Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Признаться, Златко неспроста выбрал себе именно этот участок поисков. Ему казалось, что он понял логику неизвестных шутников. Эти ребята любили магию и сам город. Поэтому он знал, где искать очередную подсказку. И вот сейчас перед ним была огромная – во всю стену – картина. Изображен был на ней уже набивший всем оскомину маг Сибериус. Вернее, его самый значительный подвиг. Это было самое начало Эпохи. Тогда Стонхэрм только-только появился на карте. И ему приходилось биться, казалось, против всего мира. И великаны, и скальные тролли, и древовидные карлики, и гоблины, и горные орки – кто только не предпринимал попытки захватить эту жемчужину на воде! Но город активно сопротивлялся. И ведь выстоял! Одним из самых страшных нападений, что предпринимались на тогда еще молодой Каменный город, было нашествие нежити. Златко, правда, так и не понял, что его спровоцировало, но тогда поистине громадные орды неупокоенных двинулись на стены Стонхэрма. Убить их было невероятно сложно: даже расчлененные, они все равно продолжали упрямо лезть вперед, сметая все живое на своем пути. Когда нежить уже прорвалась в город, Сибериус, находившийся в изрядно поредевших рядах защитников, и создал свое самое великое заклинание – Истинный Свет. На картине он именно так и изображен: странная, громоздкая фигура в помятой и закопченной мантии среди обломков стены и трупов, а в поднятой руке горит ослепительно белый свет, и нежить вокруг корчится и гибнет, не в силах выдержать его. Теперь это заклинание изучают одним из первых, потому как ничего более сильного против оживших мертвецов еще не создано. И только от силы мага зависит, как оно подействует. В идеале свет должен освещать все вокруг на полмили и упокаивать всю нечисть навсегда. В жизни все совсем не так. Если чародей силы небольшой, то заклинание в лучшем случае отпугнет мертвых. К тому же без определенной склонности к этому виду магии Истинный Свет будет не только слабым, но и вычерпает все силы.
Златко усмехнулся. Лучше всего это заклинание получалось, разумеется, у Калли, – направление Жизнь как-никак. Потом у самого Синекрылого. Грым и Дэй вообще считали, что проще перебить нежить – сколько бы ее ни было – боевыми заклинаниями: «камушками», «снежками», огненными шарами, ледяными копьями и прочими прелестями, на которые они были мастера.
Ива стояла на скале и смотрела на море. И оно отвечало ей тем же. Куда-то за горизонт уплывал пузатый торговый корабль. И девушке казалось, что она слышит, как хлопают на ветру паруса, скрипят канаты, раздаются отрывистые команды боцмана. Где-то там – в далеких неведомых морях – плавал ЕЕ эльф. Может, это из-за него такая тревога в сердце? Знахарка с опасением прислушалась к ощущениям. Нет, что-то шептало ей. Это связано с ним, но не из-за него.
– Тогда что же это? – вслух произнесла Ива и рассмеялась. «Я как героиня дамского романа – на скале жду своего возлюбленного. Тьфу, аж противно!» – мелькнула мысль. На самом деле противно не было. Было… странно. «Может, это магическая сила просыпается во мне, вот и неспокойно?»
Златко наконец-то налюбовался на картину (была у него слабость ко всему героическому) и принялся рассматривать ее уже с целью нахождения знаков, о которых так много говорил им преподаватель по теории магии. Искать долго не пришлось. На одном из булыжников, что в изобилии валялись рядом с магом, гномьими палочкообразными рунами (из-за чего, кстати, так трудно было их разглядеть) было начертано: «Камень споет о славе, Камень споет о юных, Камень укажет ищущим».
Златко улыбнулся.
Ива, чуть ли подпрыгивая от переполнявших ее эмоций, спускалась в город. Он потихоньку оживал. Все чаще появлялись пешеходы. Шумнее становилось на узких улочках. Экипажи так и шныряли по узорчатым мостам. В раскрытых окнах таверн и трактиров гремела посуда. Появились вездесущие мальчишки. Где-то загудел базар. Знахарка радостно улыбнулась проснувшемуся от жары городу.
На площадь она выскочила совершенно неожиданно. Наверно, свернула не туда. Здесь она ни разу не была. А зря. Площадь ей сразу понравилась. По сравнению с мрачной, величественной и чуточку мистической Главной, эта выглядела попроще, но намного уютнее. Забавные домики в два-три этажа, но очень узкие, окрашенные в веселые цвета: желтые, розоватые, зеленые, синие. Нижние этажи, как правило, отводились под магазины, но был там еще маленький, уютный трактир. Любимая Ивой скала еще не кончилась, перейдя в пологий спуск, и основная часть города находилась значительно ниже. С площади открывался замечательный вид на пристань и сияющую солнцем гладь моря. Но самой запоминающейся частью этой уютной площади был памятник. Серый камень рождал фигуры двух молодых магов – девушку с распахнутыми, чуточку испуганными глазами и посохом в руке, что так любили первые поколения волшебников,[4] а также юношу, с мечом в одной руке и выбросившего вторую вперед, в жесте заклинания «щита».[5]
Травница уже не раз отмечала удивительное мастерство местных скульпторов. Молодые люди, казалось, сейчас оживут. Волосы на их головах трепетали на ветру. Из посоха юной волшебницы рвалась молния. А «щит» молодого чародея Ива почти ощущала. Что бы ни напугало каменную колдунью, она этого явно не ожидала. Напряжение и решимость светились в глазах юноши. И чувствовалось, что они не собираются отступать или трусить, а по их позам становилось понятно, что эти двое – команда.
Знахарка была очарована. После травок и зелий она более всего любила скульптуру. Ее завораживало время, остановленное в камне. Девушка могла любоваться часами на искусную работу резца мастера. А этот памятник просто сразил начинающую чародейку.
– Нравится?
Мужской голос заставил ее обернуться. Чуть позади нее стоял один из волшебников, что она видела при поступлении. Высокий, чуточку даже грузный, с небольшой русой бородой и волосами, собранными в хвост.
– Ива, знахарка из Восточных Лесов. Я правильно помню? – слегка поклонился он.
Девушка не представляла, что делать, и тоже кивнула.
– Владигор, – назвался мужчина. – Буду у вас преподавать на старших курсах.
Ива заглянула в его светло-карие глаза – не сказать, чтобы красивые, но лучащиеся жизнью. И улыбнулась.
– Очень приятно. Вы тоже из Восточных Лесов?
Кроме очень типичной для ее сородичей внешности маг был облачен в рубаху, по крою очень напоминавшую те, что носили в ее землях, да и вышивка… Основную часть ее рисунка составляли знаки, почитавшиеся главным образом в Восточных Лесах.
– Угадала. На вышивку смотришь? – Чародей потянул за ворот, традиционно для восточнолесных жителей богато украшенный. – Запомни, Ива, надежней всего то, что знаешь с детства. В магии – особенно.
Маг как-то излишне внимательно смотрел на девушку. Отчего-то смутившись она буркнула нечто вроде: «Понятно». Мужчина покачал русой головой и промолвил:
– Так что, нравится? – кивнул он на статую.
Карие глаза Ивы тут же загорелись, и она на-гора выдала все свои впечатления. Владигор слушал и улыбался. Под конец ее рассказа кивнул.
– Между прочим, это реальные люди, – когда знахарка закончила свой эмоциональный рассказ, произнес он.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
