– Это ничего не значит, он скоро отошел и утром был в безоблачном настроении.
– Приятно слышать. Ну ладно, давайте начнем, а то не успеем до его возвращения.
На следующий день, приехав на Монмаут-стрит, Френсис застала миссис Томас в ужасном волнении: та бегала по дому, складывала и таскала туда-сюда вещи, бросала их на полдороге, давала указания детям и тут же отменяла их… Это было так не похоже на нее, всегда такую уравновешенную, что Френсис сразу поняла – случилось что-то необычное.
– Ох, миссис Рэндал, – воскликнула миссис Томас, увидев Френсис. – Такие новости, такие прекрасные новости! У нас объявился загадочный доброжелатель. Он купил для нас новый дом. Такой большой, что мы сможем принять еще детей. Как вы думаете?
– Господи, да это же замечательно, – сказала Френсис, подумав про себя, что большой дом потребует больших расходов, а значит, ей придется работать еще больше. – А где этот дом?
– Тут недалеко. Там надо кое-что подремонтировать, но мы привлечем детей постарше, да и некоторые леди вроде вас тоже не откажутся поработать.
– Можете на меня рассчитывать, миссис Томас, в свободную минуту я в вашем распоряжении.
На ужине Лавинии впервые предстояло появиться в светском обществе, и Френсис, по просьбе Маркуса, помогла ей выбрать наряд. В скромном белом платье, отделанном мелкими жемчужинами, сдержанная и серьезная, Лавиния казалась старше своего возраста.
– Я горжусь вами, – шепнула ей Френсис, когда она вошла в холл под руку с отцом.
– Благодарю. – Лавиния присела в глубоком реверансе.
Окинув взглядом щегольски одетого Маркуса, Френсис почему-то представила его в потрепанных штанах и вытертой кожаной куртке. Интересно, каким его знала миссис Пул? Было ли ей известно, кто он на самом деле?
– Добро пожаловать, ваша светлость.
– Миледи, к вашим услугам. – Маркус снял шляпу и отвесил низкий поклон, не сводя с Френсис восхищенного взгляда. Господи, как же она хороша! И как он умудрился ее потерять!
Они прошли в гостиную. Поскольку приглашенных было не очень много, Френсис решила не открывать бальный зал, а ограничиться гостиной, предварительно убрав ковер, чтобы молодежь могла потанцевать.
Здесь были: Перси, как всегда причудливо одетый, майор Гринэвей, имевший мужественный вид в военной форме, Джеймс в черном вечернем костюме, который портили, по мнению Френсис, слишком яркий пояс и громадный галстук, Аугуста в светло-зеленом и Ричард в пепельно-сером. А еще там были мистер и миссис Баттерворт, лорд и леди Уиллоуби с Фелисити, лорд и леди Грэм с Констанс и дюжина других молодых женщин и тщательно отобранных молодых джентльменов.
– Миленькая крошка, – сказал Перси, кивнув на Лавинию, когда наконец оказался рядом с Френсис.
– Да, миленькая, – подтвердила та.
– Капризная небось?
– Ничуть, мы с ней прекрасно ладим.
– Ты с молодежью легко находишь общий язык. Лоскоу небось доволен.
– Чем?
– Ну, иначе она могла бы ему помешать в поисках кандидатуры на роль жены.
– Ты все еще про миссис Харкорт?
– Да нет, с этим покончено. Он на днях резко порвал с ней, и теперь она всем рассказывает, как он сделал ей предложение, а она отказала.
Френсис рассмеялась.
– Сохраняет лицо.
– Ну да. Но нет ничего страшнее разгневанной женщины. Она поставила себе целью дискредитировать его. К сожалению, приплела и тебя тоже.
– Меня?
– Да, дорогая.
– Продолжай.
– Может, не надо?
– Если не скажешь, я прекращу с тобой разговаривать. Я должна знать, с чем имею дело.
Перси вздохнул.
– Леди говорит, будто ты любовница герцога и всегда ею была, может, даже еще до его женитьбы. Мол, из-за этого ее дорогая подруга герцогиня и болела. В конце концов это свело ее в могилу.
– Неужели кто-то этому верит?
– Понимаешь, эта старая сплетница вместе с леди Барбер такое насочиняли…
– Давай-ка выкладывай.
– Ты помнишь, ходили слухи о ребенке?
– Ну да. Однако, какое отношение это имеет ко мне?
– Так якобы это твой ребенок и есть, дорогая моя, – с ухмылкой сообщил Перси. – От герцога. Дескать, дабы избежать скандала, ты его сплавила с рук сразу после рождения, а теперь, снова собираясь жениться, герцог разыскивает его.
Френсис разразилась смехом.
– Нет, это ж надо такое придумать! А как же с беременностью? Почему никто ничего не заметил?
– Хороший вопрос. Я и себе его задавал, а потом вспомнил: года три назад ты не появлялась в обществе месяцев шесть или семь…
– Правда? Ах, ну да, тогда Аугуста была беременна Бет и тяжело переносила беременность. Да и Эндрю был совсем маленьким. Пришлось пожить в Твелвтрис.
– Вот миссис Харкорт и утверждает, что тогда в Твелвтрис родилось сразу два ребенка.
– Ох, Перси, но это же дикость какая-то. Неужели кто-то поверит?
– А почему бы и нет? В этом сезоне еще ни одного хорошего скандала не было. А ты первейший кандидат.
– Почему?
– Ну как же? Ты известна, богата, уважаема, талантлива, да и вообще дамы тебе завидуют. К тому же герцог частенько бывает в твоем обществе.
– Вместе с дочерью.
– Но они говорят, Лавиния лишь средство.
– А герцог знает об этом? И леди Лавиния? Это ужасно, она очень расстроится! Что же мне делать? Может, поговорить с Map… с герцогом?
– Этим ты себя окончательно погубишь. Я тебе уже говорил, что делать: выходи за меня, это заткнет всем рты.
– Но они станут говорить, что я окрутила тебя ради спасения своей репутации. Ты слишком хороший друг, чтобы так с тобой поступать.
– Я почел бы за честь.
– Нет, Перси, это не поможет, и ты прекрасно это знаешь. – Френсис улыбнулась и похлопала его по руке. – Но я тебе очень признательна.
– Что ж, – Перси невесело усмехнулся, – по крайней мере я попытался.
– Мы заговорились, а уже начинается контрданс. Поди пригласи кого-нибудь, а то еще пуще начнут злословить.
Перси отошел, а Френсис осталась стоять, наблюдая за танцующими. На душе у нее было тяжко. Приписывать ей ребенка, которого она не могла родить… это не только несправедливо, но и жестоко. Она бы все отдала, чтобы только иметь ребенка, тем более от Маркуса. При мысли о ребенке она, как всегда, почувствовала, что к глазам подступают слезы, и заставила себя улыбнуться. Нет, такого удовольствия она им не доставит.
– Могу я присоединиться к вашему веселью? – послышался голос сбоку.
