Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Прости, – прошептала Кэрри. – Я думала, так будет лучше.
Она знала, что случилось, если бы рассказала Максу о своем бесплодии. Он был бы разочарован. Горевал по детям, которых они никогда бы не смогли иметь. Но прижал бы ее к себе, пробормотал успокаивающие слова и сказал, что это не имеет никакого значения. Он ее любит. Они любят друг друга. И этого достаточно.
Он бы благородно принял то, что стал последним Кинсайдом в Риверсли.
Но она не хотела, чтобы он приносил себя в жертву. Это ее вина. Ее проблема. Не его.
Она знала, что он никогда не поймет, поэтому и приняла собственное решение.
Теперь он готов был ее спалить взглядом.
– Вместо того чтобы сказать мне правду, ты приехала домой и потеряла ко мне интерес. Почему, Кэрри? Потому что мы не можем иметь полноценную семью? Разве дети – единственное, чего ты хотела от нашего брака?
– Нет! – ошеломленно закричала она. – Ты неправильно все понял, Макс. Дело не в том, чего хочу я. Я сделала это ради тебя. Знала, как важно для тебя иметь детей. Пять поколений Кинсайдов сменилось в Риверсли. Ваше поместье – важное наследство. Это длительная традиция, и я не хотела, чтобы на тебе род прервался.
– Ты, наверное, шутишь.
Глаза Макса горели диким огнем, голос трудно было узнать от бурлящего гнева. Он вскочил и повернулся к ней, сжав кулаки. Но потом со стоном опустил руки.
– Не могу поверить, что ты так мало думала обо мне. Неужели правда решила, что я откажусь от тебя, если ты не можешь иметь детей?
– Нет, – запротестовала Кэрри. – Я знала, что ты так не поступишь. В том-то и беда. Я знала, ты скажешь, что это не важно. Проявишь благородство.
– Благородство? – Он посмотрел на нее как на помешанную. – Так ты решила провести несколько месяцев, чтобы убедить меня в том, что устала от жизни Риверсил, от меня? – Он беспомощно развел руками. – Это самая безумная идея, которая когда-либо приходила кому-либо в голову.
Самое ужасное, в его пересказе это выглядело действительно дико. Но что ей оставалось делать? Если бы она попыталась уйти сразу после поездки в Сидней, у него возникли бы подозрения. Он начал бы задавать вопросы и докопался бы до истины.
Как бы там ни было, она посчитала, что легче начать критиковать буш, и у нее это получилось очень убедительно. Недаром же она всю жизнь слышала осуждающие разговоры матери о скотоводах и их образе жизни. Даже не пришлось ничего придумывать.
Она попыталась объясниться:
– Это единственный способ, который пришел мне в голову, чтобы освободить тебя.
– Освободить меня?
И снова Макс не верил услышанному. Кэрри поняла, что сама загнала себя в ловушку. Он со стоном разочарования повернулся и пошел прочь.
– Ты же не бросишь меня? – закричала Кэрри, но тотчас сама удивилась собственным словам. Разве не этого она заслужила, в конце концов?
– Почему бы и нет? – обернувшись, сказал Мак, – Разве ты не этого хотела?
Нет!
У нее нет права протестовать, но он остановился и наполовину развернулся к ней, напряженный. Взгляд обжигал холодом.
– Ладно, Кэрри. Теперь ты узнаешь мое мнение обо всем этом. Если бы ты рассказала мне, что не можешь иметь детей, я бы действительно сказал, что это не важно. Но не потому, что благороден. А потому, что я тебя любил.
Любил. В прошедшем времени.
– Почему ты не доверилась мне? Почему не верила, что наша любовь достаточно сильна, чтобы справиться со всем, что уготовила нам судьба. И в горе, и в радости. – Его глаза сверкали. – Я думал, моя жизнь кончена, когда ты ушла от меня.
Он снова развернулся и ушел.
Это был самый страшный момент в жизни Кэрри. Она осознала горькую правду. Она не сможет жить дальше без него.
Но теперь уже поздно. Макс так рассердился, что не станет слушать ее. И даже если она попытается объясниться, не поверит ей.
– Но скажи хотя бы, куда ты идешь? – прокричала она вдогонку.
– Не знаю, – отмахнулся он. – Наверное, найду другую гостиницу.
– Не нужно, Макс. Мама дала мне свои ключи. Я поеду к ней.
Он остановился, явно пораженный ее внезапной предусмотрительностью.
– Ладно, мне все равно. – Он сердито пожал плечами. – Если тебе так лучше.
Глава 13
Пастбищный сезон в Риверсли-Даунс с долгими днями в седле и ночами на голой земле закончился. Скот был помещен в загоны, рассортирован и погружен на огромные автомобильные платформы, готовые отвезти его на продажу.
Громкое шипение тормозов разорвало утреннюю тишину. Раздался рев моторов, и массивные машины медленно двинулись в путь, каждая везла по три платформы с коровами Риверсли-Даунс.
Макс стоял рядом с Барни, наблюдая за медленным движением каравана, поднимавшего красную пыль по пути.
– Еще один год прошел, – отметил Барни, обмахиваясь шляпой уставшей от работы рукой. – Могу тебе сказать, я вымотался.
– Ты много работал, старик, – согласился Макс. – Тебе нужно несколько дней отдохнуть.
– Не спорю.
Мужчины выпили по чашке чаю на веранде усадьбы, болтая, как обычно, о пастбищном сезоне, погоде, состоянии коров, тех местах, где они побывали, и о том, дадут ли цену на рынке.
Они не говорили о Кэрри. Она стала табу с тех пор, как Макс вернулся из Сиднея.
Барни дважды пытался расспросить его о том, где она и вернется ли домой, но оба раза только получал отпор и больше не стал ничего спрашивать. За что Макс был ему благодарен. Но сам он думал о ней каждую минуту дня и ночи.
Ее отсутствие ощущалось, как огромная дыра внутри его. Дни в седле и ночи с другими животноводами вокруг костра немного отвлекали, но он никогда не забывал о Кэрри, она всегда была в его раненом сердце.
Макс знал, что сам виноват в их разлуке. Было трудно поверить, что он мог разозлиться и даже ушел от нее, когда она, наконец, рассказала о подлинной причине ее странного поведения. Он должен был догадаться, что под этим отсутствием интереса к нему и его любви кроется что-то еще.
Его ослепила обида, что она держала свое состояние в тайне, было больно осознавать, что она не захотела поделиться с ним такой важной проблемой. Разве пары не должны переживать подобные трагедии вместе? А Кэрри, вместо того чтобы искать у него поддержку, решила изолировать себя в собственном горестном мире.
Открытие, сделанное в Сиднее, глубоко ранило его, и он даже не подумал, что нужно выразить ей сочувствие или успокоить. Даже не дал ей шанса объясниться как следует. Ушел в облаке праведного гнева. И теперь все это обернулось почти месяцем отсутствия всяческих контактов.
Конечно, эти недели он сожалел о своем поступке. Тогда он был поражен известием и тем, что случилось с Кэрри, с ним и его мечтами о полноценной семье.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
