Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Нет, единственный выход – выкинуть любые похотливые мысли о Белинде из головы. Николас откинулся на спинку кожаного сиденья кареты и закрыл глаза, твердо решив сосредоточиться именно на этом деле. Но в голове мгновенно возникла картинка – она, голая, сидит напротив него за столом, полные груди частично прикрыты длинными черными распущенными волосами, рассыпавшимися по обнаженным белым плечам, и держит в руках чайник. Почему-то именно чайник сделал всю картину особенно сладострастной, и Николас понял, что окончательно сошел с ума.
Карета, дернувшись, остановилась, вырвав Трабриджа из чувственных грез. Оставалось только поблагодарить небо, что от дома Белинды до клуба всего два квартала.
Николас сделал глубокий вдох, потер руками лицо, пытаясь вернуть себе душевное равновесие. К тому времени как кучер распахнул дверцу, он снова ощутил себя хозяином собственного тела, по крайней мере настолько, чтобы переместиться с улицы в одну из туалетных комнат клуба, где намеревался заказать ледяную ванну. Она ему просто необходима.
Час спустя, победив восставшую плоть при помощи холодной воды, надев свежевыглаженную служителем «Уайтса» одежду, похлопав себя по выбритым клубным цирюльником щекам, Николас почувствовал себя значительно лучше. Чтобы окончательно прийти в себя, требовалось выпить чего-нибудь покрепче. Николас спустился вниз, в бар, где договорился встретиться с Денисом.
Виконт сидел прямо у входа, держа в одной руке стакан с виски, а в другой запечатанный конверт.
– Это доставили несколько минут назад, как раз когда я выходил из дома, – сказал Денис, протягивая ему конверт. – Решил, что стоит захватить его с собой.
Николас с некоторым удивлением взял его.
– Даже вообразить не могу, кто пишет мне настолько срочные письма, что их необходимо доставлять прямо в руки, – произнес он, переворачивая конверт. Небольшая круглая красная восковая печать с пером в центре наводила на мысль об отправителе, а стоило распечатать конверт, его догадку подтвердил тонкий, едва уловимый аромат духов Белинды.
Желание опасно напомнило о себе, грозя свести на нет все усилия прошедшего часа, но Николас немедленно подавил его, сосредоточившись исключительно на записке, а не на раздражающей женщине, написавшей ее.
«В пятницу самый удобный поезд до Клифтона отправляется с вокзала Виктория в половине второго. Таким образом, мы прибудем в Хайклиф как раз перед чаем, и герцогиня уже заверила меня, что ее вполне устраивает это, потому что большинство гостей намерены ехать четырехчасовым поездом. Если план удовлетворяет и вас, на письмо можно не отвечать.
Леди Федерстон»
Удовлетворяет? Николас едва не засмеялся. Неделя рядом с ней без возможности остаться наедине, прикасаться к ней, целовать ее, терпеть, пока она будет сватать его другим женщинам, была самой неудовлетворительной вещью в мире. И все-таки ему придется через это пройти. Он не может позволить себе отказаться.
– Надеюсь, новости не из плохих?
Голос Дениса ворвался в его мысли. Николас поднял взгляд и заметил, что друг за ним внимательно наблюдает.
– Вовсе не из плохих, – ответил он, пытаясь в это поверить. – Собственно, совсем наоборот.
– Это хорошо, – сказал Денис, глядя мимо него на дверь, – потому что боюсь, кое-какие плохие новости направляются прямо к нам.
Николас обернулся и увидел Лэнсдауна, вошедшего в дверь у него за спиной. Герцог заметил его в тот же миг и резко остановился.
«Мой бог, как он постарел» – такой была первая мысль Николаса. Он по-настоящему растерялся, увидев впавшие щеки, землистый цвет лица и костлявую фигуру, потому что для любого, знавшего его, Лэнсдаун всегда был сильной личностью, стремившейся властвовать над всеми, оказавшимися в пределах досягаемости, и такой его вид оказался пугающим откровением. Однако в некотором смысле он ничуть не изменился. Изгиб рта, искаженный злобой и ехидством, расчетливый блеск зеленых глаз, надменно поднятая голова – все это, Николас знал, не изменится никогда.
– Трабридж.
Старик взглянул на лицо Николаса, наверняка заметив уже пожелтевший синяк под глазом, но ничего не сказал. Собственно, он вообще больше ничего не сказал, только коротко кивнул. Когда герцог обращается к маркизу, от него больше ничего и не требуется, а Лэнсдаун никогда не делал чего-то сверх необходимого. Именно это и подстегнуло Николаса повести себя прямо противоположным образом.
– Папа! – вскричал он достаточно громко, чтобы окружающие его услышали. – Мой дорогой, дорогой папа!
Трабридж заключил отца в крепкие объятия с преувеличенной радостью, не дав старику ускользнуть. Он похлопал герцога по спине с чрезмерной сердечностью, затем чуть отодвинулся, чтобы запечатлеть на обеих щеках старика по поцелую, искренне наслаждаясь гримасой отвращения на лице Лэнсдауна, который терпеть не мог этот французский обычай.
– Прости, старина, – тут же извинился Николас, даже не пытаясь изобразить раскаяние. – Я знаю, как сильно ты не любишь такие проявления любви, но мы так долго не виделись, что я чересчур увлекся. Кроме того, после жизни в Париже быстро перенимаешь местные привычки. – Маркиз чуть отступил назад. – Я не знал, что ты в городе, папа, а то сразу бы зашел. – Это было ложью, но для Николаса не имело значения. Вспыхнувшая во взгляде Лэнсдауна тревога подстрекала его поступить так на самом деле. – Я могу прийти к тебе на этой неделе, – предложил Николас, – выделю время, и мы с тобой посидим и поболтаем в свое удовольствие.
– Я только что приехал и боюсь, что пока очень занят.
Герцог переступил с ноги на ногу и явно собрался уходить, но Николас не собирался его отпускать.
– О, извини, – воскликнул он, чуть наклонившись и вглядываясь в белую гвоздику, украшавшую отворот утреннего сюртука Лэнсдауна. – Я немного сбил твою бутоньерку. Позволь, поправлю.
Николас устроил целое представление, расправляя цветок, и сумел смять лепестки еще сильнее, прежде чем Лэнсдаун оттолкнул его руку и прошипел:
– Ради всего святого, ты непременно должен ставить меня в неудобное положение при каждой возможности?
– О да, отец, – ответил Николас голосом тихим и страстным. – Обязательно должен. Только ради этого я и живу. Ты видел ту пикантную статейку про нас в «Татлер»? – добавил он, повышая голос так, чтобы его услышали все. – Боюсь, мир решил, что мы поссорились. Какая глупость, верно? Мы с тобой всегда так хорошо ладили.
Лэнсдаун тревожно огляделся, заметив, что приглушенные голоса в баре смолкли, сменившись полным молчанием, и все джентльмены наблюдают за ними, делая вид, что вовсе не смотрят.
Николас притворился, что не замечает ни враждебности отца, ни любопытства окружающих.
– Святые небеса, до чего я невежлив! – воскликнул он, показав на стоявшего рядом с ним друга. – Ты знаком с виконтом Сомертоном?
– Разумеется. Добрый вечер, Сомертон. – Герцог еще раз коротко кивнул и снова попытался обойти их, но Николас шагнул в сторону, не давая отцу уйти.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
