Конечно, она недостаточно его любит, чтобы дать ему то, чего он хочет. Она не сможет стать женой, которая не работает. Она недостаточно любит его, чтобы ему доверять. Может, она вообще никого не в состоянии любить, кроме Джоя. Может быть, ее детство повлияло на нее слишком сильно и она теперь не сможет полюбить никого… и никто не сможет полюбить ее?
Она чувствовала горькую печаль от мысли, что никогда не будет счастлива. Слезы наполнили ее глаза, но она сумела удержать их. Что толку плакать? Потом еще придется объяснять Джою, почему у нее красные глаза.
Ей нужно думать о том, что для нее полезно. Ей нужно что-то делать. Что-то положительное. Что-то такое, что позволит ей почувствовать, что она опять сама управляет своей жизнью.
У нее осталась единственная возможность. Ей нужно уйти от Рика.
Кейт с трудом вздохнула.
Как она может уйти? У нее нет денег, нет друзей, нет ничего. Но даже если бы и были, как может она кого-то попросить…
Она открыла глаза.
Нет. Нужно перестать так думать. У нее есть друзья в Мемфисе. У нее есть Элис и Андреа и несколько других женщин из их прихода.
Просите, и дано вам будет.
Так говорил священник в прошлую субботу. Существует только один путь выяснить справедливость его слов. Она позвонит Элис и спросит, знает ли та кого-либо, у кого на несколько недель найдется свободная комната.
Теперь, когда у нее возникла новая цель, Кейт вскочила и взяла трубку телефонного аппарата, находящегося в кухне. Но тут же заколебалась. Элис — мать Рика. Она носится с мыслью о его женитьбе на Кейт. Разве думающая о свадьбе мать станет делать то, что может ей помешать? Нет, Элис для ее планов совершенно не подходит. На мгновение она подумала, не позвонить ли Андреа, но она знала ее не слишком хорошо, а Элис — лучше.
Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох и набрала ее номер.
После двух гудков Элис взяла трубку.
— Алло?
— Элис? Это Кейт.
— Здравствуй, дорогая. Что поделываешь сегодня? Ты хочешь, чтобы я взяла Джоя?
— Нет, да… мне нужно поговорить.
— Поговорить? О чем?
Кейт нагнулась над столом.
— Мы приедем?
— Что? Вы с Джоем? Сегодня?
— Да.
— Но, Кейт, ты…
— Я знаю, вы хотите, чтобы ваш сын женился на мне, Элис, но Рик по-прежнему любит Стейси. И думаю, будет любить всегда.
— Да, конечно, будет. В течение пятнадцати лет она была основой его жизни. Но его любовь к Стейси совершенно не означает, что он не может любить тебя.
— Нет, не может.
— Откуда ты знаешь? Он так сказал тебе?
— Он это ясно показал, яснее быть не может. Он предложил мне работу.
— Работу? В «Дэйта энтерпрайзиз»? А это плохо, потому что…
— Потому что он мне недостаточно доверяет, чтобы предложить свое сердце. — Кейт крепче сжала трубку. — Но и я тоже. Ни один из нас еще не готов к таким отношениям. Мне нужно уехать от него, Элис. Мне нужно побыть одной.
Элис вздохнула.
— Я буду через час.
— Вы не знаете, у кого бы мы с Джоем могли остановиться на несколько недель? Пока я не найду работу и квартиру.
— Вы останетесь у меня, — решительно, как и полагала Кейт, предложила Элис.
— Но перепланировка?..
— Подождет. Я заказала специальную сантехнику, а поставщик прислал совершенно не то. И пока мы ее дожидаемся, рабочие нашли себе другой объект.
— А комнаты для нас?
— Что-нибудь найдется.
— Спасибо, Элис. Я пойду укладывать вещи. — Кейт с облегчением вздохнула. — Это не займет много времени.
Как только Рик подошел к двери, он сразу почувствовал, что что-то произошло. Он целый день провел на работе, но дома его не ждали запахи ужина, не слышно и Кейт, которая возилась бы в кухне, и Джой не выбежал ему навстречу.
— Кейт? — Он положил свой портфель на столик в холле. — Джой?
Ответом было только молчание. Рик прошел в кухню. Ничего. Никого.
— Где вы? — позвал он, взлетая по лестнице с тревожно бьющимся сердцем.
Зайдя в комнату Джоя, он не ощутил тревоги. Кейт приучила сына убирать игрушки и содержать комнату в порядке.
Может, они куда-то отправились вместе с его матерью? Но они всегда предупреждают его, уходя из дому.
Рик направился вниз, намереваясь позвонить матери. Проходя через гостиную, он вдруг остановился. Кровать Кейт пуста. Ни одеяла, ни подушек.
У него замерло сердце. Повернувшись на каблуках, он осмотрел шкаф в холле, где висела ее одежда. Но, кроме его пальто и куртки, там ничего не было. На полке лежало аккуратно свернутое одеяло.
Куда они делись?
Он пришел в ужас от страшного предположения и опять побежал наверх в комнату Джоя. Полки в шкафу оказались пусты.
Гостевая ванная комната — тоже. Исчезли и зубные щетки, и щетки для волос. Единственной вещью, которая осталась, был ее лосьон для рук.
Не веря своим глазам, Рик прислонился к холодному кафелю.
Ушли. Они ушли. Ничего не сказав ему. Не простившись. Даже не поблагодарив и не поцеловав… Почему? Что он сделал? Он предложил ей работу. Разве она не просила его помочь найти ей работу?
В конце концов, он сумел ее кое-чему научить. Но он не сделался ей необходимым, не научил ее любить его.
На него навалилось такое горе, какого он раньше не испытывал. Стеснило грудь. Ему не хватало воздуха. Он не нужен ей. Ничто не могло ранить его сильнее.
Рик медленно вышел в холл. У него так сильно болело внутри, так жгло, что он не чувствовал ног.
Он подумал, что надо бы позвонить матери и спросить, не знает ли она, куда уехала Кейт, но отказался от этой мысли. Ему было слишком тяжело. Он не хотел, чтобы узнали о его горе. Не сейчас по крайней мере, не сейчас. Не надо, чтобы кто-то знал, что Кейт ушла от него. Не так, как Стейси, но все равно ушла.
Он стоял на лестнице и слушал пустоту дома, которая смыкалась вокруг него. Одинокий волк… раненый… готовый завыть на луну.
Глава двенадцатая
— Что-то ты поздно засиделся…
Рику потребовалось время, чтобы вернуться к реальности. Голова была забита разными формами, недостаточно хорошо разработанными. Он оторвал взгляд от компьютера и увидел Честера Брайдона, своего заместителя, стоявшего в дверях.
Рик посмотрел на экран.
— Только двадцать один сорок. Я задерживался и дольше, и довольно часто.
— Но не в последние полтора месяца, — возразил Честер. — Думаю, у тебя в такое время находилось занятие поинтереснее.
