— Твоя жена умерла, — Равин закрыла глаза, и образы начали появляться в ее воображении, — от рака. Это случилось несколько лет назад. Может быть, четыре… нет, пять.
Ник напрягся, сердце забилось еще быстрее. Равин почувствовала что-то еще и открыла глаза. Взглянув на него, она заметила, что он прищурился. Ник смотрел на нее так, будто она держала в руках ключ к его уничтожению. Его глаза блестели от невыплаканных слез, что делало их похожими на море перед штормом.
Равин сказала почти шепотом:
— Это не твоя вина. Она бы все равно умерла. Даже если бы ты был там.
Он убрал ее руку со своей груди.
— Что ты, черт возьми, делаешь? Откуда ты знаешь?
Его пальцы больно сжимали ее кисть, но Равин не отняла ее.
— Я сказала тебе откуда. Позволь мне помочь тебе. Я должна помочь.
Ник покачал головой, продолжая сжимать ее пальцы. В конце концов он вздохнул и отпустил ее руку. Достав портмоне, Ник поискал визитную карточку и положил ее на кофейный столик.
— Приходи ко мне в офис в понедельник утром. Я приведу художника, и мы начнем.
Равин вздохнула и кивнула.
Ник еще раз посмотрел на нее и вышел, не сказав ни слова.
Той ночью Равин взяла прах Сорины и повезла его к Ваноре.
Она снова стояла в круге с другими членами общины под деревьями на заднем дворе. Ее мать тоже была здесь, но Равин не обращала на нее внимания.
На этот раз Равин надела теплую мантию, которая почти полностью защищала ее тело от ветра — почти, но не совсем. Члены общины угрюмо молчали, когда Равин предавала природе прах сестры. Все наблюдали за тем, как ветер развеивает его. Тишину нарушали только рыдания Гвендил, хотя Равин видела, что Ванора тоже вытирает слезы.
Снова взявшись за руки с Элсбет и Адолардо, Равин наблюдала за мерцанием свечей на алтаре в центре ритуального круга. Низкий гул голосов усиливался вокруг нее по мере того, как каждый возносил молитву о душе Сорины.
Сердце Равин трепетало от горя, одиночество засело глубоко в груди, но она не могла плакать. Она выплакала все слезы. Зачарованная успокаивающими голосами и мерцанием свечей, она закрыла глаза.
Потом она увидела их. Образы то появлялись, то исчезали в темноте ее воображения. Сорина в белом… Возле дома Равин… Она зовет Артура… Мужчина, идущий за ней…
«Нет!» — мысленно крикнула Равин, но образ не исчез. Сорина откинула голову назад, после того как мужчина закрыл ей рот рукой и прижал к груди. У него в руках появилась белая ткань, и он поднес ее к губам Сорины. У нее подкосились ноги…
Равин резко открыла глаза. Рыдания сдавили ее грудь, но не вышли наружу. Она безучастно уставилась на пламя свечей. Мозг был пронизан видением. И не просто видением. Равин знала, что это было воспроизведение последних секунд ее жизни.
ГЛАВА 25
Равин стояла на мостике на большом плоском утесе и смотрела вниз на воду и медленно проплывающую понтонную лодку. Девушка размышляла о Сорине и о мужчине, убившем ее.
Услышав шум, Равин обернулась. По направлению к ней шел Ник. Она смотрела на него до тех пор, пока он не приблизился, обратив внимание, что он как обычно был в своих джинсах «Levi's» и футболке, на этот раз синей. Она невольно отметила, что выглядел он хорошо.
Равин прикрыла глаза рукой от солнца и посмотрела на него.
— Привет, — сказал Ник. — Как дела?
— Нормально, — пожав плечами, ответила она.
Его взгляд скользнул по ее одежде — джинсовым шортам и майке на бретелях.
— Теплый денек для конца октября. Особенно если учесть, что последние пару недель было холодно.
— Да, — согласилась она. — Кажется, это Уилл Роджерс когда-то сказал, что, если вам не нравится погода в Оклахома-Сити, просто подождите минуту, и она изменится?
Ник улыбнулся.
— Что-то вроде того. — Улыбка исчезла с его лица, и он произнес: — Слушай, а я ведь пришел, чтобы извиниться.
— Извиниться за что?
— За свое поведение, когда ты поведала мне о своей… интуиции. Я просто был немного… — Он пожал плечами и посмотрел в сторону, как бы подыскивая правильное слово. Затем снова повернулся к ней. — Кажется, я был застигнут врасплох.
— Я понимаю. Не переживай. — Равин подвинулась, освобождая ему место. — Хочешь присесть?
Ник опустился рядом с ней.
— Хорошо здесь.
— Да. Я прихожу сюда, когда мне нужно подумать. Это место успокаивает меня. — Навес из деревьев закрывал одну сторону утеса, даря Равин чувство покоя и безопасности.
— И я понимаю почему. — Ник замолчал, потому что в это время мимо проплыла лодка и гул мотора заглушал его речь. Когда шум стих, Ник взглянул на Равин. — Я хотел бы задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы перейдем к делу. О том, что мне непонятно.
Ее сердце забилось чуть быстрее, в горле появился ком. Она сделала глубокий вдох, чувствуя в воздухе приближение дождя. Пахло барбекю.
— Какой вопрос?
— Я побеседовал с ребятами, которые нашли тебя. Они сказали, что к лачуге их привел крик.
Равин кивнула. Пока что ничего страшного. Но перед тем как он продолжил, до нее вдруг дошло: она ведь не кричала. Поэтому она поняла, о чем он сейчас собирался спросить.
— Они сказали, что это был мужчина. Они слышали мужской крик, а не женский. — Ник с любопытством уставился на нее.
Сидя на утесе, Равин поправляла шорты, хотя они были достаточно длинными. Она чувствовала себя разоблаченной и уязвленной. Девушка сглотнула, в уме подыскивая объяснение, которому бы поверил Ник. Но в голову ничего не приходило:
— Понятия не имею, почему они так сказали. Мой голос был хриплым из-за лекарств, да еще и кляп… Может, поэтому они приняли мой крик за мужской?
Он переводил взгляд с нее на воду и обратно.
— Может, и так, — сказал Ник.
Но в его голосе прозвучало недоверие.
— Еще что-то? — спросила Равин, надеясь, что так жарко уже не будет.
Но ее надежда не оправдалась.
— У меня просто в голове не укладывается тот факт, что он позволил тебе уйти. Может, произошло что-то еще, о чем ты не рассказала полиции? Я имею в виду, хорошо, что ты закричала; но вряд ли крик мог напугать маньяка. Это только раззадорило бы его, усилило желание поскорее тебя убить.
Равин убрала волосы с шеи. Ее кожа вспотела. Девушка проклинала сырой и теплый день. Но она понимала, что дело не в погоде. Вопросы Ника заставляли ее нервничать, потому что он был на правильном пути. Сколько еще он будет допрашивать ее?
— Не могу сказать с уверенностью. Я вообще не знаю, почему он оставил меня в живых. Сама этому удивляюсь. Может, он услышал треск веток, когда проходили ребята, и это напугало его. — Равин замолчала, внезапно почувствовав усталость от вопросов и подозрений, а также из-за невозможности открыть правду. — Послушай, я рассказала тебе все, что могла. Я согласилась встретиться с художником и помогаю тебе в поисках убийцы. Не знаю, что еще ты хочешь от меня услышать.
