И тут у меня появилась поистине шальная мысль, которую я тут же и озвучил:
— Господин Абу-Мазен, вы уже знаете, что я главный редактор «Международной газеты». Эта газета распространяется в Израиле и еще в одиннадцати странах мира. И я хочу предложить следующее. Вы предоставляете мне сейчас текст Хартии в том виде, каким он является сегодня, и подчеркиваете те пункты, которые намерены из документа изъять. Я, как главный редактор газеты, обязуюсь на двух развернутых страницах опубликовать оба варианта. Это будет очень наглядно: на левой странице — текст существующей Хартии, на правой — проект предполагаемой. Разумеется, в своем комментарии я укажу, что новый текст представляет из себя рабочий вариант. Если через полгода, как вы утверждаете, будет опубликована новая палестинская Хартия, эта газета, а она официально зарегистрирована министерством юстиции Израиля, станет лучшим документальным подтверждением вашей правоты и намерений.
Абу-Мазен задумался надолго, я уж стал опасаться, что его молчание — форма вежливого отказа, когда он вновь заговорил:
— Это очень интересное предложение. Но я не могу принять решение по такому важному для нас вопросу единолично. Насколько я знаю, Арафат уже приехал. Подождите здесь, я попробую к нему зайти.
Его не было около часу. Но побыть в одиночестве мне не давали. Каждые несколько минут появлялся какой-то человек, вежливо, но настойчиво предлагающий мне поочередно, кофе, чай, прохладительные напитки, сэндвичи. Я полагал, что мои отказы дадут понять, что в его услугах я не нуждаюсь, но он появлялся вновь и вновь. Наконец, вернулся и Абу-Мазен.
— Идемте, председатель нас ждет.
Арафат в своем просторном кабинете стоял возле палестинского флага. Выглядел он точно так, как на портретах, известных всему миру. «Раис» произнес одну-единственную фразу: «Я согласен», и на этом аудиенция была закончена. Вполне возможно, он считал, что сделал для израильского журналиста и так слишком много, удостоив его чести лицезреть себя. Как бы там ни было, но уже через несколько минут мне принесли текст Хартии на русском языке и в брошюрке чьей-то аккуратной рукой были отмечены пункты-призывы, предлагающиеся забвению. Конечно же, я все это опубликовал, но по прошествии полугода никаких изменений в Хартии не произошло и материал это, как говорится канул в Лету.
Умер Арафат, успев перед смертью немало попортить крови Абу-Мазену, в Палестинской автономии сменилась одна власть, пришла другая, ХАМАС, по прошествии десяти лет, все же выиграл недавние парламентские выборы и, получив политическое влияние, от бандитских замашек не отказался. Да и Хартия, хотя впоследствии кое-какие изменения претерпела и под давлением международного сообщества наиболее экстремистские высказывания острые углы уж слишком откровенно фашистских высказываний чуток сгладила, хотя и в нынешнем варианте все же содержит в себе все основные пункты, свидетельствующие документально об агрессивных намерениях ее составителей по отношению к Израилю. Уже в начальной главе, озаглавленной «Структура документа» сказано: «Палестинская Хартия состоит из 33 параграфов и карты Палестины, являющейся неотъемлемой частью Хартии. Хартия изображает территорию единого палестинского государства. Все названия населенных пунктов на ней даны в арабском и английском вариантах, но не на иврите и не в израильском варианте». Если перевести канцелярский язык на общедоступный, то означает лишь одно — на карте палестинского государства израильского государства нет и быть не может по определению. Да и на кой, спрашивается, изображать на карте Израиль, если, к примеру, параграф 22 Хартии, в частности, гласит: «Освобождение Палестины уничтожит сионизм…».
А теперь — анекдот. На одной из конференций по проблеме урегулирования израильско-палестинского конфликта, кто-то из выступающих со стороны Израиля сказал:
«Прошу заранее прощения за небольшой экскурс в древнюю историю и в качестве вступления к моей речи. Когда Моисей вывел народ свой к земле обетованной, то увидел он реку Иордан. Снял с себя Моисей одежды, ступил в прозрачные струящиеся воды святой реки, смывая с себя пыль пустынных песков и сорокалетнюю усталость, и вознес хвалу Господу Богу за то, что помог ему вывести евреев из рабства. А когда Моисей вышел на берег, то обнаружил, что одежды его нет, ее украли палестинцы…
— Наглая ложь! — гневно прервал израильтянина вскочивший со своего места Арафат. — Никаких палестинцев здесь тогда еще и в помине не было.
— Вот как раз об этом я и хочу сегодня поговорить более подробно, — ответил израильтянин.
Не вдаваясь в историю времен Моисея, следует все же вспомнить, что даже в начале Двадцатого столетия никакой палестинского народа внутри арабского этноса еще не было, как не существовало и отдельных наций. В 1947 году Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций предложила создать еврейское и арабское государства на территории подмандатной Палестины. Арабы не приняли этого решения. Часть из них, преимущественно арабы-христиане, все же остались на территории Израиля, стали впоследствии гражданами этого государства, иные предпочли скитаться, все больше и больше превращаясь в изгоев даже собственного народа. Вот их-то, арабов, периодически изгоняемых соплеменниками чуть ли не из всех арабских государств, и стали называть «палестинцами», непременно при этом обозначая кавычки, как неизбежное определение чего-то условного. Самое, пожалуй, в этом парадоксальное, что именно Израиль, едва ли ни первым, стал употреблять в СМИ это слово без кавычек, по сути дела легитимизировав само понятие — «палестинцы». Но суть-то, как водится, не столько и не только в названии и четком следовании правописанию. Суть, понятно, в ином. Победив в войне 1967 года, Израиль аннексировал территории у Египта и Иордании, а вовсе ни у какого-то мифического «палестинского государства». И если уж речь идет о передаче этих земель, то следует этот вопрос рассматривать исключительно в соответствии с международным правом. Вполне можно допустить, хотя бы теоретически, что Израиль в качестве жеста доброй воли, либо мирной инициативы может эти земли уступить. Но, если придерживаться все тех же международных норм и законов, эти земли следует возвратить… Кому? Египту, Иордании, Палестинской автономии или все же государству, которое готова признать Организация Объединенных Наций? Но ведь известны десятки примеров проживания различных наций и народностей в пределах различных государств мира. Однако не принимает же ООН директивные резолюции, обязывающие Канаду дать независимость Квебеку, Турцию — курдам, Бельгию — валлонам, Россию — Чечне.
Но Арафат в свое время определил самую важную градиенту. Палестинцы будут волновать мировое сообщество ровно до тех пор, пока они находятся в состоянии конфликта с евреями. А самый звонкий, самый громкий и заметный всему миру вид конфликта — это, как проверено веками, конфликт вооруженный. Одна из сочувствующих сторон пытается урегулировать ситуацию дабы помочь Израилю, с другой стороны реакционно настроенные страны вполне устраивает, что можно воевать с ненавистным сионистским врагом мало того, что не собственными руками, но и еще и превратить это безнаказанное убийство в сладостно перманентное состояние. В обоих случаях на палестинцев обрушивается дождь международных грантов, субсидии международного сообщества, гуманитарная помощь. На эти деньги, львиную долю из которых расхищают «идейные борцы с сионизмом», то бишь чиновники ПА, конечно же не зашикуешь. Но, с другой стороны, вполне достаточно, чтобы не думать о хлебе насущном и вместо выращивания овощей мастерить у себя дома незатейливые игрушки под названием «кассам», несущие смерть, хорошо ли плохо, но оплачиваемую. Это что касается действительно мирного населения. Боевики же ООП, а шахиды в особенности, оплачивались совершенно по иной «тарифной ставке».
