— И поэтому ты убегаешь.
— Убегаю? Может, и так.
Ему хотелось, чтобы она стала отрицать это. Отвечать ударом на удар. Он хотел, чтобы она понимала: он любит ее и готов защищать от любого врага.
— Я думал, между нами что-то есть. Что-то хорошее. Что-то прочное. Я думал, ты согласилась стать моей женой, потому что любишь меня.
— Господи, да я люблю тебя, люблю до умопомрачения!
Она любит его! Тогда все остальное не имеет никакого значения. Неожиданно его гнев превратился в желание. В любви они уже были едины душой, и он жаждал теперь единства телесного. Если есть любовь, то им не страшны никакие преграды. Она перебросила ему мост через ров.
Он обнял ее и, несмотря на сопротивление, прижал к груди и поцеловал в макушку.
— У тебя была трудная жизнь, любимая, тебе довелось увидеть немало грязи, и ты была одна. Теперь ты больше не одна. Я знаю, что эта статья причинила тебе боль, и нужно какое-то время, чтобы ее пережить. Но прошу тебя: позволь нам с Эриэл и всем честным людям Вайоминга доказать тебе, что ты не такая, как написал о тебе репортер, и не такая, как думает Кэл Давенпорт. В большинстве из нас еще живет дух первых поселенцев, способность судить о людях по тому, какие они теперь, а не по тому, какими они могли быть когда-то в прошлом.
Она положила руки ему на пояс и прижалась лбом к его груди. Он стал гладить ей спину и руки. Пропустил сквозь пальцы ее волосы.
— Здесь тебе нечего бояться.
У нее в глазах стояли слезы. Судорожно вздохнув, она высвободилась из его объятий и встала по другую сторону стола. И снова между ними возник холодок, а мостик единения показался вдруг непрочным.
— Речь идет уже не обо мне. Речь о тебе и об Эриэл.
Сделав два шага, он мог бы снова обнять ее. Но Марго остановила его взглядом. Она стояла, вцепившись в спинку стула, словно боясь упасть без этой опоры.
— Я должна уехать именно потому, что люблю тебя, — продолжала она.
— Не смеши меня. — В нем вспыхнула новая злость, совсем не такая, как та, что обуяла его после газетной статьи. Неужели она действительно верит в такую нелепицу? Неужели на самом деле думает, что своим отъездом оказывает ему услугу? — Если бы ты любила, то осталась бы здесь и вышла за меня замуж.
Она отвернулась и стала смотреть в окно. Из-за ее плеча он видел, как его дочь играет со щенком. Когда Марго вновь заговорила, ее тихие слова казались всего лишь тенью ее чувств:
— Ты хоть представляешь себе, во что превратится жизнь Эриэл, если я останусь? Теперь, когда все знают, что я бывшая заключенная, обо мне будут говорить за ужином и в гостях. Каждый станет осуждать меня, презирая за малодушие. И все как один будут жалеть Эриэл, потому что ей приходится жить и расти в одном доме со мной. Если я останусь, дети начнут шептаться у нее за спиной. К ней станут придираться, видя ее беззащитность и уязвимость. Она уже не дождется приглашений на дни рождения от детей из «хороших» семей. Ее будут толкать в коридорах, начнут анонимно звонить и говорить гадости по телефону. Разве ты этого для нее хочешь? Если я сейчас уеду, ты сможешь признать, что ошибся, когда взял меня в дом, и потом с уверенностью заявить, что исправил эту ошибку. А через неделю или месяц твои друзья даже не вспомнят, что я вообще приезжала в Ларами.
— Забудь об этом. Я не собираюсь объявлять, что ошибся в тебе. И мне наплевать, что думают другие.
Ее глаза наполнились слезами, и она с досадой стукнула ладонью по спинке стула.
— Неужели ты ни слова не слышал из того, что я говорила? Пока Эриэл ни о чем не подозревает. А что будет завтра? А на следующей неделе? Или ты думаешь, что до дня выборов положение станет лучше? Пока я здесь — не станет.
С упавшим сердцем, борясь с охватившим его страхом, Райли подчинился порыву. Он подошел к ней. Оторвал ее руки от спинки стула. Притянул ее к себе.
Сопротивляясь, она попыталась отгородиться от него локтем.
— Поверь, скоро ты будешь радоваться, что я уехала.
— Никогда в жизни. Особенно зная, как сильно ты меня любишь. Черт возьми, Марго, неужели ты действительно думаешь, что я могу дать тебе уехать?
Она вырвалась у него из рук и отошла в другой конец кухни.
— Ты сможешь. Ради Эриэл. Как и я смогу уехать — ради Эриэл.
Эриэл.
И Райли вдруг понял, что сможет.
Даже если произойдет лишь малая часть того, что предсказывала Марго, он пойдет на все, чтобы оградить дочурку от этого ада.
Ради Эриэл он откажется от своей работы, от дома, даже от любви.
Но в одном Марго ошибалась. Он никогда не забудет, что несколько коротких мгновений держал в своих ладонях рай.
* * *
Марго не могла заснуть, как ни пыталась. Постель казалась холодной и чужой, а в доме гуляло гулкое эхо. Она бродила по пустым комнатам, смотрела в ночь из голых окон. Включила компьютер и попыталась работать, но быстро поняла всю тщетность этой затеи.
Ее ошибка была в том, что она захотела создать себя заново. Но как еще она могла поступить? Ей не хватило бы сил явиться в город с гордо поднятой головой и прошлым, открытым для всех и каждого.
Несмотря на полученные от жизни уроки, она все еще не вполне усвоила, что расплачиваются всегда невиновные. Как когда-то она сама. Как Холли. И теперь — как пришлось бы расплачиваться Эриэл.
Она еще раз захлопнет ящик Пандоры со своим прошлым и увезет зло подальше от Эриэл. И Райли будет ей благодарен за это.
Упаковывать больше было нечего, а писать невозможно. Она уже разожгла огонь, завернулась в плед и села на пол перед очагом. У нее на коленях примостился щенок. Щенок, которого подарила Эриэл.
* * *
Несколько часов спустя Марго разбудил сильный стук в дверь. Она проснулась озябшая, щекой на ледяном полу. Огонь в очаге давно погас. Ей было тепло только там, где к животу привалился щенок.
Закутав спящего щенка в плед, она с трудом поднялась, обхватила себя руками. Залился дверной звонок, напомнив ей ее сон: будто над бескрайней заснеженной равниной разносится звон колокольчиков. Похоже, стучавший давно стоит у нее перед дверью и уже начинает терять терпение.
Сквозь тонкую занавеску на застекленной части двери она разглядела форму.
Райли.
Сердце бешено заколотилось, жаркая волна прокатилась у нее по телу от живота до кончиков пальцев. Он пришел.
Человек повернулся, чтобы снова нажать на кнопку звонка, и она увидела, что у него темные волосы. И усы. Это не Райли. Слезы разочарования застлали ей глаза.
Уэйд Фергюсон. Он заговорил, не дав ей поздороваться:
— Марго, отлично. Я боялся, что вы уже уехали. Но обошел кругом, заглянул в гараж, обнаружил там вашу машину и решил попробовать еще раз.
