей картины. Я ждал целый год.
– Можно прийти к вам посмотреть? – попросила Веда Конг.
– Пожалуйста, только не в часы работы – лучше вечером. Я работаю очень медленно и не выношу ничьего присутствия в это время.
– Вы пишете красками?
– Наша работа мало изменилась за тысячи лет существования живописи. Оптические законы и глаз человека – те же. Обострилось восприятие некоторых оттенков, придуманы новые хромкатоптрические краски[13] с внутренними рефлексами в слое, некоторые приемы гармонизации цветов. А в общем художник незапамятной древности работал как я. И кое в чем лучше… Вера, терпение – мы стали слишком стремительны и неуверенны в своей правоте. А для искусства подчас лучше строгая наивность… Опять я уклоняюсь в сторону! Мне… нам пора… Пойдемте, Чара.
Все остановились поглядеть вслед художнику и его модели.
– Теперь я знаю, кто он такой, – молвила Веда. – Я видела «Дочь Гондваны».
– И я тоже, – отозвались в одно слово Эвда Наль и Мвен Мас.
– Гондвана – от страны гондов в Индии? – спросил Дар Ветер.
– Нет. От собирательного названия южных материков. В общем, страна древней черной расы.
– И какова «Дочь черных»?
– Картина проста – перед степным плоскогорьем, в огне ослепительного солнца, на опушке грозного тропического леса идет чернокожая девушка. Половина ее лица и ощутимого, твердого, будто литого из металла тела в пылающем свете, половина в глубокой полутени. Белые звериные зубы нанизаны вокруг высокой шеи, короткие волосы связаны на темени и прикрыты венком огненно-красных цветов. Правой, поднятой выше головы рукой она отстраняет с пути последнюю ветку дерева, левой – отталкивает от колена усаженный колючками стебель. В остановленном движении тела, свободном вздохе, сильном взмахе руки – беспечность юной жизни, сливающейся с природой в одно, вечно изменчивое, как поток. Это единение читается как знание – интуитивное ведовство мира… В темных глазах, устремленных вдаль, поверх моря голубоватой травы, к едва заметным контурам гор, так ощутимо видится тревога, ожидание великих испытаний в новом, только что раскрывшемся мире!
Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 215
