Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Тысяча ирландских фунтов – это была проблема, таких денег у меня с собой не было. И тут Мо (видимо, он знал все заранее) со словами: «Тысяча фунтов», – вытащил из кармана пачку банкнот. «Нет, пожалуй, две тысячи фунтов». С этими словами он жестом фокусника извлек еще одну, такую же пачку из другого кармана.
Профессор, не говоря ни слова, протянул руку ладонью вверх. Тут же один из его учеников (хорошо они тут жили, видимо, тысяча фунтов была здесь карманными деньгами) со словами: «Тысяча фунтов!» – подал ему стопку ассигнаций. Вторую тысячу за пару минут собрали другие ученики. Похоже, в победе своего наставника никто из них не сомневался.
Потом стали нудно договариваться о правилах, но я эту часть уже не слушал, какие могут быть правила в рукопашном бою?!
Наконец весь этот пустой треп закончился и мы с профессором стали друг напротив друга. На мгновение у меня возникла мысль: «И чего я к нему привязался. Может, он действительно мастер. А если и нет, то какое мне дело?»
Потом все мысли исчезли и время остановилось. Три шага вперед, чувствую: он ничего не успевает; два удара, вижу: он падает; знаю, не убил и не искалечил, потому что бил по не смертельным точкам. Все, время начинает идти снова и я не знаю, сколько продлился поединок. Судя по изумленным и напряженным лицам, по тому, что все остались в тех же позах, вряд ли больше нескольких секунд. Только Мо улыбался и выглядел, как всегда, довольным. Бьюсь об заклад, он заранее точно знал исход поединка и один сумел увидеть и понять, что только что произошло.
Потом Мо подошел к профессору, осмотрел его, пробурчал:
– Однако, как ты точно бьешь. Никакой помощи ему не требуется, он вообще-то достаточно крепкий, минут через пять придет в себя.
Потом подошел к еще не пришедшему в себя ассистенту профессора, аккуратно вынул у него из рук деньги и очень вежливо откланялся.
Когда мы сели в машину, Мо ухмыльнулся:
– Ну вот, мы с тобой заработали по одной тысяче красивых ирландских фунтов. – С этими словами он протянул мне десять стофунтовых купюр.
– И никаких вопросов, – добавил он, видя, что я собираюсь говорить. – Сегодня, как я и обещал, мы развлекаемся и едем во вьетнамский ресторан, поешь знакомой еды. А разговоры – завтра.
Ресторан оказался действительно вьетнамским, еда прекрасной, пить мне Мо не запрещал, наоборот, подливал, говоря, что сам он за рулем, поэтому мне придется за двоих… Так что вечер удался.
Назавтра я встал поздно и сразу подступил к Мо с вопросами. Основательный Мо почти никогда не давал коротких ответов. Так же он поступил и на этот раз.
– Время сейчас такое, что наши воинские искусства очень популярны во всем мире. Скоро это пройдет, но пока это так. Пройдет это, когда все поймут, что чудес не бывает, что для того, чтобы научиться, нужен тяжелый и длительный труд и компетентный учитель. Когда это выяснится и станет понятно, что западные системы рукопашного боя эффективнее восточных…
– Как такое может быть?! – изумился я.
– Они проще и честнее, чем наши. Все видно, все понятно, никаких особых секретов и фокусов – чистая механика. Да и никакой внутренней работы. Так что никаких «занимаясь Тай-Цзи-Цюань, десять лет не выходи из дома», – заразительно улыбнулся он.
«А пока здешние люди хотят чуда, появляются «профессора», готовые им это чудо обеспечить. Ты сам все вчера видел. Ничего не скажу, есть и такие, кто действительно умеет, но к ним очень трудно подступиться. Да что там подступиться, их и найти почти невозможно.
Есть одна отличительная черта, которая часто позволяет определить, настоящий мастер или нет. Если человек показывает только на своих учениках, то почти наверняка здесь что-то не так. Дело в том, что его ученики находятся под его сильным влиянием, они ловят каждое его слово, каждый его жест, следуют за каждым его движением. Сами же «профессора», которые обычно все прекрасно понимают, объясняют то, что они не работают с чужими людьми, несколькими причинами.
Одни говорят, что управляют человеком на расстоянии с помощью своей Ци. Поэтому если человек не прошел специального «цигунского» обучения и у него недостаточно энергии, то он не может чувствовать Ци мастера.
Другие говорят, что могут показывать только на специально подготовленных людях, которые способны выдержать воздействие энергии мастера без вреда для здоровья. А иначе «сверхмощная» Ци учителя может повредить внутренние органы того, на ком производится демонстрация.
Самое красивое объяснение, которое мне доводилось слышать, заключалось в том, что пытаться управлять на расстоянии учеником, у которого мало Ци, все равно что играть в футбол спущенным мячом. А некоторые учителя, если у них не получается, говорят ученику гордо: «Приходи, когда будешь готов». В общем, если у учителя не получается, то виноват в этом ученик.
Но бывает и хуже, когда такой профессор настолько забылся, настолько уверовал в себя, что начинает показывать не на своих учениках, волю которых он полностью подавил, но и на тех людях, которые не верят ему. Я, честно говоря, хотел, чтобы он пригласил тебя на поединок. Но особенно на это не рассчитывал, не думал, что он попытается подавить волю такого воина, как ты. Что из этого получилось, ты сам вчера видел».
«Это и есть то, о чем мне постоянно твердит Мо, – подумал я. – Ум! Если вчерашний профессор сумел подчинить себе умы своих учеников, то он может управлять ими на расстоянии. А может, он просто жулик и это был спектакль, затеянный специально для Мо и меня? Но тогда это тоже игра для того, чтобы запутать наш ум. Если же ум запутать не выходит, то получается то, что получилось вчера. Не зря мне Мо говорит, что основа воинского искусства не сила, не скорость, даже не техника, а ум. Множество раз повторял, а вчера впервые даже ухитрился показать».
Урок свой Мо закончил неожиданно:
– Но ты не огорчайся, чудеса все-таки случаются. Но только для тех, кто их заслужил. Если заслужишь, покажу тебе, так и быть, бесконтактное воздействие.
– Чем я могу их заслужить? – заинтересовался я. – Старательными занятиями? Так я вроде и так из всех сил стараюсь.
– Твое прилежание в тренировках выше всяких похвал. Тебя хорошо учили. В том числе учили тому, как учиться. Тут дело не в этом. Заслужить ты сможешь непривязанностью.
– Опять не понимаю, при чем тут непривязанность?
– Такое мастерство представляет собой в некотором роде особые способности. В Индии такие вещи называются «сиддхи». В той книжке, которую я тебе дал, ясно сказано, «демонстрировать какие-либо сиддхи – это чистое расточительство».
– Чем же плохи особые способности? – удивился я.
– Ничем, если ты не отождествляешь себя с ними, если не тратишь специально время на их получение и поддержание в «рабочем состоянии», если обладание ими не питает твою гордыню. Истинные мастера относятся к ним по хорошо известному тебе «цигунскому» принципу «кажется, есть, кажется, нет». Иначе говоря, они не пользуются ими без необходимости, можно сказать, даже не очень про них и помнят.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
