— О! Конечно! — Девушка обернулась, и ее глаза цвета черной спелой вишни с благожелательным любопытством устремились на Клару. Глория выглядела весьма привлекательно, не удивительно, что ради нее Билл изменил своим правилам. — Значит, он вас похитил? О, Лео! — Она снова обняла брата. — Злой ты человек! Неужели ты способен запереть пленницу в сырой холодной темнице и посадить на хлеб и воду?
По описанию Висконти Клара представляла его сестру совсем другой особой, напоминающей приторно сладкий чай со взбитыми сливками. Но сейчас Глория походила на искристое пенящееся шампанское. И, честно говоря, такой нравилась Кларе гораздо больше. Девушка вернулась целой и невредимой, без каких-либо признаков страданий или печали на хорошеньком юном личике. Старший брат за время ее отсутствия простил непослушное дитя, осознал ошибки, и отныне будет по-иному относиться к ней. Итак, конфликт разрешился. Но почему вместо облегчения и радости она испытывает опустошенность и ноющую боль в душе?
— Глория, успокойся же наконец. — Леонардо снова высвободился из ее восторженных объятий. Клара видела, каких усилий ему стоит сохранять вид строгого, но справедливого воспитателя. — Ты выпорхнула из родного гнезда смиренным чистым ангелочком, а спустя несколько дней явилась в обличии озорной уличной девчонки. Я слишком рад твоему возвращению, и благодари Бога, что на этот раз твоя выходка сойдет тебе с рук. Но я не желаю, чтобы повторялись подобные истории.
— Извини. — Глория с виноватым видом прикусила полную нижнюю губу. — Я не думала, что ты станешь очень переживать из-за моего внезапного бегства. Я так давно мечтала об этом, и он…
— Кстати, а где Билл Хартли?
Неожиданно в голосе Висконти зазвучал металл, и Клара поняла, что, возможно, он простил сестру за перенесенные волнения, однако ее отца, воспользовавшегося наивностью девушки, только начинающей открывать мир, вряд ли ожидает снисхождение.
Глория, округлив сияющие глаза, быстро ответила:
— О да! Он здесь! Он сразу передал мне сообщение, что, взбешенный исчезновением, ты похитил его родную дочь и требуешь, чтобы мы незамедлительно возвратились.
Клару передернуло. Часа два назад Леонардо поклялся не причинять вреда Биллу, значит, обещание сдержит, ибо привык отвечать за свои слова. И тем не менее предстоящая встреча мужчин не сулила ничего хорошего.
— Где он? — Первые слова, произнесенные Кларой за все время.
По-видимому, она слишком волновалась и не справилась с голосом. Вопрос прозвучал почти агрессивно, словно дочь Билла обвиняла в случившемся Глорию. Очевидно, именно так истолковал ее тон Висконти, потому что посмотрел на нее удивленным взглядом, явно осуждая Клару.
— Он ждет вас в доме. Мы не знали, когда вы вернетесь с прогулки, и попросили подать ужин, — оживленно объясняла девушка. — Билл Хартли и Клаудиа сидят в гостиной и беседуют, как старые добрые знакомые за бутылочкой коньяка.
Леонардо взял сестру за руку и широкими шагами направился в замок. Клара поспешила за ним. Да, Клаудиа — дама в возрасте, судя по всему, обладает легким добрым характером, относится к тому типу женщин, которых Билл предпочитал до тех пор, пока не встретился с Глорией.
Если бы отец не нарушил правила, которого придерживался лет десять, то не произошли бы столь головокружительные события, Клара не познакомилась бы с итальянским синьором и не влюбилась в него за несколько дней слепо и безнадежно. А этот сущий дьявол в одно мгновение опять совершенно изменился. Он вновь вел себя так, будто Клара для него не существовала, и он никогда не открывал перед ней своего сердца, не делился переживаниями и сомнениями и не говорил, что нуждается в ней, хочет ее…
Сердце, бедное женское сердце, разрывалось от боли. Девушка молча плелась следом за оживленно беседующими родственниками. Она чувствовала себя как старый преданный пес, который хранит верность хозяину даже после того, как тот бросил его.
Они вошли в уютную гостиную на первом этаже, которую Клара обнаружила вчера во время прогулки по замку. Клаудиа неслышно выскользнула из комнаты. А Билл, сидевший возле камина, медленно поднялся и поставил на стол рюмку. В отличие от служанки он выглядел совершенно спокойным. Впрочем, он никогда не стеснялся своих поступков и, судя по всему, не собирался приобретать эту дурную привычку.
Что ж, по крайней мере, отец одет вполне прилично, обычно он представал перед ней в небрежном виде, отметила Клара. Чистые бежевые брюки, голубая рубашка, пусть не совсем новая и немного выцветшая, но выглаженная, не заляпанная краской, как прежде. Длинные, седые, по-прежнему густые волосы были собраны в хвостик, перевязанный шнурком. Приобретенный загар очень шел Биллу, сглаживая его немногочисленные морщины и подчеркивая яркую голубизну глаз.
Отец устремил на дочь внимательный взгляд, но, видимо, убедившись, что следы побоев отсутствуют и она не тащит за собой прикованную к ноге тяжелую цепь, тут же отвернулся и решительно направился к Леонардо. Он заговорил по-итальянски довольно бегло, но, скорее всего, весьма безграмотно.
Волна негодования захлестнула Клару. Нет, она никому из мужчин не позволит игнорировать ее! Она отказывается играть вторые роли.
— Говори по-английски! — приказала девушка. — Я тоже имею право знать, что происходит. И не пытайся делать вид, что не замечаешь меня. — Последние слова адресовались лично хозяину замка, но, видимо, Билл принял их на свой счет.
Он развернулся к дочери и протянул руки:
— Клара, извини меня. С тобой все в порядке? Он не обижал тебя? — Отец крепко сжал ее похолодевшие ладони, заискивающе глядя ей в глаза.
Она стиснула зубы, готовая разрыдаться, но сдержалась. Билл слегка встряхнул дочь за плечи, продолжая шутливо просить прощения. Мистер Хартли шагал по жизни твердо, уверенный, что волен поступать согласно своим желаниям, а если кто-то не разделяет его убеждений, то это его личные проблемы.
Висконти с мрачным видом прервал беспорядочный монолог Билла, обратившись к Кларе:
— Твой отец довольно красочно и точно описал мне, что сделает с человеком, который похищает невинных леди. Любопытно, не правда ли, учитывая случившееся? Ты не согласна со мной?
— А теперь послушай меня! — почти прорычал Билл, но Леонардо умерил его пыл, посмотрел на художника с такой убийственной неприязнью, что девушка содрогнулась. Зловещий угрожающий огонь сверкал в его черных взбешенных глазах.
Похоже, он преподаст отцу хороший урок, после которого самолюбие Билла не скоро оправится. Инстинктивно Клара пододвинулась ближе к отцу и неожиданно почувствовала, как тот обнял ее за плечи. Возможно, впервые в жизни она ощутила, что они — одна семья, единое целое.
В детстве Клара, естественно, не понимала странностей Билла. Затем ее отдали в пансион, почти лишив возможности общаться с отцом. А став повзрослей, решила, что время упущено и она вряд ли сблизиться с Биллом по прошествии многих лет. Да и он сам не скрывал облегчения, когда самостоятельная дочь объявила, что намерена жить отдельно и не желает вмешиваться в дела безалаберного родителя.
