— Об этом они не говорили.
— Было ли выдвинуто предположение, что все это является, возможно, не следствием несчастного случая?
Адрианна пожала плечами.
Взгляд мисс Сильвер был строг.
— Миссис Престон была с непокрытой головой? Мисс Форд, какого цвета были ее волосы?
— Обычно у нее светлые волосы, но на этот раз она скопировала мой цвет.
Глава двадцать вторая
Прозвучал гонг, и они пошли вниз, чтобы позавтракать. Мисс Сильвер были представлены все обитатели дома, в первую очередь члены семьи: мистер и миссис Джеффри Форд; темноволосая девушка, которую мисс Сильвер уже видела, — Мэриел Форд; мисс Джанет Джонстоун и малышка Стелла, а также Стар Сомерс. «Она совсем недавно прилетела из Америки, и только сегодня из Лондона, где была по делу» — это было очень смелое заявление со стороны Адрианны, потому что все собравшиеся в этой комнате знали, что «дело» Стар заключалось только в том, что ей ужасно не хотелось идти на похороны бедняжки Мэйбел.
Симмонс, с достоинством подававший к столу, слышал, как Стар говорила своим мелодичным высоким голоском:
— Нет, дорогая, я не приду, это просто ужасно. У меня нет здесь черных платьев, и если вы собираетесь предложить мне одно из старинных платьев Эдны, то ошибаетесь, если думаете, что я его возьму. Я восхищена тем, что вы решили взять все расходы по погребению на себя, но знаете, мне нужно увидеться с Ротштайном, на всякий случай, чтобы узнать, как идут дела в Нью-Йорке. Никому не известно, как скоро Обри будет в состоянии играть.
Мисс Сильвер, внимательно наблюдая за манерой поведения обитателей дома Фордов, обнаружила много нового для себя.
Так, она заметила, что мистер Джеффри Форд изо всех сил пытается быть приятным. Из того, что уже слышала о нем, а также понаблюдав за реакцией остальных, мисс Сильвер заключила, что это его обычная манера поведения. Джеффри, конечно, старался вести себя естественно, однако ей несколько раз пришло в голову, что он был слишком оживлен и смеялся немного чаще, чем было нужно, особенно если учесть, что только утром состоялись похороны. Он выпил виски с водой, а затем наполнил свой бокал во второй раз.
Миссис Джеффри Форд сидела с правой стороны от него. Она все еще была в стареньком черном пальто и юбке, которую надела специально для церемонии. Юбка не очень хорошо сидела на ней, наверное, Эдна похудела, но, скорее всего, эта одежда никогда ей и не шла. Также на ней была серая блузка. Вместе с бесцветными волосами, глазами и какой-то безжизненной кожей все это делало ее совершенно неприметной. Глаза ее покраснели, словно Эдна не спала всю ночь. Конечно, встречаются женщины, которые всегда плачут на свадьбе или похоронах, но они более эмоциональны, чем Эдна Форд.
На другой стороне стола в алом джемпере сидела Мэриел. Ее одежда подчеркивала темные волосы, схваченные лентой, горящие глаза, кожу цвета слоновой кости, губы, накрашенные помадой резкого оттенка. Мисс Сильвер могла с готовностью поверить в ее эгоизм и тяжелый характер, манеру устраивать сцены, когда что-то идет вразрез с ее желаниями. Мэриел сидела, накладывая понемногу с каждого блюда и оставляя нетронутым почти все, что брала. Она знала о негодовании и нетерпении соседей по столу и поэтому словно нарочно старалась злить их.
Между Джанет Джонстоун и Нинианом Рутерфордом сидела маленькая девочка с прекрасными глазами — Стелла Сомерс. Мисс Сильвер с большим интересом рассмотрела каждого. Мисс Джонстоун явно нашла с ребенком общий язык, а ее коричневая юбка и бежевый джемпер выглядели намного лучше черного траурного наряда миссис Джеффри и алого джемпера Мэриел. В ней все привлекало, особенно глаза необычного и очень привлекательного оттенка, да и в целом она производила впечатление разумного и надежного человека. Имея такой жизненный опыт, как у мисс Сильвер, ошибиться было невозможно: мистер Ниниан Рутерфорд явно увлечен мисс Джонстоун. Он не предпринимал никаких усилий, чтобы скрыть это, и именно этим фактом объяснялось раздражение Мэриел.
Адрианна, сидевшая напротив Джеффри, почти не ела, только иногда вставляла словечко в общий разговор. Она выглядела утомленной В домашнем фиолетовом платье.
На этот раз никто не следил за болтовней Стеллы. Она очень подробно описала каждое из шести платьев, привезенных Стар:
— Они такие красивые, теперь мне можно некоторые старые платья кому-нибудь отдать. — После этого она перешла к теме обсуждения своих успехов на занятиях. — Я читаю лучше, чем Дженни и Молли, и намного лучше, чем Джекки Трент, но Дженни лучше складывает. Мне не нравится складывать числа, но Джекки говорит, что собирается стать инженером, и мисс Пейдж говорит, что он тогда должен изучать счет. Она говорит, что каждый должен знать числа, но мне они почему-то не нравятся. Я слышала, как миссис Лентон сказала, что она в детстве почти совсем не занималась этим отвратительным сложением.
Эдна Форд осуждающе произнесла:
— Стелла! Никогда не говори таких плохих слов. Я уверена, что миссис Лентон не могла этого сказать.
Стелла пристально посмотрела в ее сторону.
— Нет же, она это говорила. Я слышала, честное слово! Она говорила это викарию. Она засмеялась, а он поцеловал ее и ответил: «Любимая, а это что, имеет какое-то значение?».
Джанет торопливо вмешалась:
— Стелла, ешь поскорее мясо, а то оно остынет и станет невкусным.
Мэриел расхохоталась, на взгляд мисс Сильвер, совсем неприлично.
Стелла быстренько проглотила три кусочка мяса, запила их стаканом сока и продолжила:
— Миссис Лентон тоже очень много смеется, когда говорит с викарием. Он тоже любит смеяться. Он мне нравится. А мисс Пейдж очень мало смеется. Только изредка, когда ей это нужно, а просто так не любит.
Джанет снова вмешалась:
— Расскажи мисс Сильвер о своих занятиях танцами. Ты ведь уже умеешь танцевать фокстрот и вальс, правда?
Стелла выглядела возмущенной:
— Нет, мы пропустили вальс!
От внимания мисс Сильвер не ускользнуло то, что разговор резко обрывался, когда речь заходила об Элли Пейдж. Пудинг, который мистер Симмонс подал к столу, очень понравился Стелле, поэтому за десертом она болтала уже меньше, а когда закончила есть, Джанет и вовсе отпустила ее из-за стола.
Глава двадцать третья
В это время в доме викария Лентоны заканчивали завтрак. Обычно после этого они все вместе относили посуду на кухню: миссис Лентон мыла ее, а Элли Пейдж вытирала насухо. Однако, когда Джон Лентон пришел на кухню с грудой тарелок и чашек, он не увидел там Элли Пейдж. Спросив, где она может быть, викарий, нахмурившись, посмотрел на Молли и Дженни и велел им идти поиграть в саду.
