— Я бы пережил это. — Он стремительно шагнул к ней, обнял и крепко прижал к себе. — Я, может быть, даже переживу, если перед занятиями любовью ты станешь проверять срок годности моих презервативов. — Мэллори в его объятиях вздрогнула. — Мэллори, давай начнем сначала, с этого момента, когда мы сделали такие важные признания?
Вместо ответа она потянулась к его губам, и они слились в глубоком, нежном поцелуе.
— Предлагаю решить дело миром, — заявил Картер Фиби, когда в понедельник утром они встретились в ее офисе.
— Я настаиваю на передаче его в суд.
— Фиби, я проанализировала множество аналогичных судебных тяжб. Поверь мне, суд невыгоден для обеих сторон, — сказала Мэллори. — Даже если формально истцы выиграют, они все равно не будут удовлетворены.
— Мирное урегулирование в интересах и твоих клиентов, и твоих собственных, Фиби, — добавил Картер. — Таково и мнение судьи после прочтения расшифрованных стенограмм бесед со свидетелями. Ты же сама была там и все слышала.
Фиби упрямо поджала губы.
— Вы не понимаете, я должна довести дело до суда и выиграть. Я должна доказать… — Ее взгляд был направлен на портрет отца.
— Тебе ничего не нужно ему доказывать, — тихо сказала Мэллори.
— Ты ничего не знаешь о моем отце и о том, что я должна и чего не должна!
— Знаю. Ты когда-нибудь слышала об Эллен Трент?
— Все слышали об Эллен Трент… Она — твоя мать?
— Да.
— Если бы ты согласилась на мировую в то время, как она требует, чтобы ты передала дело в суд…
— Она бы от меня отреклась.
— И тебе было бы безразлично?
— Нет. Но я бы все равно поступила так, как считаю правильным. — Мэллори за спиной скрестила пальцы.
— На самом деле, — сказал Картер, — ты вовсе не должна работать вместе с отцом.
Фиби заметно побледнела, но с остатками бравады произнесла:
— Я работаю с ним не потому, что должна, а потому… потому…
— …потому что он убедил тебя в том, что ты больше нигде не найдешь работу.
— Не правда! — Ее лицо скривилось, как будто она собиралась заплакать.
— Фиби, он обманывает тебя. Ты очень хороший адвокат. Посмотри только, через что ты заставила нас пройти. — Картер тепло улыбнулся. — Я буду рад написать тебе рекомендательное письмо для моей фирмы…
Мэллори весьма ощутимо ткнула его в бок.
— Думаю, тебя с удовольствием возьмут в ее филиал в Сан-Франциско. Я знаю, что им требуется парочка опытных и энергичных адвокатов.
Мэллори задержала дыхание — решалась судьба «Дела Зеленых».
— Итак, каково ваше предложение? — наконец произнесла Фиби.
Картер протянул ей несколько скрепленных листков бумаги.
— Это резюме. Полностью документ будет готов в течение дня. Как видишь, мы предлагаем удвоенную сумму компенсации за ущерб: половину получаешь ты, половину — твои клиенты.
Фиби кивнула.
— Кроме того, как ты заметила, некоторые из твоих клиентов лелеют мечту прорваться в модельный или шоу-бизнес. «Сеншуэс» обязуется записать для них демонстрационную кассету с привлечением профессиональных режиссеров и операторов, чтобы агент Кевина или миссис Росс могли использовать ее в интересах Кевина и маленькой…
— Дезире, — подсказала Мэллори.
Картер запнулся.
— Неужели она на самом деле назвала так своего ребенка? Господи, благослови малышку.
Фиби дочитала документ до конца.
— Я покажу это своим клиентам и узнаю их мнение. — Она перевела взгляд с Картера на Мэллори и обратно. — По-моему, по возвращении домой вы собираетесь отпраздновать не только Рождество?
— Не отметить ли нам наше собственное Рождество? — спросил Картер, когда уставшие, но довольные они брели по направлению к своему отелю.
— У меня нет сил для большого торжества, но бокал шампанского у елочки был бы очень кстати. Это наша последняя ночь в Нью-Йорке, — заметила она с искренней горечью. — Завтра будем уже дома, в Чикаго. Первым делом надо будет просмотреть почту…
— Первым делом мы отправимся ко мне домой, где и проведем ночь, — решительно поправил ее Картер.
— Ладно. Тогда я с чистой совестью буду считать, что я еще не вернулась.
— В день Рождества мы навестим моих родителей.
— А в сочельник — моих. Только постарайся ничего не разбрасывать, не ходить в обуви по дому, а после душа протирать кафель в ванной.
— Обещаю вести себя образцово. Как ты думаешь, твоя мать будет польщена, если я скажу, что читал ее книги?
— Только если ты не скажешь, что ты о них думаешь.
— Никогда! Как я могу? Есть ли шанс увидеть неуловимого Мейкона?
В тот вечер они много говорили — рассказывали о своем детстве, о родителях и друзьях.
— Мейкон наконец ответил на мое письмо. Представляешь, в Пенсильвании он встретил женщину, которая ни разу не сидела за компьютером, — со смехом рассказывала Мэллори.
— Разве такие еще бывают?
— Картер, мы забыли про шампанское! Я переоденусь, а ты пока все приготовь.
Мэллори вернулась в розовом пеньюаре с подарочным пакетом в руках и увидела, что Картер сидит на диване, держа точно такой же пакет на коленях.
— Когда ты купил мне подарок?
— В субботу.
— Ты не мог сделать это в субботу. Прямо от Мэйбл мы вместе вернулись сюда…
— Я купил его до визита к Мэйбл. — Картер встал и привлек ее к себе.
— А я — в первый день, в «Блумингдейлзе», — довольная своим преимуществом сказала Мэллори.
— Открываем? — с нетерпением спросил Картер.
— Господи, ты как ребенок!
— Да, потому что хочу проверить свое подозрение. — Он развязал пакет и вытащил рубашку. Женщина, ты разоришь меня, если будешь покупать такие дорогие рубашки, — сварливо проворчал он и рассмеялся.
Мэллори не ответила, потому что в этот момент извлекала из пакета платье цвета шампанского.
— Картер, оно великолепно!
— Как и ты. — Он снова привлек ее к себе. — Ты была великолепна даже в тех бесформенных свитерах до колен, в которых ходила в Школе.
— Не выдумывай…
— Но я же не сказал «сексуальна»… — (Мэллори ткнула его кулачком в живот.) — Ой! Я хотел сказать…
— Что я тебе все равно нравилась?
— Что я уже тогда любил тебя.
Его поцелуй был неопровержимым тому подтверждением.
— Послушай, мы должны позвонить Мэйбл и сообщить ей, чем все закончилось. И лучше сделать это сейчас, потому что если ты меня еще раз так поцелуешь…
