— Это безумие! — воскликнул Анри.
Он забегал по комнате, как дикий зверь по клетке. В бессильной ярости даже ударил кулаком по стене. Собственная нерешительность сводила его с ума.
Неожиданно Анри остановился напротив Лилиан и посмотрел ей в глаза.
— К чему задавать вопросы о будущем, если этим ты можешь разрушить настоящее?
Лилиан подумала о жизни, зародившейся в ней. Она хотела рассказать ему о ребенке. Но, представив себе, какой будет его реакция, решила промолчать.
— Ты говоришь так, будто я тебе даже не нравлюсь, Анри, — с грустью произнесла она.
— Ради бога! Конечно, ты мне нравишься! Не говори глупостей!
Лилиан даже не взглянула на него. Она уставилась на закрытую дверь гостиной. Нужно, чтобы он ушел. Сегодня. Сейчас.
— Или, — спросил он грубо, — ты думаешь, что я бы стал спать с женщиной, которая мне не нравится?
Лилиан пожала плечами.
— Это у тебя нужно спросить, Анри. Ты же спишь с женщиной, которой не доверяешь. Или я не права?
На этот раз Анри ничего не ответил. Лилиан посмотрела на него. Он стоял, облокотившись о стену и засунув руки в карманы. Он мог говорить с ней о деньгах, о сексе, о чем угодно, но, когда ситуация выходила из-под контроля, предпочитал отмалчиваться, делая вид, что его и так все устраивает.
— А ты полагаешь, я должен тебе доверять? По каким причинам, милая? — наконец произнес он.
— Потому…
— Потому что у нас великолепный секс?
Неужели он со мной только ради секса? Неужели то время, которое мы проводим вместе, разговаривая, играя с Мисти, он проживает только ради того, чтобы ночью получить свою порцию удовольствия? Нет. Я не могу поверить в это. Но разве он не ясно выразился?
Лилиан не двинулась с места. Только твердой рукой указала ему на дверь.
— Вон!
— Если я сейчас уйду, ты никогда меня не увидишь, — заявил Анри.
Лилиан не могла больше выносить его холодности. Продолжать разговор тоже не имело смысла. Она никогда не убедит его в том, что он может полностью ей доверять. А если и убедит, то какая разница? Он не любит ее и никогда не полюбит.
Анри вышел из гостиной и начал надевать пиджак. Лилиан наблюдала за ним, стоя возле двери.
— Что ты скажешь Мисти?
— А тебе не все равно? Скажу, что ты уехал путешествовать и, возможно, мы больше никогда не увидимся… Она поймет. Дети быстро привыкают к переменам. Через пару недель Мисти забудет о тебе.
Лилиан не заметила, как он помрачнел, услышав эти слова. Она думала о том, как будет жить дальше. Без него.
— Верно.
Проклятье! Она даже не взглянула на меня! Я вошел в эту дверь с извинениями и шампанским, а ухожу только с воспоминаниями… Она даже не смотрит на меня! — в бешенстве думал Анри.
Он в последний раз оглянулся, чтобы сохранить в памяти лицо женщины, подарившей ему незабываемые дни, и вышел.
Лилиан потребовалось несколько минут, чтобы понять, что Анри больше никогда не войдет в эту дверь. Он ушел из ее дома… из ее жизни. Только тогда слезы побежали по ее щекам…
Позже, когда плакать уже не было сил, Лилиан решила, что ей надо сделать. Уехать из Марселя.
Она беременна. Но живот станет заметен только через несколько месяцев. К этому времени она будет уже далеко отсюда, там, где никогда даже случайно не встретит Анри. Она уедет из Марселя и будет жить дальше. Снова одна… Нет, не одна.
Лилиан положила руку на живот и закрыла глаза. Не стоит жалеть себя. Ей есть для чего продолжать жить. И она сделает все, чтобы ее дети были счастливы!
— Ты снова выглядишь мрачнее тучи, Лилиан. Ты же знаешь, что так нельзя. Мисти все чувствует. И она переживает за тебя.
Лилиан посмотрела на мать и выдавила из себя слабую улыбку. С каких это пор ее мамочка стала такой заботливой? Когда это она начала стричься у модных стилистов и носить брючные костюмы?
Последние четыре недели стали для Лилиан днями откровений и сюрпризов. А все потому, что в тот день, когда Анри навсегда ушел из ее жизни, она сняла телефонную трубку и позвонила родителям.
Лилиан ожидала, что они предложат ей погостить у них в Австралии. Она уже накопила некоторую сумму, правда это были деньги для Мисти, но раз уж сложилась такая ситуация…
Однако вместо этого Пенни Пинк сообщила дочери, что первым же рейсом вылетает во Францию.
Вскоре Лилиан продала свой домик в Марселе и сейчас помогала матери подыскивать жилье в Тулоне, где уже обосновалась сама.
— Хороший дом. А ты что думаешь? — обратилась Пенни к дочери, осмотрев двухэтажный особнячок.
— Ну, я не знаю… А что, если тебе здесь вообще не понравится? Я имею в виду… мм… вы с папой уже долгое время живете в Австралии, а Тулон, ну, в общем, это не Мельбурн…
— Понимаю, — ответила Пенни, закрыв блокнот, где делала пометки о каждом доме, который они смотрели. — Но мы как раз собирались переезжать. Хотели прилететь к тебе на Рождество и сообщить, что теперь будем жить неподалеку. Но раз уж так получилось, то мы можем и поторопиться. Тем более что так нам удастся всем вместе отпраздновать Рождество в новом доме, на новом месте…
Лилиан посмотрела на мать и подумала, что та выглядит на миллион долларов! Морщины едва тронули ее лицо. Она не утратила грациозности и легкости движений. И не носила больше мешковатых туник и цыганских юбок.
Но за то время, что Лилиан жила с матерью, она поняла и то, что взгляды ее родителей сильно изменились. Их магазинчик здоровой пищи превратился в сеть первоклассных магазинов. А торговля этническими товарами шла так бойко, что приносила неплохой доход. По сути, они имели прибыльный бизнес и переезд в Тулон мог бы послужить отличным поводом для его расширения.
Пенни рассказала дочери, что они давно присматривались к Тулону, потому что здесь, в портовом городе, люди обладают большей тягой ко всему новому и необычному.
Все чаще и чаще за чашечкой кофе или бокалом вина они обсуждали, что Лилиан следует помогать родителям вести дела. Они говорили обо всем на свете… обо всем, кроме Анри. Лилиан знала, что матери очень хочется узнать о нем, но не могла заставить себя снова вспомнить того, кого так сильно любила. И любит сейчас. Может быть, потом. Сейчас ей было еще слишком больно даже думать об Анри…
Лилиан жила теперь только ради дочери и будущего малыша. Мисти очень обрадовалась, что у него неожиданно появилась бабушка. И даже переезд в Тулон восприняла с детским энтузиазмом. Дочка оставалась для Лилиан лучиком света.
Несмотря на переезд, молодая женщина продолжала общаться с Полем. Он всегда готов был прийти ей на помощь. И он единственный знал, что произошло между Лилиан и его старшим братом. Но она доверилась ему при условии, что Анри никогда не узнает об этом. Ей просто необходимо было выговориться…
