Я все-таки развернулась, окинула его лицо и фигуру самым пристальным взглядом. Осмотром осталась довольна: хорошо сложенный и довольно высокий, он выглядел изящнее уже известных мне представителей семейства, склонных к полноте, на лице в отличие от брата отсутствовало выражение надменной брезгливости и сальности.
Благосклонно принимая протянутую мне руку, я не отказала себе в удовольствии, проходя мимо распростертого тела, наступить на несколько болевых точек. А потом остановилась, осторожно выдернув руку. Франциск ведь собирался меня не только поиметь, но и прилюдно унизить, надругался над моими людьми.
– Иди, я догоню, – дошел он, впрочем, только до дверей, там и замер, я же вернулась к комоду. – Волнуешься за него?
– Не особо. Он – паршивая овца в семье. Да и верю в твое благоразумие.
Надо же, я вот в свое благоразумие не верю, но не сообщать же об этом. Пара наручников сомкнулась на заведенных за голову руках, пристегивая их к ножке кровати. Я полюбовалась картиной, достала вторую пару браслетов и с третьей попытки пристегнула туда же и ноги. Теперь лежащее на спине тело, раскоряченное самым непотребным образом, норовило завалиться на бок, так что пришлось подпереть его подушкой.
Никлас спасать брата не торопился, хотя и мне не помогал, зато продолжал рассказывать:
– Сюда – в провинцию – Франца сослал отец, в столице он здорово ошибся постелью, еле удалось откупиться. Но смотрю, и тут он не перестал дурить.
– Ты даже не представляешь, насколько прав, – я достала плеть и с оттяжкой хлестнула по подставленному мясистому заду. Кажется, моя жертва дрогнула, на светлой коже вспух капельками крови рубец.
– Не слишком ли? – послышалось от двери.
– Еще и мало, – я задумалась, но повторять удар не стала, все равно залечат магией, главное сам факт. – Он поймет, за что. Вы ведь не родные?
– Сводные, отец любил мою мать, но интересы рода требовали жениться на его.
– Я-а-асно, ты его не слишком-то любишь – я оценила композицию.
– В детстве сильно доставалось, – он пожал плечами.
Интересно, к Никласу Франциск тоже свой дар крови применял?
– Кинжал дашь?
– А как же благоразумие? – он делано нахмурился.
– Какое благоразумие? Это ты мне его приписал! Но нет, так нет, – покладисто согласилась, встала. – Дай мне минутку.
Он колебался, так что пришлось недвусмысленно облизнуться, глядя на него.
– Жду снаружи, – бросил он и вышел.
А я рванула к столику, на котором приметила графин с водой, и призвала в ладони магию, при этом очень нехорошо улыбаясь.
Глава 5
Все женщины хотят одного. Потом – другого…
Никлас действительно ждал снаружи. Стоило мне появиться, он с сомнением глянул мне за спину, но тут же ухватил за руку и буквально втащил в покои напротив. Закрывая дверь, он почти прижал меня к створке. И отстраняться он не спешил. От пыльной одежды немного тянуло лошадью и мужским потом. Впрочем, противным запах не был, даже совсем наоборот. И возбуждение до сих пор не улеглось, отвлечение на мою маленькую месть его только подстегнуло. Надеюсь, Дайтон Витт не обидится, если я не сдержусь и уложу на несколько дней в постели обоих его сыновей. В общем, когда он притянул меня за талию, я положила руки на крепкую грудь, провела пальцами по ряду мелких пуговок на темном шелке, выдохнула в склоненное лицо:
– Надеюсь, тебе не дорога эта рубашка?
– А что? – он поднял бровь.
– А то, что я собираюсь ее разорвать.
После этого мы больше не разговаривали. С меня в который раз уж был сдернут халат. Я же рванула полы рубашки, так, что россыпь оторвавшихся пуговиц дробно застучала по полу. Мгновение – и губы оказались заняты поцелуем, в то время как мужчина проворно подхватил меня за бедра, вынуждая ухватить его шею, чтоб не упасть, а потом и обвить талию ногами. В таком виде он и понес меня… в ванну. Везет мне на водные процедуры последнее время.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – он оторвался от моих губ, осторожно ссадил на теплый борт широкой, но не глубокой чаши, до половины наполненной водой. – Я с дороги и не готов делить постель еще и с конем.
Я рассмеялась и осмотрелась, пока он споро избавлялся от обуви и штанов. Эта ванна разительно отличалась от расположенной в сиреневых покоях. Только строгие линии и светлый мрамор. Обнаружив губку и мыло, соскользнула в воду, поманив его за собой. Сейчас у меня была возможность хорошенько разглядеть доставшегося мне любовника. Стройный, даже худощавый, но жилистый, со стройными ногами, хорошо прорисованной мускулатурой на почти безволосой груди, со впалым животом, дорожкой темных волос, ведущей к очень достойному достоинству. Я улыбнулась своим мыслям, оценила полную боевую готовность и… указала ему на борт. Никлас смерил меня жарким взглядом, но послушно сел у края, облокотившись на светлый камень. Сама же я замерла на коленях в центре и, смачивая мыльную губку водой, проводила по шее, плечам, смывая с себя память о прикосновениях Франциска. Привстав, запустила руку между разведенных бедер. На этом сидящий у бортика мужчина не выдержал, подался вперед и перетянул меня на себя.
– Я чувствую себя обделенным вниманием! – возмутился он делано и мою руку с губкой переместил себе на грудь. Что ж, будет тебе внимание. Вода едва прикрывала узкие бедра, но постепенно прибывала. Я перебралась выше, оседлала поджарый живот, дразня обнаженной грудью в островках стекающей пены. Теперь доказательство желания упруго упиралось мне в попку, так что я не удержалась, поерзала, прижимаясь к возбужденной плоти. В ответ мужчина судорожно выдохнул и попытался сделать наш контакт более полным.
– Не балуй! – шлепнула по груди рукой с зажатой мочалкой, отчего во все стороны полетели брызги. – А мыться?
– Так не тяни, – он раскинул руки, – мне так не терпится поскорее стать чистым!
Дотянувшись до его волос, для чего мне пришлось почти распластаться на крепком торсе, потянула за влажные пряди, запрокидывая его голову. И добавила сцене пены. Однако когда мои пальчики скользнули на беззащитное сейчас горло, их тут же перехватили, а потом и меня перекатили, так что теперь лежащей на пологом дне оказалась я. Чтоб приподняться над водой, пришлось вновь обхватить Никласа ногами, выгнуться. Наградой мне стал восхищенный взгляд и руки, а потом и губы, добравшиеся до полной груди.
Чувство блаженной наполненности захлестнуло меня, заставляя отдаться лавине столь приятных, но давно не испытанных ощущений. Слишком долго у меня не было мужчины, неправдоподобно долго, учитывая мою кровь. Мысль о крови чуть не разрушила хрупкое ощущение приближающегося финала, хищная суть молчала, словно ее и не было. Но ведь недавно кровь среагировала, стоило противному маркизу лишь проникнуть в меня, а вот замолчала моя хищная суть прошлый раз по очень весомой причине.
Заволновавшись, я уперлась ладонями в плечи двигавшегося во мне шатена, встретилась с настороженным взглядом – изменение моего настроения он заметил.
