А Боркью продолжал двигаться на меня, расставив свои огромные руки, с блуждающей улыбкой на лице. Меня тошнило, я готова была потерять сознание при одной мысли о том, что со мной хочет сделать этот человек…
— Ну что ты так съежилась, моя красавица? Неужели я тебе ни капельки не нравлюсь? А вот ты мне — совсем наоборот. Может, развлечемся? Я думаю, что после этого у тебя пропадет всякое желание рассказывать Иво гадости о его непорочной невесте. А? Потому что тогда заговорю я и непременно расскажу о том, что Дона Даггот, эта маленькая дрянь, развратничала под носом у Иво… Что она заигрывала со мной, а потом… Догадайся, что было потом?
Мне не нужно было догадываться. Похотливый взгляд Боркью рассказал мне обо всем лучше любых слов. Дурнота подкатывала к горлу, тело стало таким слабым, что я почти не чувствовала его. Что же мне делать? Эта мысль билась в затуманенной голове, как раненая птица. Но ответа на этот вопрос мой измученный разум не находил, как ни старался. А Боркью придвигался все ближе. Я уже чувствовала на своих щеках его тяжелое дыхание, от которого моя кожа застывала, как под дуновением ледяного ветра…
Страх, немыслимый страх и отвращение — вот что чувствовала я в ту минуту. Я понимала, что тянуть время бесполезно. Иво уехал надолго, и едва ли он догадывается о том, что здесь происходит. Я мучительно жалела о том, что не настояла на своем, что не рассказала ему все до того, как он ушел… Но прошлого не вернуть. Я понимала: все кончено. Если это случится со мной сейчас, я больше не смогу жить. Но сил к сопротивлению, увы, не было. Да и что я могла сделать — ведь Боркью гораздо сильнее меня…
От него исходил какой-то отвратительный запах, запах потной и душной постели, запах похоти, грязи и гнили. Внезапно до меня дошло, что этот человек был мертвецом. Настоящим покойником, который по какой-то удивительной случайности все еще бродит среди людей и причиняет живым боль.
Как ни странно, но мое разыгравшееся воображение помогло мне изменить отношение к ситуации. Я видела перед собой уже не насильника, а покойника, и почему-то последний пугал меня гораздо меньше. И когда Боркью протянул ко мне свои руки, я отпрянула и потянулась к подставке для ножей. Пара секунд — и нож оказался в моих дрожащих руках…
— Боркью, омерзительный подонок! — что было сил закричала я. — Убирайся, иначе я убью тебя, клянусь Богом, убью!
Боркью застыл, пораженный. Краска похоти тут же слезла с его лица, обнажив страх и недоумение.
— Да ты, оказывается, умеешь разговаривать! Ты что же, всех за нос водила?
— Я? — переспросила я Боркью, скорее для того, чтобы услышать свой голос. — Я?
Неужели свершилось? Неужели я снова могу говорить? Я не верила своему счастью. Значит, доктор Колчет был прав, когда сказал мне, что сильное потрясение может пробудить мой голос. Вот оно — сильное потрясение… В какой-то степени я должна быть благодарна Боркью, ведь если бы не он…
Разумеется, через пару секунд я уже думала по-другому. Потому что Боркью, воспользовавшись моей радостью, тут же возобновил свои домогательства. Пока я стояла, подняв глаза горе, и рассуждала о том, почему голос снова вернулся ко мне, Боркью вцепился в мою руку своей влажной и скользкой рукой и заставил меня выронить нож.
От моей радости не осталось и следа. Голос — голосом, но ведь дом пуст и мне никто не поможет…
— Помогите! — вопреки своей уверенности кричала я. — Помогите! Спасите меня!
Боркью, окончательно утративший сходство с покойником, закрыл ладонью мой рот и зашептал в ухо:
— Надеюсь, ты заткнешься, иначе твой нож будет использован против тебя.
Его рука скользнула в вырез моего платья. Мне не передать гадливости и отвращения, которое его движение вызвало у меня. Я наклонила голову и что есть сил вцепилась зубами в руку, посягнувшую на мое тело. Зубы у меня достаточно крепкие, поэтому Боркью тут же взвыл от боли и ослабил хватку. Чем я незамедлительно воспользовалась, вырвалась и выбежала из кухни.
Миновав гостиную, я выскочила в холл. По частым хрипам и топоту, звучавшим позади меня, я догадалась: мой преследователь не отстает. Однако у меня был только один шанс, и я собиралась его использовать. Открыть дверные замки и выскочить из дома, выкрикивая просьбы о помощи…
Я уже подлетела к двери и взялась за ручку, когда кожу на моей голове будто обожгло. Через несколько секунд я поняла, что Боркью догнал меня и вцепился в мои волосы. Волна паники окатила меня с ног до головы, и я вновь застыла в оцепенении.
— Попалась, сучка! — крикнул Боркью мне в ухо. — Попалась! Теперь от меня не уйдешь! У-у-у! — неожиданно взвыл он и ослабил хватку.
Я вырвала волосы из плена его ослабевших рук и обернулась. Моим спасителем оказался Корби, который впился своими острыми зубами в то, чем этот негодяй, по всей видимости, думал. Даже перепуганная и чудом спасенная, я не могла не улыбнуться. Корби, висящий на толстой мягкой части Боркью, смотрелся очень забавно. А уж о том, как выглядел Боркью, тряся задом и пытаясь сбросить с себя собаку, я вообще не говорю…
И все же надо было спешить. Мои непослушные пальцы механическим движением открыли замок и сняли цепочку. Я распахнула дверь и оглянулась на Боркью. Ему все же удалось справиться с Корби. Собака ослабила хватку, и Боркью сбросил ее с себя. Корби взвизгнул, но вновь повторил нападение. Видимо, Боркью понял, что справиться со мной будет проще, чем с собакой, и вновь ринулся на меня.
Я из последних сил бежала по асфальтированной дорожке к выходу, голося «помогите!». И вдруг со стороны сада я услышала крик:
— Дона! Дона!
— Иво! — обрадованно закричала я в ответ. — Иво!
Не было времени догадываться, каким ветром в это время занесло сюда Иво Видхэма. Я резко изменила направление, свернув с асфальтовой дорожки, и побежала к нему. Боркью все-таки нагнал меня, но мне было уже совсем не страшно… Иво был рядом, и я знала: еще пара секунд, и он разорвет Боркью на кусочки… От всей этой беготни я окончательно обессилела, а потому ограничилась увесистой пощечиной, которую залепила этому мерзкому типу. Все, что нужно, сделал за меня подбежавший Иво. Он так двинул Боркью по лицу, что тот закачался и, потеряв равновесие, упал на траву. А потом Иво бросился ко мне, сгреб меня в охапку и глазами, полными ужаса, заглянул в мои мокрые глаза.
— Дона, Дона, дорогая, что здесь произошло?
— Боркью… Боркью… — шептала я, силясь сдержать рыдания, подступившие к горлу.
— Он что-нибудь сделал тебе?
Я замотала головой, а потом неожиданно для себя и для Иво засмеялась.
— Нет… Корби вцепился ему в зад, — ответила я, мешая смех со слезами или слезы со смехом… — Корби вцепился ему в зад… — я хохотала как ненормальная. — И дал мне убежать…
— Успокойся, ради Бога, успокойся, девочка… — Иво прижимал меня к себе, пытаясь унять мои рыдания и успокоить истерический смех, в котором я зашлась. — Все будет хорошо… Сейчас я позвоню в полицию и еще Эрни Дженкинсу… Он знает, что делать. Мы этого так не оставим…
