Меган тоже поднялась.
– Я… мне нужно пойти кое-что сказать Анне, – сообщила она, надеясь, что Дакис не заметит предательской дрожи ее голоса. – И, взяв свою книгу, она направилась вслед за Тео в дом.
Вилла казалась прохладной после жарких лучей средиземноморского солнца. На летние месяцы Дакис уезжал в свое горное шале, но сейчас ему было бы там трудно из-за обилия лестниц. В душе Меган была этому рада, так как ей хотелось сохранить память о шале как о месте, связанном только с Тео и их любовью.
Меган не смела надеяться, что его интерес к ней сохранится надолго, но так оно и было – он действительно казался заинтересованным в ней ничуть не меньше, чем поначалу. И ее привязанность к нему только усиливалась, мощное физическое влечение выросло в нечто большее, так как постепенно она узнала настоящего мужчину, скрытого под маской красавчика, один вид которого так волновал ее подругу Салли. Любовь к нему стала частью ее самой.
При виде его улыбки сердце словно перевернулось у нее в груди.
– У тебя или у меня? – спросил он лукаво.
– Я… не уверена, что мы должны… – Она прикусила губу и нервно оглянулась по сторонам. – При свете дня…
– Меня не было целых три дня, – глухо прорычал он. – И я хочу оказаться с тобой в постели прямо сейчас.
Не позволяя ей возражать, он подхватил ее на руки, подбросил в воздух и поймал так легко, будто она весила не больше пушинки, а потом устремился по коридору к своим комнатам в самом конце западного крыла здания.
Она иногда заходила в западное крыло, но ни разу еще не была в комнатах Тео. Они были очень просто обставлены и казались чуть ли не пустыми. Пол покрывали панели из кедра, три массивных гипсовых, барельефа – копии настенных барельефов из древних античных храмов – украшали белые стены. Центральное место занимала элегантная стереосистема «Бэнг энд Олуфсен», своими изогнутыми линиями напоминающая летающую тарелку каких-нибудь космических пришельцев.
По обе стороны стереосистемы стояли два огромных кожаных дивана, очень широких и удобных. Но Тео, держа на руках Меган, направился прямо в спальню.
Покрывало ручной работы из темно-синей грубой шерсти лежало на очень низком и широком ложе. Рядом стоял плетеный столик с лампой и стопкой книг, а около окна, выходящего на балкон, Меган заметила такое же плетеное кресло и еще один столик, тоже заваленный книгами. Над постелью на стене висело панно из мозаики – еще одна античная копия. Меган присмотрелась к панно повнимательнее, и ее глаза изумленно расширились.
– А что они делают? – вырвалось у нее.
Он коротко хохотнул.
– Неужели сама не видишь?
– Э-э… ну да, – выдавила она. – Но я не уверена, что анатомически это возможно, если только у них не резиновые ноги!
– Мы могли бы тоже так попробовать, – предложил он, ставя ее на пол, но не выпуская из своих объятий.
Меган стояла на цыпочках, тесно прижавшись к его твердой груди. Она взглянула ему в глаза и шутливо, но решительно покачала головой.
– Один из нас непременно сломает себе позвоночник. Я подозреваю, что художник просто немного увлекся темой.
– Трусиха, – пробормотал он. Его голос прозвучал глухо и негромко. Тео наклонился к ней, нашел губами ее рот и жадно поцеловал.
Их тела были так идеально настроены друг на друга, что каждый раз, когда они занимались любовью, это было лучше, чем в прошлый. Иногда их слияние происходило стремительно и горячо, в лихорадочной любовной спешке, а иногда оно было длительным и нежным – теплые, интимные поцелуи, мягкие и возбуждающие ласки, когда каждый из них знал, как лучше всего доставить друг другу максимум удовольствия, как раствориться в бездумном наслаждении, когда исчезают все мысли, все условности, когда исчезает все, кроме их чувственного пространства.
Много позже, когда, обессиленные, они лежали в объятиях друг друга, Тео с наслаждением вздохнул и потерся носом о ее шею.
– Ммм… Я чуть было не забыл, насколько чудесно ты пахнешь.
Она рассмеялась с ленивым, расслабленным удовольствием.
– Думаю, что нам не мешало бы поторопиться…
– Ммм… – Тео потряс головой и привлек ее к себе. – А куда нам спешить? Я мог бы оставаться здесь весь день.
Да, она тоже могла оставаться здесь весь день, она могла остаться здесь навсегда… Но это невозможно, прошептал внутренний голос. Дакис почти полностью выздоровел, и срок ее контракта вскоре истекает. А Тео… Тео женится на Элени.
Она высвободилась из его объятий и подошла к широким стеклянным дверям во всю стену, выходящим на отдельный балкон с видом на море. Как странно, всего через несколько недель она вернется в Англию, в серые, печальные, осенние дожди, странно, что больше не будет этих ярко-голубых небес, не будет этого яркого солнца, этого мягкого шепота волн, бьющихся о берег…
Слезы пощипывали глаза, и она попробовала их сморгнуть, не дать выступить наружу, но не удержалась, и одна слезинка предательски повисла на ресницах и начала медленно соскальзывать по гладкой загорелой щеке.
Тео вскочил с низкого ложа и подошел к Меган.
– Ты плачешь, – сказал он и привлек ее к себе. – Скажи, почему?
– О, просто… – Услышать нотку тревоги в его голосе оказалось для нее почти невыносимым. – Просто… просто подумала, как буду скучать по всему этому. Море, солнце…
– Тогда не уезжай, – попросил он, прижимая ее к себе. – Оставайся здесь.
– Я не могу, – возразила она и покачала головой. – Срок моего контракта почти закончен, Дакису я больше не нужна.
– Ты нужна мне.
Она подняла глаза и снова покачала головой, грустно улыбнувшись.
– Нет. Нам было хорошо друг с другом, но… никто из нас не собирался с этим затягивать.
– Ты совершенно не умеешь врать, poulaki mou, – сказал он. – Неужели ты думаешь, что я не вижу твоей любви ко мне?
У Меган перехватило дыхание.
– Я… я никогда не говорила, что…
– А тебе и не нужно ничего говорить, – прошептал он, легко целуя ее в кончик носа. – Твои глаза сами все говорят мне – твои глаза и твое тело, каждый раз, когда мы занимаемся любовью. И ведь именно меня ты видела, когда заглядывала в Бассейн Афродиты той ночью, не так ли?
Она кивнула, понимая, что лгать ему не в силах. Слабый всхлип сорвался с ее губ, и она спрятала лицо у него на груди, вдыхая такой знакомый, мускусный аромат его кожи.
Он приподнял ее подбородок, Заставляя девушку взглянуть ему в глаза.
– Ты не одна заглянула в Бассейн Афродиты той ночью, – хрипловато пробормотал он. – И как ты думаешь, кого там увидел я?
Она смотрела на него, ощущая, как бешено колотится сердце у нее в груди. Но то, что она увидела в его глазах, подсказало ей ответ лучше любых слов, и, когда его губы легко прикоснулись к ее губам, она услышала, как он прошептал:
