Они прошли через черный вход в старый магазинчик, построенный, должно быть, еще в конце девятнадцатого века, когда Стиллуотер был маленьким поселком лесорубов и сплавщиков леса.
– Когда они коптят ветчину, выдержанную в яблочном сидре, запах слышен во всем городе, – рассказал Сэм.
Они не торопясь шли вдоль длинного мясного прилавка. Он выбрал вяленую говядину, и мясник завернул ее в белую бумагу. Сэм полез за бумажником в задний карман брюк, потом вдруг испуганно сунул в него руку и пошарил там, словно ища что-то на самом дне кармана.
– О, нет! Быть не может. Как неприятно…
– Что?
– Я, должно быть, забыл бумажник в других брюках. Я заберу говядину позже.
– Не глупи. – Терц достала деньги и протянула их мяснику.
– Я отдам тебе деньги, когда мы вернемся в дом.
– Конечно, отдашь, – спокойно ответила Тери, но ее он означал, что все это не важно.
– Я начинаю чувствовать себя пленником, – признался Сэм. – Совершенно новое для меня ощущение.
– Не сомневаюсь, – кивнула она, когда они выходили а улицу.
Сэм показал на холмы Стиллуотера, почти вертикально поднимавшиеся над поверхностью реки, на дома, словно прилепленные к склонам, и спросил:
– Ты взяла с собой кроссовки, спортсменка?
– А как же. Я без них из дома не выхожу, – улыбнулась Тери, которой не терпелось побегать. – С удовольствием надену кроссовки. Представляю, как приятно будет взобраться на вершину холма или пробежаться где-нибудь здесь.
Мои ноги просят нагрузки.
Он округлил глаза.
– Это прекрасно! – Сэм с вожделением посмотрел на Тери, застав ее врасплох. – Бабушка, какие у тебя большие бедра! – проговорил он голосом Волка из «Красной Шапочки».
– Эй, полегче! – Она ущипнула его повыше локтя. – Не мог бы ты не думать о сексе в течение хотя бы этой прогулки?
– Не могу, раз ты рядом. Да и почему это я должен?..
Он обнял ее за талию и притянул к себе, зарывшись лицом в ее кудрявые волосы. Она хихикнула и попыталась увернуться, но он только крепче прижался к ней.
– М-м, ты пахнешь так вкусно. Везде.
Мурашки пробежали по ее телу, и она вспомнила спальню в бревенчатом доме.
– Прекрати немедленно, Сэм Купер! Мы стоим посреди Мэйн-стрит, на нас люди смотрят!
– И что с того?
– Ты неисправим.
– Вот это неправда, – не согласился он, поднимая голову и улыбаясь. – Как я могу быть неисправимым, я же полицейский. Я само совершенство, без единого пятнышка.
Она пнула его в голень и отскочила подальше, когда он нагнулся, чтобы потереть ушибленную ногу.
– Разве ты ничему не научился, общаясь со мной?
– Я научился быть готовым к неожиданностям, – ответил он, растирая ногу с притворной гримасой боли. – Одно из первых правил полицейского…
– Ах ты… – Она пошла на него в шутливую атаку, собираясь нанести еще один удар, и вдруг увидела, что он смотрит куда-то поверх ее плеча. Обернувшись, она услышала усиливающийся гул рассерженных голосов.
Ниже по улице, примерно через квартал от них, двигалась группа людей. Там было человек тридцать – сорок, некоторые из них несли плакаты. Многие выкрикивали что-то, но слов было не разобрать. Даже отсюда было видно, какая там суматоха.
– Там может понадобиться моя помощь, – протянул Сэм. – Оставайся здесь.
– Не надо, Сэм. – Тери протянула руку, пытаясь его удержать, но он уже бежал вниз по улице.
Она с негодованием смотрела на удаляющуюся фигуру. Постояв немного, Тери решилась подойти поближе к воинственно настроенной толпе. Несмотря на приказ Сэма, она не собиралась здесь оставаться, словно маленькая пугливая мышка. Она узнает, что происходит, и постарается держаться подальше от этой суматохи. Похоже было, что там случилось что-то серьезное.
Тери смотрела, как Сэм смешался с толпой и пытается кому-то помочь. Благодаря высокому росту он на голову возвышался над людьми. Тери видела, что он пытается отвести нескольких человек туда, где их поджидали полицейские, но его уносила толпа, и у него не хватало сил противостоять ее напору.
Внезапно ей пришло в голову, что на Сэме штатская одежда и местные полицейские не знают, что он тоже из полиции. Ну конечно, Сэм об этом не подумал. Он, должно быть, решил, что номер его полицейского значка у него на лбу написан и все сразу догадаются, что перед ними коп.
Тери охватило тревожное предчувствие. Она подумала, что у Сэма могут быть проблемы, которые ему сейчас не нужны.
В это время двое конных полицейских начали оттеснять наиболее шумную часть толпы, как раз ту, где находился Сэм, к полицейскому фургону. «Они окружают толпу, чтобы арестовать зачинщиков», – поняла Тери.
Она подбежала вплотную к людям и окликнула Сэма, но ее голос потонул в общем шуме: демонстранты кричали что-то насчет прав трудящихся и о штрейкбрехерах, которые выходят на работу, несмотря на рабочие пикеты.
Внезапно раздался выстрел, и начался настоящий ад.
Люди разбегались кто куда. Полицейские бросились к небольшой кучке демонстрантов, державшихся вместе, вытаскивая на бегу полицейские дубинки и замахиваясь на тех, кто пытался убежать.
Тери хотела подобраться к Сэму, но он находился среди людей, стоящих у полицейского фургона. Он бешено жестикулировал и что-то кричал. Она никак не могла к нему пробиться.
Сэм уперся в борт полицейского фургона и спорил о чем-то с полицейским, державшим дверь. У Сэма не было при себе удостоверения, не было доказательств, что он полицейский. Тери догадывалась, о чем он сейчас говорит, но это не убедило полицейского, а она не могла ему помочь.
Она беспомощно смотрела, как офицер грубо толкнул Сэма в спину, заставив его войти в полицейский фургон, захлопнул дверь и махнул водителю, приказывая ехать.
Тери со всех ног побежала вниз по улице к тому месту, где стояла машина. Она знала – Сэма повезли туда, где он никогда еще не был.
За решетку.
Через несколько часов Тери стояла в комнате ожидания Стиллуотерского полицейского участка, куда через другую дверь двое полицейских привели Сэма. Тери съездила в их бревенчатый дом и привезла удостоверение Сэма, хотя это и означало, что ему придется чуть дольше пробыть за решеткой. Она не была уверена, поверят ли ей на слово местные полицейские. В конце концов, не поверил же ей Сэм, когда впервые задержал ее в Миннеаполисе. Да, ждать неприятно, но она не сомневалась, что поступила правильно.
Она сразу поняла, что настроение у него ужасное. Она видела это по его напряженной фигуре и сжатым зубам.
– Ладно, леди, мы отпускаем его на ваше попечение.
– Спасибо, сэр.
