— Сэм, у меня нет романа с Ником, если ты об этом думаешь.
Он устремил на нее свой темный, непроницаемый взгляд.
— Ник — мой хороший друг. Он мне симпатичен, но и только. — Ким подняла левую руку, на пальце сверкнуло кольцо. — Он уверен, что я твоя жена.
И тут же подумала, что это еще никого не удерживало от романа. Долгую минуту он просто смотрел на нее; наконец спросил:
— Ты не сказала ему?
— Нет. — Ким скрестила руки на груди, словно защищаясь, вот только не знала, от чего. — Никому не говорила, даже Майе.
Сэм с еще большим интересом оглядел ее.
— Ты не из тех, кто все держит в секрете. Наверно, тебе было нелегко.
Она пожала плечами: что сказать? Это чистая правда — нелегко, хотя поначалу все казалось невинной игрой. Ким поднялась с кресла, слишком растревоженная, чтобы сидеть. Стоя у большого окна, смотрела в ночное небо, чистое, усыпанное звездами.
— Ким, — он стоял рядом с ней, — ты хотела бы закончить все это?
— Закончить что?
— Наше представление. И сказать всем, что мы не женаты.
— Сейчас это будет не совсем кстати.
— Ты уверена? — Он задумчиво смотрел на нее.
Ким кивнула; Сэм так близко, совсем рядом…
Она едва выносила электрические разряды, то и дело весь вечер пробегающие между ними, — скрытые течения желаний. Он коснулся ее волос, откинул с лица локоны.
— Ты, наверно, устала, у тебя был долгий день.
Как он нежен, деликатен — дает ей возможность сбежать, если она хочет.
— Нет, Сэм, я не устала. — Ким встретила его взгляд.
В нем происходит внутренняя борьба, он колеблется — это заметно. А потом губы его приблизились — горячие, требовательные. Поцелуй, полный страсти и голода, наполнил ее жаром желания. Он обнял ее и прижал к себе. Слиться с ним, растаять в его объятиях, как кусочек льда, утонуть в его тепле и нежности… И вдруг он отпустил ее.
— Сэм… — прошептала она, трепеща всем телом.
— Прости, — проговорил он хрипло, — я не должен был…
В отчаянии Ким пролепетала:
— Сэм, что случилось, что не так?
— Да нет, ничего… все так. — Он слегка прикрыл глаза. — Не будем все усложнять, пусть все будет просто.
— Все и так просто, Сэм.
Но он лишь грустно улыбнулся и покачал головой.
— Нет, не просто, Ким. Близость — да. Но не все остальное.
— Не понимаю…
— Это нечестно по отношению к тебе. — В глазах его плясали темные тени.
— Почему? — В душу ее стал закрадываться страх.
— Я не могу сделать тебя счастливой, Ким, — проговорил он с трудом.
— Сэм, о том, что будет потом, позаботимся позже.
Он провел рукой по волосам.
— Лучше уж реально смотреть на вещи и быть честными относительно будущего.
Она заметила, что руки его сжались в кулаки, и снова ощутила приступ страха.
— Не берусь предсказывать будущее, но знаю, что чувствую сейчас. И в особенности — что чувствую к тебе. Не собираюсь анализировать свои чувства, пусть в них останется немного… волшебства.
— Волшебства? — Сэм усмехнулся.
— Да, Сэм. — Она улыбнулась дрожащими губами. — Магия, волшебство — это… это так увлекает…
Он молчал, и ничего нельзя было прочесть на его лице.
— Сэм, разве я тебе не нужна? — прошептала Ким.
В его глазах вспыхнула боль, мука.
— О боже, конечно, нужна! Я хочу тебя, Ким. Я так хочу тебя, но…
— Я тоже хочу тебя, Сэм. — Она придвинулась ближе, встала на цыпочки и прошептала прямо напротив его губ: — Поцелуй меня… — Любить и быть любимой, чтобы Сэм был рядом. — Пожалуйста, Сэм!..
Он притянул ее к себе. Целовал долго, жадно, — казалось, боль и несчастья последних недель испарились от жара этих поцелуев. Снова они вместе, как раньше; любят друг друга, нуждаются друг в друге…
В его постели тела их сплелись, охваченные радостью встречи после долгой разлуки. Ее тело пело под его прикосновениями, она тихо постанывала, томясь в сладкой муке ожидания…
Любовь была дикой и бурной, как река, прорвавшая плотину. Ким потерялась во времени и пространстве, ощущая лишь одно — присутствие Сэма, его вкус, запах, его гладкую кожу… Все ее чувства напряглись до предела — больше, чем когда-либо раньше. Тело выгибалось ему навстречу, ловило каждое движение и отвечало на прекрасную игру любви взрывом чувственных наслаждений. Она любила его и принадлежала ему, он владел ее сердцем, душой и телом — всем без остатка. И сам принадлежал ей, только ей, двигаясь вместе с ней, повинуясь древнему как мир ритму.
А когда шторм прошел и оставил их опустошенные тела лежать рядом, словно выброшенные на берег щепки, они не размыкали объятий, не говорили ни слова, чтобы не спугнуть хрупкую магию нежности…
Ким проснулась — и встретила взгляд Сэма; улыбнулась лениво и сонно и устроилась в кольце его рук.
— Ммм, Сэм, какой ты сильный…
Он все смотрел на нее, не отвечая, и страх снова возник в ее сердце; она подняла глаза.
— Сэм, что-то не так?
Он покачал головой, словно пытаясь отделаться от какой-то мысли, нежно поцеловал Ким в губы и встал.
— Принести тебе чашечку кофе?
— Да-а, было бы здорово…
Ким смотрела на него сквозь сомкнутые ресницы: Сэм надел черный шелковый халат, вышел из спальни… Нет, все замечательно… Глубоко вздохнув, Ким закрыла глаза и вспоминала минувшую ночь любви, а птицы пели за окном, радостно приветствуя новый день.
В этот счастливый день Ким шествовала по дому, словно новобрачная в своем новом жилище; здорово бы и правда стать женой Сэма! Но спешить некуда, сейчас все и так идет лучше не придумаешь.
Сэм вернулся домой к ужину; они доедали десерт, когда зазвонил дверной звонок. Ким пошла открыть.
Майя и Джоэл стояли на пороге, с огромным тортом; за ними еще несколько друзей — соседи, родители Ника, даже Джемс. Все с подарками в ярких коробках и пакетах. Вся компания, сияя улыбками, хором провозгласила:
— Сюр-приз!
Изумленная Ким потеряла дар речи, как и выбежавшая на шум Сити.
— С днем рожде-ения! — пропела Майя и, осторожно отодвинув Ким в сторонку, вступила в комнату.
Все тут же последовали за ней, весело, громко и не в лад распевая поздравления. Гости ввалились на кухню, установили торт посреди стола, а подарки сложили горкой на другом столике.
— Но у меня… день рождения только в понедельник… — Ким наконец обрела способность говорить.
