— Дашка! — Белов тряхнул головой, будто отгоняя бредовую идею. — Ты что, в любви мне объясняешься?!
— Наверно… Я не знаю! — сорвалась было на крик Даша, но тотчас взяла себя в руки. — Пойми ты, я не знаю, какая она, любовь… Но то, что я чувствую к тебе… Это огромная нежность, благодарность… всю меня целиком охватывающая благодарность! А от нежности я просто захлебываюсь!
— Дашка, милая, идем спать… — Север не хотел показывать девушке своего состояния, но он определенно оробел от Дашиной патетики. — Мы уже пьяные оба, еще наговорим друг другу высокопарностей, завтра неловко будет… Идем спать!
— Идем! — улыбнулась Даша. — Представляешь, за десять лет моей связи с Гришкой мы ни разу не спали вместе! Я имею в виду не в сексуальном, а в обычным смысле!
— Забудь ты наконец Гришку! — бросил Север досадливо.
— Неужели ты ревнуешь, Север?! — глаза Даши вспыхнули.
— Ревную! — буркнул Белов, отворачиваясь.
— Я его забуду! — торопливо заверила Даша. — Я счастлива буду никогда больше его не вспоминать! Но, Север… Я тебя умоляю, богом, чертом заклинаю: избавь меня от Люпуса!..
Глава 37
Проснулись они под вечер, когда уже темнело. А едва проснувшись, Даша немедленно проявила любовную инициативу. Но на сей раз она не была такой жадной, как накануне: постельные забавы заняли не больше часа. Северу было настолько хорошо, что он чувствовал себя почти счастливым. А Даша — та просто вся светилась от еле сдерживаемого восторга.
— Люпус сегодня не заявится? — спросил Белов за завтраком, более напоминавшим ужин.
— Вряд ли, — покачала головой Даша. — Когда ему вчера позвонили и сообщили, что Зигфрид убит, Гришка сорвался от меня как ошпаренный. Слова не сказав. Но потом позвонил…
— Сам? — перебил Север. — Ты вроде говорила…
— Я обманывала. Ты знаешь, почему… — потупилась Даша. — Нет, Люпус сам звонил. Сказал, что будет искать киллера и заказчика, разборки предстоят. Посетовал: увидимся, мол, не скоро… Да, кстати, Север, почему ты не добил Кардана?
Белов помрачнел.
— Кардан был садист. Он не заслуживал легкой смерти. Я сделал так, чтобы подыхал он долго. В муках.
— Ну и зря ты так сделал, — спокойно возразила Даша. — Кардан ведь в себя пришел, прежде чем умереть. И сообщил подоспевшему Люпусу, что братву пострелял некий Колдун, личность небезызвестная… Север, ты и правда тот самый Колдун, из блатной легенды?
— А ты слыхала легенду?
— От Люпуса. Он ей, кстати, верит.
— Верит мистической байке? — Белов откровенно иронизировал.
— Не-ет, — покачала головой Даша. — Верит, что существует человек, способный создать вокруг себя мистическую байку. Но ты не ответил.
— Тот ли я Колдун? Да, тот самый. А разве это важно?
— Важно! — В голосе Даши послышалось беспокойство. — Теперь Люпус знает, кто ты. И сделает выводы.
— Выводы? — Север никак не мог избавиться от насмешливого тона.
— Именно! — видно было, что Даша заволновалась всерьез. — Гришка по-своему весьма умен. Он начнет искать мотивы твоих действий. А какие могут быть мотивы у канонического Колдуна, если всем известно, что за деньги он не убивает? Только один мотив, опять же канонический: защитить беззащитных. Въезжаешь?
— Похоже, въезжаю, — встревожился Север. — Твоему Гришке остается лишь спросить себя: кто в нашей ситуации самый беззащитный? Ответ очевиден: Анна!
— Вот-вот, особенно если учесть исчезновение Хряка и иже с ним! — Даша задрожала. — Боюсь, Люпус уже обо всем догадался! Недаром же он вчера послал ребят выяснять, куда запропастилась Аська! И даже предупредил их: осторожнее, вы можете нарваться на Колдуна, будьте готовы!
— Подожди, ты знала, что те парни приедут? — напрягся Белов.
— Знала… — подтвердила Даша виновато. — Но я не могла тебя предостеречь, Север! Люпус звонил позже, чем ты, а я ведь даже телефона твоей квартиры не знаю!
— Да я не о том, Даш… — Север махнул рукой. — Тут к тебе нет претензий. Но почему ты ночью мне ничего не сказала?
Даша вспыхнула, отвернулась. Ее губы тряслись.
— Я так хотела тебя, Север… Стыдно, конечно, но все остальное из головы вылетело… — почти беззвучно прошептала девушка. — А после… Воспоминания захлестнули… Да и напилась…
В искренности ее смущения сомневаться не приходилось. Белов мягко улыбнулся.
— Ерунда, Дашка! Надеюсь, еще не поздно. Надо только срочно позвонить Анне.
— Аппарат в холле… — Даша всхлипнула, безотчетным, но изумительно грациозным движением смахнув слезы с ресниц.
— Знаю, — кивнул Север.
Он вышел и через пару минут вернулся.
— Дозвонился?! — вскочила с места Даша.
— Да. Там все в порядке, — поспешил успокоить ее Белов. — Аська ни на миг не отходит от Олега. Я предупредил, чтобы она из дома — ни шагу. Все необходимое я сам буду им с Олегом покупать и приносить.
— А что тебя выследят, ты не боишься?
— Нет.
— Почему?
— Ты же знаешь легенду о Колдуне.
— Да, в ней говорится, что Колдуна невозможно опознать. Так это правда?
— Правда. И давай не углубляться, я потом все объясню. Скажи лучше, как конкретно Люпус станет искать Анну? У тебя спросит, где она?
— Нет, у меня не спросит, обойдется без меня. Он просто прикажет искать Аську всем городским браткам. Вознаграждение назначит за ее поимку. Пацаны и начнут шустрить…
— Ну, это не опасно, пока Анна из моей квартиры не вылезает, — вставил Север.
— А в крайнем случае Гришка задействует милицию, — продолжала Даша. — Сольет через прикормленных ментов информацию, будто Аська замешана в чем-то криминальном… Ой, Север, смотри! — вдруг в ужасе выкрикнула девушка, указывая на окно.
Белов глянул и обмер…
На улице уже стемнело, но свет в комнате Даша еще не зажгла и шторы не задернула. Прилегающая к дому площадь, освещенная не только тусклыми уличными фонарями, но и горящими окнами жилых корпусов, видна была, как на ладони. Посередине площади, прямо над люком, куда Север вчера сбросил трупы бандитов, стоял грузовик-фургон. А возле него отирались ладные ребята, отнюдь непохожие на работяг, проверяющих состояние очистных сооружений.
— Ты понимаешь, что это значит, Север?! — воскликнула Даша. — Там парни Люпуса! Они приехали мертвецов своих достать из коллектора!
— Узнаешь кого-нибудь из пацанов? — спросил Белов, кивая на окно.
— Да! Вон тот, у кабины, — Варлам, верный пес Гришки! Они сидели вместе, Варлама в петухи опустить хотели, а Люпус не позволил!
— За что опустить? По беспределу? — полюбопытствовал Север.
