Делая шаг вперед, Шу сжал руки в кулаки.
— Ты хочешь заразить вирусом компьютерную систему больницы? Ты в своем уме? Могут пострадать люди. Отдай мне диск.
Ухмыляясь, Эйс сел на кровати, легкомысленный и разозленный, в своей черной футболке, которая была слишком тонка, чтобы скрыть его худощавость.
— Слишком поздно. Он уже там.
Слишком поздно? Эйс уже побывал в больнице?
— Ты чертов идиот! — взорвался Шу, и мне захотелось, чтобы он орал чуть тише.
— Все, что мы хотели — это выходной. Немного дурной славы. А это больница, Эйс! Ты кого-то убьешь! Ты в своем уме?
Эйс встал, и, видя его мерзкое выражение лица, я сделала шаг назад.
— В своем ли я уме? Могу спросить тебя о том же. В этом ты виноват. Ты оставляешь меня, и ты примешь удар как мужчина. Это твой компьютер. Я ничего об этом не знаю.
Поражённый Шу замотал головой.
— Это все потому, что я иду в колледж? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Женился на тебе? Люди вырастают! Разъезжаются! Я иду в колледж, а не лечу на луну! Если бы ты хотел, то тоже смог бы пойти!
Я услышала слабое постукивание каблуков за дверью и испугалась. Но мама Шу удалялась, позволяя им самим разобраться в своих проблемах. Она явно знала об их катящейся вниз по наклонной дружбе.
С противным выражением лица Эйс заявил:
— Ты никуда кроме тюрьмы не пойдешь, богатенький Рич.[9]
Я отступила к окну. Еще никогда я не видела столько ненависти и желчи в чьем-либо выражении лица, и я не могла не подумать о том, что идея о Наките, забирающей жизнь этого парня, прежде чем он замарает свою душу настолько, что уже даже не будет просить о прощении — была не так уж и плоха. Я думала как темный жнец, и мне это не нравилось.
Шу аж побелел от злости.
— Ты был со мной, когда я писал его. Я скажу им.
— Скажешь им — что? — перебил Эйс. — Ты устроил беспорядок в школе. Диск, который я оставил в больнице — на нем тот же вирус. На нем твое имя, чувак.
Стоя перед Эйсом, Шу начал дрожать.
— Ты, задница, — сказал он, и я открыла рот от удивления, когда он ударил Эйса. Прямо в лицо.
— Шу! — выкрикнула я, но Эйс уже лежал, ударившись о кровать и соскользнув на пол. Стоя над ним, Шу тряс рукой и проклинал все почем зря.
— Ты ударил меня! — воскликнул Эйс, приподнимаясь на локте и ощупывая свой рот. — У меня, черт побери, кровь идет!
— Ага, и я влеплю тебе снова, если ты не пойдешь со мной в полицию и расскажешь им, что ты сделал. Я хотел парализовать школьную компьютерную систему, а не стать причиной того, что пострадают люди!
Я уже знала, что походу в полицию не суждено случиться, и потянула Шу назад, когда Эйс подвелся на ноги, плюя кровью на ковер Шу.
— Ты будешь гнить в тюрьме. Как ты думаешь, кому поверит полиция? Все на твоем компьютере.
Качая головой, я сказала с раздражением:
— Не думаю, что смогу отговорить Накиту от твоего убийства, и знаешь что, Эйс? Мне даже ни капельки тебя не жаль. — Хотя, конечно, мне его было жаль, я хотела, чтобы он сделал лучший выбор. Я знала, что он не сделает. Возможно, Накита права. Серафимы метили только людей, которые отказывались видеть свет, даже если ты приклеишь их веки к бровям липкой лентой и поставишь лицом к солнцу.
Звук, похожий на падение разбитого стекла, коснулся моего сознания, и, размером с мяч для софтбола, шар размытого света метнулся в комнату через открытое окно.
— Грейс! — крикнула я, и Шу посмотрел на меня как на сумасшедшую. Или с Накитой и Барнабасом все отлично, или случилось что-то действительно плохое.
Шар обогнул Эйса, как если бы принюхиваясь и приземлился на монитор Шу.
— Грейс? — неуверенно спросила я.
— Ангел-хранитель 2Т45 приступает к выполнению обязанностей, ты — тупой, чернокрылый жнец, — сказал комок света фальшиво. — Ты проиграла.
У меня челюсть отвисла, и я повернулась к окну, когда поняла, что случилось.
— Нет! — закричала я, и еще больше разозлилась, когда увидела очень довольного собой Пола, стоящего в кустах, его голова была на уровне окна.
— Ты идиот! — закричала я, Шу и Эйс оба повернулись к окну и увидели его. Черт побери, сама виновата. Он, должно быть, был в школе, потом проследил за нами и подождал, пока я выдам, кто меченый, прежде чем назначить Эйсу ангела-хранителя.
— Дело сделано, — гаркнул Пол. — Ты проиграла, Мэдисон. Этого я спас.
— Спас его для чего? — спросила я. Злее, чем когда-либо, я кинулась к окну, хватая его за тунику и втаскивая внутрь.
— Ой! Эй! — выкрикнул Пол, падая на пол бесформенной кучей. Из-под потолка надрывался ангел-хранитель, но, вероятно, никто кроме меня его не слышал. Шу и Эйс отступили назад, и я стояла над Полом, желая хорошенько ему врезать.
— Ты, тупой идиот! — выкрикнула я, вне себя. — Я сказала, что позабочусь об этом! А ты пришел и все испоганил! Почему бы тебе не узнать сначала полную историю, прежде чем начинать выбирать за людей! Пребольшое тебе спасибо, Пол!
Я услышала, как из гостиной мама Шу крикнула:
— Дорогой, у вас там все в порядке?
Ох, черт!
Мы замерли. Пол поднялся с широко открытыми глазами. У Эйса из носа шла кровь, и он стоял с запрокинутой назад головой.
— Все в порядке, мам, — крикнул он в ответ, как раз с правильной долей раздражения в голосе, разминая руку, которая опухла от контакта с лицом Эйса.
— Отлично, отлично, мы все здесь в полном порядке, — прозвенел ангелочек.
— Парни, ничего не хотите, может, перекусить? — спросила его мама, очевидно обеспокоенная.
Моя оценка мамы Шу повысилась. Она не вломилась в комнату, даже когда стало очевидно, что что-то не так. Она отлично себя проявила, дав нам разобраться самим.
— Не, мам! Все отлично!
Отлично, отлично. Мы все просто в шоколаде.
Все молчали, пока отдалялся стук ее каблуков. Наконец, ангел-хранитель вздохнул, и Шу облокотился о дверь, очевидно раздраженный.
— Хорошо, — сказал он, смотря на Пола. — Это моя комната, и я хочу знать, кто ты такой и что происходит.
Я не могла рассказать ему обо всем, но я стала перед окном и скрестила руки на груди.
— Этот идиот дал Эйсу ангела-хранителя! — сказала я, взбешенная.
— Спас твой тощий зад, — сказал ангел-хранитель, я на него угрюмо зыркнула. Они с Грейс звучали по-разному, и я сомневаюсь, что смогла бы дать ему имя и разорвать его связь с Роном. Не во второй раз.
