Книга Шушана, Жужуна и другие родственники - Маша Трауб

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50

– Девочки, я ведь Кахе отомстила. – Манана улыбнулась и открыла веер.

– Как? – Шушана замерла на стуле. Из комнаты закричал Тенгиз, который звал мать, но Шушана даже на голос сына не среагировала.

– Каха у меня малокровный был. Мераби весь в него. Чуть что – давление, кровь носом. Сколько он анализов сдал, бедная Ляля глаза сломала его анализы смотреть! Когда он совсем лежал больной, ему диету специальную прописали. И я его с рук творогом кормила. Он мяса просил. Такой несчастный вид делал, будто сейчас умрет. Я ему говорю: «Если ты мясо есть будешь, еще быстрее умрешь», но он все равно просил. Наверное, поскорее в Пантеон собирался. Но я ему не давала мясное, жидким кормила и творогом. Я думала, что он от своих грехов страдать будет, а он по мясу страдал больше, чем по своим любовницам! Я его до самой смерти творогом кормила. Он еще полгода прожил благодаря этому! Его кишечник тогда совсем с ума сошел – я давала ему закрепляющее, а потом делала клизму!

– Да, отомстила, – хмыкнула Жужуна. – Бедный Каха.

– Это я бедная! – возмутилась Манана. – Сколько я с ним нервов пережила! Никто бы столько не пережил. Поэтому я и Нине не давала готовить! Если Мераби будет есть жирное, у него будет жирная печень! Такая жирная, как у его отца. И он умрет! Я же понимаю, что Нина не может кормить его творогом. Никто не смог бы мужчину творогом кормить, когда он мясо просит, только я смогла! Зачем мне нужно, чтобы Нина страдала так, как я? Она будет Мераби мясо готовить, как он хочет, и мой Мераби повторит путь своего отца. Я про его печень все знаю. Столько, сколько я, только Ляля знает. Она анализы видит.

– У Мераби что-то с печенью? Он болен? – удивилась Нина, которая впервые слышала о проблемах со здоровьем у Мераби.

– Нет! Он не болен! – ответила Манана. – Потому что он каждый месяц сдает свои анализы Ляле. Он не болен, потому что я за ним слежу. И жидкое ему варю. Он должен каждый день в четыре часа жидкое есть. Я сделаю все, чтобы он не был совсем Кахой!

– Почему же вы сразу не сказали? Я могу и сырники, и запеканку сделать. – Нина вдруг расчувствовалась, забыв о том, что только что бросила и Манану, и Мераби раз и навсегда.

– Нино, доченька, зачем я тебе сказать должна была? Чтобы ты на Мераби как на больного смотрела? Какая женщина захочет замуж, если мужчина для нее – больной? Он же будет совсем непривлекательный. Если бы ты сырники делала, Мераби что бы о тебе подумал? Зачем ему такая жена, которая мясо не готовит, а детской едой мужа кормит?

– Это все понятно, ты все правильно говоришь, Манана, но что мы делать будем? – спросила Жужуна.

– Если Нина вернется, я клянусь, я в ее руках забегаю! – объявила Манана.

Жужуна кивнула – обещание было серьезным.

– Нино, девочка, тебе сложно, что ли? – обратилась Манана к невестке. – Пойдем домой, а Мераби будет тебя завоевывать. Я не знаю, что с ним сделаю, если он тебя не завоюет! Если он не будет за тобой ухаживать, тогда он за мной ухаживать будет! Я лягу, начну умирать, и тогда он научится ухаживать!

– Иди, – сказала Жужуна Нине, поскольку угроза смертью была сильнее самой сильной клятвы.

– Иди, – поддержали эхом сваху Шушана с Ирмой.

И Нине ничего не оставалось, как взять так и не разобранный чемодан и отправиться вслед за свекровью.

Дома их встретил Мераби и две ближайшие подруги Мананы – Маечка и Ляля.

Мераби разливал вино, лично сварил кофе, шутил, делал комплименты Нине. Нина еще раз была вынуждена признать за Мераби чувство юмора, тонкое, интеллигентное. Он умел ухаживать. И вино было хорошим. Нина растаяла и расслабилась. Но особенно ее впечатлили лучшие подруги Мананы.

Маечка была кардиологом. Манана ей открыто завидовала, поскольку Маечка была врачом, а она – нет.

– Да ты почти врач! – смеялась Маечка. – Сколько ты Каху лечила, сколько Мераби!

– Да, во мне погиб врач! – соглашалась Манана.

– Нет, мама, в тебе погиб гениальный концертмейстер! – восхищался Мераби, подливая всем женщинам вино.

– Да, мой дорогой, это правда, – улыбалась Манана. – Я посвятила жизнь твоему отцу и тебе.

– И стала гениальной женой и матерью! – воскликнул Мераби.

– Нет, я стала гениальной вдовой и надеюсь стать гениальной свекровью, – заявила Манана. – Я обещала Нине, что буду в ее руках бегать, как не бегала в руках Кахи!

Нина давно заметила, что свекровь, когда нервничала или переживала, начинала по-другому говорить. Она вдруг переставала выговаривать звук «щ». Манана произносила «весч» вместо «вещь», «духотисча» вместо «духотища». Этот выговор выдавал крайнюю степень волнения. И сейчас Манана опять произносила «щ» как «сч» – Нина поняла, что она для свекрови хоть что-то да значит.

Впервые Нина увидела трех подруг – Манану, Лялю и Маечку – за одним столом, что тоже имело колоссальное, практически судьбоносное значение.

Отношения этих женщин были удивительные. Они дружили много лет, но как бы через друг друга. Втроем они собирались редко и по очень значимым поводам. Возвращение Нины стало именно таким поводом. Чтобы поддержать разговор, они обсуждали общих знакомых, погоду и с удовольствием вспоминали времена юности. При этом Манана обожала посплетничать с Маечкой про Лялю, а Ляля с не меньшим воодушевлением обсуждала с Маечкой Манану. Что не мешало Ляле потом с Мананой перемыть кости Маечке. Нина про это прекрасно знала и не переставала удивляться, что дружба может быть именно такой. Она даже думала, что, наверное, Шушана обсуждала ее с Ирмой, но Нина никогда не сплетничала с Ирмой про Шушану, а с Шушаной про Ирму.

Но у Мананы, Ляли и Маечки был выработан строгий кодекс поведения – они никогда, ни за что не передавали друг другу то, про что сплетничали. То есть Манана ни за что в жизни не сказала бы Маечке, что про нее сказала Ляля. А Лялю можно было пытать, но она бы не призналась Манане, что стало предметом ее сплетни с Маечкой.

Сейчас все они обсуждали Мераби.

– Мамочка моя, какой ты ужин устроил! – радовалась Манана. – Любой женщине будет такой ужин приятен! – Манана поглядывала на Нину, та кивала. – Маечка, ты помнишь, когда Мераби был маленький, какие у него были красивые ноги! – восхищенно продолжала Манана. – Особенно колени. У девушек таких коленей нет, как у моего Мераби. Ножки балерины!

– Да, очень красивые ноги, – соглашалась Маечка.

– Мераби, покажи, какие у тебя ноги! Хотя бы колени покажи! Если Нина увидит твои колени, она в тебя обязательно влюбится! – заявила Манана.

– Я верю, – поспешила заверить ее Нина.

– А что у него с малокровием? – спросила Маечка, будто Мераби в комнате и не присутствовал.

– Ох, так боюсь за него, так волнуюсь, – тут же всполошилась Манана. – Ему нельзя жирную печень делать, творог нужно есть, но ведь он – Кахин сын, мясо хочет. И в туалет он не каждый день ходит. Если так пойдет дальше, он, как его отец, станет от клизмы зависеть. Может, жена его убедит творог есть? Одна надежда на Нину.

Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50