Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
В глобальном масштабе поражение Махинды Раджапаксы (Mahinda Rajapaksa) на январских президентских выборах на Шри-Ланке можно считать слабым политическим толчком. Но для китайской финансовой дипломатии – а это ключевая разновидность стратегии Пекина по завоеванию друзей и получению коммерческих выгод во всем мире – такая потеря оказалась настолько болезненной, что он решил заняться перестановкой дипломатической мебели в регионе.
Новый лидер Шри-Ланки Майтрипала Сирисена (Maithripala Sirisena) не скрывает своей антипатии к Китаю. Во время предвыборной кампании он обвинял «иностранцев» в разворовывании своей страны, имея в виду китайские кредиты на миллиарды долларов с политической подоплекой.
«Этот грабеж происходит на виду у всех средь бела дня… если такая тенденция сохранится еще шесть лет, наша страна превратится в колонию, а мы станем рабами», – заявил он в своей предвыборной программе.
После его победы Коломбо проинформировал Пекин о том, что Шри-Ланка пересмотрит условия кредитов. Она также приостановила работу по строительству портовых мощностей на 1,5 миллиарда долларов, которым занимается государственная строительная компания China Communications. И хотя Шри-Ланка заявляет, что надеется на сохранение теплых отношений с Пекином, на прошлой неделе Сирисена приступил к ухаживанию за главным региональным соперником Китая, пригласив к себе в страну Нарендру Моди (Narendra Modi). Это первый визит индийского премьера на Шри-Ланку за последние 28 лет.
Такой разворот – это не единственная неудача китайской «политики чековой книжки», а лишь очередное крушение его планов, которыми отмечены попытки Пекина обеспечить себе ресурсы, рынки и стратегические альянсы с развивающимися странами посредством политически мотивированных кредитов.
Рискованный бизнес
Украина очень серьезно задолжала китайским кредиторам, а Зимбабве не в состоянии погасить гораздо меньший долг. Остальные получатели политизированных китайских кредитов, такие как Венесуэла, Эквадор и Аргентина, в различной степени страдают от экономических неурядиц, что вызывает сомнения в их платежеспособности по долгам. «Китай слишком сильно рискует, давая взаймы деньги нестабильным режимам в Африке, Латинской Америке и даже некоторым азиатским странам, – говорит профессор Китайской академии общественных наук Ю Юндин (Yu Yongding). – Многие китайские финансовые институты думали, что поскольку они заключают соглашения с государствами, все будет нормально. Однако политическая реальность гораздо сложнее».
У Китая на кону стоит намного больше, чем просто деньги. Китай пользуется статусом крупнейшего в мире поставщика средств на нужды развития, чтобы подкреплять свои претензии на лидерство в развивающемся мире, и направляет средства из валютного резерва на 3,8 триллиона долларов на развитие отношений со странами, которые порой проводят антиамериканскую политику. Но сегодня такая модель скомпрометировала себя. Как говорят аналитики, заключаемые втайне двусторонние сделки с имеющими слабые кредитные рейтинги странами, где правит ненадежная власть, а ресурсные отрасли недомогают, имеют обыкновение разваливаться.
Смена модели китайской финансовой дипломатии будет иметь немалые последствия для всего мира. Появляются признаки того, что Пекин проявляет все меньше терпимости по отношению к самым явным и вопиющим рискам, а такая тенденция грозит лишить самые хрупкие экономики мира чрезвычайно важных для них кредитных линий. Пекин также намерен распределять риски, создавая новые институты и привлекая к совместной кредитной работе партнеров. На это указывают его планы по созданию Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и Банка развития БРИКС. Кроме того, в Пекине существуют разногласия в вопросе о том, в какой мере эти возглавляемые Китаем институты должны руководствоваться интересами извлечения прибыли, и в какой степени они должны способствовать достижению государственных политических и стратегических целей.
Даже незначительные изменения в китайской практике финансирования различных проектов развития могут иметь серьезные последствия, поскольку масштабы деятельности Китая огромны, как и темпы роста после кризиса 2008 года.
Отсутствие прозрачности при распределении средств и всесторонних официальных данных затрудняет проведение подсчетов тех сумм, которые китайские государственные кредиторы дают в долг. Председатель правления американского Экспортно-импортного банка Фред Хохберг (Fred Hochberg) заявляет, что китайские государственные кредитные организации в последние годы взяли на себя обязательств по кредитованию на умопомрачительную сумму в 670 миллиардов долларов, хотя другие эксперты показывают более скромные цифры.
Доцент Школы глобальных исследований им. Фредерика Парди при Бостонском университете Кевин Галлахер (Kevin Gallagher) и директор программы из аналитического центра «Межамериканский диалог» (Inter-American Dialogue) Маргарет Майерс (Margaret Myers) создали базу данных, которая показывает, что общая сумма китайских государственных и окологосударственных кредитов странам Латинской Америки с 2005 года составила 119 миллиардов долларов, и что за один только 2014 год она увеличилась на 22 миллиарда. Профессор Университета Джонса Хопкинса Дебора Бротигэм (Deborah Brautigam) ведет базу данных по китайским кредитам в Африке, которая показывает, что в период с 2000 по 2011 год сумма кредитования там составила 52,8 миллиарда долларов.
Галлахер считает, что в связи с окончанием сырьевого суперцикла и снижением цен на нефть некоторые экономики, пользующиеся наибольшей кредитной поддержкой Китая, окажутся в уязвимом положении. «Где-нибудь в Латинской Америке или в Африке одна из этих стран непременно нарушит свои долговые обязательства», – прогнозирует он.
Особую тревогу вызывает Венесуэла. Китай в рамках 16 кредитных траншей передал этой стране 56,3 миллиарда долларов, о чем свидетельствуют данные «Межамериканского диалога». Экономические проблемы Венесуэлы заставили инвесторов заявить о 90-процентной вероятности дефолта в этой стране в предстоящие пять лет. Пекин встревожен. Он ответил отказом на просьбы и уговоры президента Николаса Мадуро, который в этом году побывал в Китае, пытаясь получить помощь.
Первое кредитное соглашение заключил «друг китайского народа» и предшественник Мадуро покойный Уго Чавес. Система сдержек и противовесов была нарушена, и кредит был утвержден в обход парламента на том основании, что поскольку погашаться он будет нефтью, а не долларами, его нельзя считать «долгом».
По словам директора Центра международного развития (Center for International Development) при Гарвардском университете Риккардо Хаусмана (Ricardo Hausmann), это означает, что данные деньги не были учтены в национальном бюджете, а поэтому на них не распространяются общенациональные правила по распределению доходов от нефти. Но когда национальная нефтяная компания PDVSA оказалась не в состоянии в срок расплатиться по долгам в рамках сделки «кредиты в обмен на нефть», она была вынуждена взять деньги в долг у центрального банка. Это усилило валютный дефицит, который подстегивает инфляцию и препятствует импорту продовольствия.
Охлаждение в отношениях Китая и Венесуэлы вызвано не только озабоченностью по поводу управления экономикой этой латиноамериканской страны. Если раньше Китай испытывал мощный сырьевой голод, страдая от нехватки нефти и металла, что тесно сближало Пекин и Латинскую Америку, то сейчас этот дефицит рассеялся в связи с замедлением китайской экономики. «Если прежде такие страны как Венесуэла пользовались особым расположением Китая, то сейчас китайское правительство не торопится выписывать незаполненные чеки для их спасения, поскольку снижение сырьевых цен выявило трудности с сальдо расчетов», – говорит аналитик из Capital Economics Дэвид Риз (David Rees).
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
