Если она этого хочет, то и он хочет того же.
— Тогда я еду с вами.
— И что будете делать? — с вызовом спросила Марго. Волны с шумом набегали на берег, раскричались чайки. Идет буря.
Буря уже бушует.
Ответ был прост:
— Заниматься с вами по ночам любовью. Это будет мне компенсацией за потерянные годы.
Она жаждала поверить и пыталась не поддаваться этому желанию.
— Вы так поступите? Ради меня?
— Да, да и да. Что еще?
Она поглядела ему в глаза и поняла, что он поступит так, как обещает. Пойдет на любые жертвы за ее согласие стать его женой. Возможно, с его точки зрения, жертвы невелики.
Марго сплела пальцы вместе.
— Знаете, Брюс, я не хотела любить вас. — От нее не ускользнуло, что его глаза загорелись надеждой. — Пыталась, как могла. Но, видимо, выбора у меня не было. — Она сжала губы, подавляя рыдание. — Вот что страшно. Выбора не было.
Он потянулся к ней. Не надо делать никаких признаний, если ей это так больно. Ему не требуется, чтобы она обнажала перед ним душу, надо только, чтобы она любила его.
— Марго...
Она отодвинулась. Если он дотронется до нее, то она расплачется, а ей необходимо высказать все наболевшее.
— Позвольте мне договорить. Перед тем, как должна была родиться Мелани, я написала Джеку, чтобы он знал, где я. Я еще надеялась, что он поймет и приедет. Письмо пришло обратно с пометкой: «вернуть отправителю». Надписанное его почерком. Он даже не потрудился распечатать его. Я вынашивала его ребенка, а его не интересовало, все ли у меня хорошо, не нужно ли что-нибудь. Мне или малышу.
Слезы высохли. Она выплакала все слезы по Джеку давным-давно.
Он слушал, ненавидя человека, который так поступил с юной, любящей девочкой — Марго.
— Я поклялась себе, что никогда больше не поставлю себя в такое положение. Никогда не позволю мужчине завладеть моим сердцем. — Она подняла на него глаза. — Если... если я отдам его вам...
Достаточно он сдерживался. Брюс схватил ее в объятия.
— Обещаю, что я о нем позабочусь.
Господи, как хорошо, когда он держит ее в своих крепких объятьях! Она позволила себе отдаться сладостному ощущению его близости, насладиться им.
— Я могу дать вам свой ответ на семи языках. На восьми, если считать тот, который я сейчас учу. — Она была смущена. Смущение мешало ей сказать «да», но еще хуже было сказать «нет» и потерять его. — Который вы предпочитаете?
Ветер играл ее волосами, раздувая пряди. Брюс пригладил их рукой.
— Мне все равно, если только ответ будет «да».
Она обхватила его за шею, прижимаясь к нему.
— Si.
Он усмехнулся.
— Итальянский.
— Ты делаешь успехи.
— Ты даже не представляешь, какие большие, — сказал он, прежде чем слиться с ней в долгожданном поцелуе.
ЭПИЛОГ
Заглянув к отцу, Ланс с изумлением обнаружил, что тот в седьмой раз завязывает галстук.
— Когда ты женился на маме, ты тоже так нервничал?
Брюс поморщился, разглядывая себя в зеркале. Он мог делать это легко с закрытыми глазами, почему же сегодня не получается? Распустив концы, он начал все сначала.
— Не помню. Все было так давно. Возможно, — пробормотал он, занятый делом. Он прислушивался к звукам извне, которые сказали бы ему, что Марго появилась в церкви, а не сбежала в ближайший аэропорт.
— Нет, погоди, я знаю, где твоя мать была за пятнадцать минут до начала церемонии. Она была в церкви, готовилась. — Брюс раздраженно рванул концы галстука. Галстук треснул. — Но я понятия не имею, где сейчас Марго, и даже собирается ли она...
Ланс взял дело в свои руки, два ловких движения — и галстук оказался в порядке.
— Марго сейчас будет здесь.
Брюс повернулся к сыну.
— Мне было бы куда приятнее, если бы это сказала она сама.
Он замер, услышав легкий стук в дверь. И поник, увидев Бесс.
— Есть новости о ней?
Бесс сердечно улыбнулась ему.
— Не волнуйся, Брюс. Она скоро приедет.
Лицо Марго встало у него перед глазами. Выражение лица, когда страхи и неуверенность грозили разрушить все, что соединяло их. Надо быть реалистом.
— А что, если нет?
Не смущаясь, Бесс перекинулась понимающим взглядом с племянником.
— Тогда нам придется выследить ее и пристрелить, верно, Ланс?
Ланс усмехнулся.
— Думаю, у Мелани найдется что сказать по этому поводу.
Стены помещения внезапно дрогнули от мощного хлопка, с которым открылись и закрылись входные двери церкви. Ланс посмотрел на отца.
— Слышал? Вот звуки, которые возвещают о явлении женщины, спешащей на собственную свадьбу.
Брюс просиял.
— Слава Богу. Лучше поздно, чем никогда. Бесс потрепала его по руке. Брат у нее — редкость, один на миллион.
— Этой женщине невероятно повезло с тобой.
Мелани помогала матери облачиться в длинное белое платье.
Марго встретила глаза дочери в зеркале, когда та опустила фату ей на волосы, и потом загляделась в зеркало на себя. Словно никогда не видела женщину, представшую перед ней. Лицо ее раскраснелось от возбуждения.
— Ты ведь не считаешь, что это чересчур? Я имею в виду платье.
— Платье не чересчур. — Стоя рядом с матерью, Мелани обняла ее за талию. — Ты прекрасна, как и всегда, мамочка. Каждая невеста заслуживает быть прекрасной в день своей свадьбы.
— День свадьбы, — повторила Марго. Это казалось невероятным. — Я была уверена, что у меня этого дня никогда не будет.
Мелани посмотрела на часы. Время выходить.
— Если мы немедленно не выйдем, то тебе снова придется обойтись без такого дня. Свадебный марш начинается.
Марго содрогнулась.
Видя, что она не двигается, Мелани подхватила ее под руку и потащила за собой.
— Мы не можем обмануть ожидания всех тех, кто там собрался.
Но для Марго принимался в расчет только один Брюс.
Преодолевая весь путь к алтарю, она не отрывала от него глаз. От человека, который высвободил ее сердце из ледяного плена. Человека, с которым она собирается провести остаток своей жизни.
Брюсу же она казалась видением. Он никак не мог поверить, что Марго здесь, рядом.
— Почему ты так долго?.. — прошептал он, когда она приблизилась.
