— О, Роберто! — с болью в голосе воскликнула она, зная, что никогда не сможет дать ему то, чего он так хочет. Сегодня утром она окончательно убедилась, что не способна стать ему настоящей женой, а значит, и принимать от него что бы то ни было не имела никакого права. — Прошу тебя, остановись! Неужели ты не видишь, что я всего этого недостойна? Более того, я этого даже не хочу!
— Чего же ты тогда хочешь? — спокойно спросил он.
Тебя! — подумала Айлин с отчаянием безнадежности и отвернулась, чтобы он не смог прочесть этот ответ в ее глазах.
— Нет! — взорвался Роберто, схватив ее за плечи и развернув так, что она была вынуждена смотреть ему прямо в лицо. — Я не позволю тебе больше прятаться от меня каждый раз, когда я пытаюсь докопаться до правды!
— Но я не могу все время только брать, ничего не давая взамен! — выкрикнула она, чуть не рыдая.
— Тогда отдай мне себя, — сказал он просто.
— Но я не могу! — У нее даже слезы высохли от возмущения. Неужели он так ничего и не понял?! — Я не могу, черт возьми! Не могу!
Роберто вздохнул, и на лице его промелькнула гримаса мучительной боли. Затем он отпустил Айлин, повернулся и зашагал к двери.
— Пойдем, — бросил он через плечо, не оборачиваясь. — Снаружи тоже есть что посмотреть. Думаю, тебе понравится конюшня…
Айлин не верила собственным ушам. Продолжая стоять там, где он ее оставил, она тупо смотрела мужу вслед, не в силах постигнуть, как можно с таким невероятным упорством игнорировать любые ее слова, не совпадающие с его желаниями!
В конце концов, она все же пошла за ним следом, и он показал ей парк и конюшню, для которой — он специально это подчеркнул — она сама сможет выбрать лошадей, как только они переберутся сюда жить. Айлин бродила, словно в тумане, ничего не говоря, ни о чем не думая и чувствуя себя так, словно Роберто отключил ее мозг, потому что ему не нравились рождавшиеся там мысли!
Через час, когда они, собравшись уезжать, подошли к машине, она еще раз попыталась обратиться к его здравому смыслу.
— Роберто, пожалуйста! — взмолилась она. — Можешь ты меня выслушать?
— Только если ты собираешься предложить что-нибудь конструктивное, — холодно ответил он.
— Я совершенно уверена, что никогда не смогу заниматься с тобой любовью, — сказала она напрямик.
— Но почему? — с вызовом спросил он. Не отвечая, Айлин опустила глаза и плотно сжала губы.
— Еще какие-нибудь призраки прошлого? — предположил он.
Это ты мой призрак, отвечала она безмолвно, который преследует меня постоянно, а вслух ответила:
— Я посмотрела в лицо всем призракам прошлого, как ты и хотел, но это ничего не изменило.
— Нет, Айлин, — ответил Роберто. — Я вижу, что какие-то призраки еще таятся в твоем подсознании, и мне пока не удается их отыскать Но я их найду, — торжественно, словно клятву, произнес он. — Я отыщу девушку, которую когда-то полюбил и которая полюбила меня, пусть мне придется потратить на это всю жизнь.
— Ты сумасшедший, Роберто, — устало вздохнула Айлин. — Ты сумасшедший, глупый и упрямый осел!
— Ну нет! — расхохотался он, нисколько не обидевшись. — Сумасшедшим я был бы, позволив тебе уйти. Но я слишком хорошо помню, как мы когда-то любили друг друга.
— Однажды ты это уже позволил, — напомнила она.
— Но ведь тогда я не знал, почему ты этого так добиваешься, и думал, что дело во мне, что это я тебе глубоко неприятен, — объяснил он, мрачнея. — Поэтому мне трудно было переносить твое отвращение. Теперь все по-другому, и я пи за что не позволю тебе наказать нас обоих за то, в чем мы не виноваты!
С этими словами Роберто открыл дверцу и сел за руль с таким видом, будто предоставлял Айлин самой решать, последовать ли его примеру или оставаться в своих новых владениях. Она выбрала первое, поскольку выбора, строго говоря, не было.
До боли знакомая ситуация, мысленно усмехнулась она Выбор без выбора. И не расхохоталась только потому, что в ее положении логичнее было плакать, а не смеяться.
Всю обратную дорогу они не делали попыток заговорить, а войдя в квартиру, Роберто, коротко извинившись, сразу же скрылся в кабинете.
Айлин облегченно вздохнула, но вскоре выяснилось, что испытания этого дня для нее еще не закончены.
Когда она, приняв душ и переодевшись, вышла из спальни, внимание ее привлекли негромкие голоса. Холодея, она узнала гостью, однако, скрипнув зубами, все же заставила себя войти в гостиную.
Роберто и его мать стояли друг против друга и, судя по интонациям, переругивались. Беседовали они по-итальянски, и Айлин, разумеется, не поняла ни слова, но, поскольку, увидев ее, оба сразу замолчали, предположила, что разговор шел именно о ней.
— Мама только что узнала, что ты здесь, — сухо проинформировал жену Роберто, — и решила нанести нам визит.
Синьора Сконти даже вздрогнула, настолько неприкрытым был сарказм в голосе сына.
— Добрый вечер, Айлин, — сказала она скорее уныло, чем приветливо. Это была невысокая женщина, стройная и очень элегантная, с красивыми черными волосами и такими же, как у сына, бархатистыми карими глазами. — Рада снова тебя видеть, дорогая.
В самом деле? Айлин так не казалось, во всяком случае, глаза свекрови свидетельствовали об обратном.
— Спасибо, — ответила девушка и, сделав шаг вперед, по местному обычаю потерлась щекой о щеку гостьи. — Я как раз собиралась сварить кофе, — пробормотала она, лихорадочно пытаясь найти предлог, чтобы как-то выйти из этого неловкого положения. — Если вы несколько минут подождете… Садитесь, пожалуйста.
Она была уже у дверей, когда в кабинете Роберто зазвонил телефон.
— Я жду этого звонка! — крикнул он ей вслед. — Оставайся и побудь с мамой.
Повернувшись, Айлин в ужасе посмотрела на него, безмолвно моля придумать что-нибудь, чтобы не оставлять их наедине, но Роберто, ехидно улыбнувшись, вышел.
— Пожалуйста, дорогая, посиди со мной и расскажи, как ты жила с тех пор, как мы виделись последний раз, — обратилась к невестке синьора Сконти.
О, черт! Плечи Айлин поникли, и с выражением полной обреченности на лице она прошла к софе и села рядом с матерью Роберто.
— Ты хорошо выглядишь, — вежливо заметила та.
— Спасибо, — поблагодарила Айлин. — Вы тоже прекрасно выглядите, — сочла она необходимым добавить. — Роберто рассказывал, что вы недавно болели?
Синьора Сконти кивнула.
— В прошлом году мне пришлось сделать операцию на сердце, — объяснила она с легкой гримасой, свидетельствовавшей о том, что разговаривать о своих болезнях ей было не очень приятно. — Когда мне стало лучше, Роберто вывез меня за город. Там так тихо и хорошо, нет ни шума, ни суеты, ни жары…
— Да, — с грустью кивнула Айлин. — Там действительно чудесно.
