И теперь он бессознательно причинил боль Кэрол. Немыслимо. Непростительно. Как он, так хорошо разбирающийся в душах других людей, не смог справиться с самим собой? Что он будет завтра говорить ей? Как объяснит свое идиотское поведение?
А что, если он потеряет ее? Или уже потерял? Будет жить без нее? Страшно представить, что ему снова придется жить без любимой женщины, без ее нежности, без поцелуев и объятий, без жарких ночей любви. Без доброго, верного сердца рядом.
Он с первого дня знал, что Кэрол – его женщина. Что-то внутри – глубже, чем разум и чувства, – говорило ему об этом с первого дня их встречи. А если она предназначена ему судьбой, он не должен ее потерять.
Странно, что ее весь день не было в гостинице. Где она провела весь это ужасный день? Наверняка плакала где-то в лесу, скрываясь от людских глаз. Одинокая, беспомощная. Милая Кэрол.
Последний раз он был в «Альянсе» перед тем, как начался дождь. Потом весь вечер ждал ее к ужину, надеясь, что она прочтет его записки и придет. Она не пришла. Пришли Дарси и Лоран, Клаус и Саймон, а она не пришла. И все видели, как он не находил себе места, суетился, бегал из зала в кухню, все время что-то забывая, а потом не мог есть. Даже Клаус проникся к нему сочувствием и в какой-то момент взял за руку и сказал: «Дружище, мы все – живые люди, и каждый тянет за собой багаж прошлого – хорошего и плохого. Завтра ты поговоришь с ней, и она все поймет. Уверяю тебя, она девушка умная и чувствительная».
Саймон сидел, виновато потупив взгляд. Как выяснилось, он не устоял перед соблазном и еще позавчера изрядно накурился травы в обществе Линды и двух ее подозрительных дружков. Вчера он проспал весь день как младенец, а сегодня утром заявился в кафе, как только ушла Кэрол. Очень обрадовался, что к его приходу был готов омлет с грибами, который предназначался совсем не ему.
После завтрака Крис решительно разобрался с Линдой: вежливо, по-английски, попросил, чтобы она и ее друзья больше не приходили в его кафе. Почему? Потому, что людям с пристрастием к наркотикам в его кафе делать нечего. Линда ушла тоже по-английски, не попрощавшись. Потом Саймон долго извинялся перед ним за собственную глупость и безответственность и очень сожалел о том, что доверил Линде «Рассвет», не разобравшись, что она за человек. Узнав, что Кэрол сбежала, не дождавшись завтрака, Саймон впал в глубокую печаль, решив, что это он во всем виноват.
Но все эти разговоры и разборки были для Криса мелочью по сравнению с побегом Кэрол. Она сбежала, оставив в его душе пустоту.
Свеча на его столике давно погасла. В комнату заглядывала бледная, холодная луна.
Милая, любимая девочка, шептал он, словно в бреду, прости меня. Я не хочу тебя терять, не хочу, чтобы ты ушла из моей жизни. Я завтра найду тебя. Утром, чуть свет, я буду ждать тебя у двери твоей комнаты. Буду ждать, пока ты проснешься. А потом ворвусь к тебе, еще сонную подхвачу на руки, осыплю поцелуями твое дивное лицо и умру, любя тебя. И ты поймешь и простишь меня, девочка. И будешь моей, правда?
Кэрол проснулась в новом доме с ощущением легкости и свежести. Как будто вчерашний ливень смыл с ее души всю горечь и обиду. Ее окружал домашний уют, и она чувствовала себя защищенной.
Нежась в постели, она вспомнила, как вчера вечером, когда они со старушкой пришли в ее дом, их тепло встретили ее сын Прадип, жена Прадипа Мадху и их двое детишек, Рония и Раман. Мадху проводила Кэрол в ее комнату, чтобы она могла переодеться, и сказала, что потом семья будет ждать ее в гостиной к чаю и ужину.
Ее новая комната была вдвое больше той, которую она снимала в «Альянсе». Одна дверь комнаты выходила во внутренний коридор дома, вторая – в яблоневый сад. Мебели в комнате было немного: двуспальная кровать, тумбочка у кровати, журнальный столик с двумя креслами и встроенный в стену шкаф. На полу лежал огромный пушистый ковер.
За ужином Прадип задавал ей множество обычных вопросов: Откуда она? Чем занимается? Как давно в Индии? Нравится ли ей эта страна? – и все в таком роде.
Когда интервью с Прадипом закончилось, вопрос задала Аммаджи – так называли старушку в семейном кругу ее близкие. «Замужем?» – коротко спросила она. Кэрол опустила глаза и отрицательно покачала головой. Аммаджи пристально посмотрела на нее и, когда Кэрол под ее взглядом подняла голову, убедительно сказала: «Каро. Сади каро». Прадип, застенчиво улыбнувшись, перевел: «Аммаджи говорит, что вам нужно выйти замуж». Кэрол промолчала.
Теперь, лежа в постели, она вспомнила все, что принес ей вчерашний день: жестокое утро, потерянный полдень, воскрешающий надежды вечер и очищающую ночь. Слова отшельника-садху звенели в ее ушах: Понять, зачем этот мужчина пришел в вашу жизнь, и знать, хотите ли вы связать с ним свою жизнь.
Кэрол вздохнула и выбралась из-под легкого одеяла. Лежать и размышлять над всем, что случилось, бессмысленно. Она поживет несколько дней в этом дружеском доме и подождет: слишком многое произошло в ее жизни за последние несколько дней, пусть все, что она испытала и пережила, уляжется.
Первое, что она должна сделать за эти дни, – это написать Дэвиду. Написать ему и сказать честно, прямо и открыто, что она не может стать его женой. Ему будет безумно тяжело читать это письмо, но ей точно так же тяжело будет писать его. И все же она должна сказать ему, что не любила его, а была лишь увлечена. Поймет он это или нет и как справится с потерей? Увы, не в ее силах помочь ему. Увы.
Второе: она дочитает сегодня «Алхимика» и на днях вернет книгу Крису. Книгу и его чудесную аюрведическую мазь. Что бы там ни было, а она сделает это. А о том, что будет дальше, думать или предполагать бесполезно. Будь, что будет.
Она накинула халатик и распахнула дверь в сад, залитый трепетным солнечным светом. Потом приняла легкий душ, оделась и вышла на широкую, открытую террасу перед домом.
Вчера после ужина Прадип показал ей дом и сказал, что она, по желанию, может пользоваться террасой и гостиной. Аммаджи предложила ей питаться в доме, и она с благодарностью приняла ее предложение.
Как большинство домов в горах, этот дом стоял на склоне холма посреди сада. На первом этаже была кухня и какие-то подсобные помещения. На втором этаже – терраса, четыре комнаты и гостиная.
Как только Кэрол уселась за столик на террасе, из дома появилась Мадху: с широкой улыбкой на лице, нарядная, подкрашенная, в ушах – большие, сверкающие кольца серег, на руках и ногах – серебряные звенящие браслеты, на лбу – кроваво-красная точечка – бинди. Черные блестящие волосы собраны на затылке в изящный узелок.
– Доброе утро, Кэрол, – сказала она. – Как вам спалось в нашем доме?
– Доброе утро, Мадху. Спасибо, я спала чудесно. – Ошеломленная красотой Мадху, Кэрол несколько секунд, не отрываясь, смотрела на нее. – Должна вам сказать, Мадху, что вы выглядите потрясающе. Разве сегодня какой-то праздник?
Мадху звонко рассмеялась.
– Нет, я так выгляжу каждый день. Хорошо выглядеть – часть повседневной рутины. Ведь я – индуистская жена, и каждую минуту своей жизни жду возвращения мужа.
