— Не поздоровится чудаку, если и дальше будет так откровенно соблазнять Верочку.
— Не делай ты из Вадима монстра.
— А вот попомни мои слова…
Голубев только было хотел вклиниться в заинтересовавший его разговор, но на экране внезапно появился голубоглазый негр и, белозубо улыбаясь, объявил о начале конкурса «Мисс Груди».
— Фестивальный Джо без эротики обойтись не может, — брезгливо сказала Надежда.
— Это старший сын хозяйки казино? — спросил Слава.
— Он самый, гениальный шулер Джон Корягин.
Следом за негром спортивного вида молодой мужчина в белоснежном, словно с иголочки костюме пригласил к установленному на эстраде столику членов жюри. Надежда усмехнулась:
— Вот и младшенький, Вадик Морев, нарисовался.
— Видный парень, — отметил Голубев.
— Ага, очаровательный злодей…
Все участницы конкурса игриво выходили на эстраду и без смущения в открытую демонстрировали свои достоинства. Параметры форм конкурсанток оценивались жюри под мозельское вино «Молоко любимой женщины», этикетку которого видеокамера показала крупным планом. После ошеломляющей демонстрации обнаженных тел и недолгого обсуждения первое место с вручением розовой атласнойленты с золотистой надписью «Мисс Груди» члены жюри единогласно присудили Вере Портнягиной. На втором месте оказалась ярко накрашенная брюнетка с бюстом более внушительного размера, но менее выраженной формы. Такое решение гости встретили радостными аплодисментами. Только любовник Алевтины Тарасовны остался недоволен. Придвинувшись к аплодирующему «авторитету» Пузырю, он громко сказал:
— Аскольд, а я поменял бы местами победительниц.
— Друг мой, от перемены мест слагаемых по совокупности статей уголовного кодекса сумма отсидки не меняется, — весело ответил ему Пузырь.
Вскоре на телеэкране появились разговаривающие Вадим Морев и Всеволод Красноперов. Напряженно выслушав их короткий диалог, Надежда, как заметил Голубев, испуганно обратилась к мужу:
— Коля, это ужасно… Ты что-нибудь понял?
— Чего тут не понять, — усмехнулся Николай. — Обычный кобелиный треп о бабах. Без скрытого смысла. Тебя Вадим не унизил, наоборот, даже похвалил.
— Причем здесь «похвалил»! Он же нас с тобой ищет, а это не к добру.
— Опять ты за свое. Не идиот же Морев, чтобы всю жизнь носить камень за пазухой.
— Да он того и гляди ударит!..
Оставшуюся часть видеозаписи Бормотовы досмотрели молча. Собственно, больше и смотреть-то было почти нечего. Праздничный загул пошел, как говорится, во всю ивановскую. Снимавший юбилейное веселье оператор, видимо, тоже подналег на шампанское так усердно, что съемочная камера в его руках стала метаться из стороны в сторону, словно маленький кораблик в штормовом океане.
После «киносеанса» Голубев решил поговорить с Бормотовыми откровенно и спросил:
— У вас, чувствую, какая-то напряженка в отношениях с Вадимом Моревым?
— Обидел Вадим… — начал было Николай, однако Надежда сразу перебила его:
— Дело совсем не в обиде. Я терпеть не могу сексуально озабоченную семейку Алевтины Тарасовны. У них без тени смущения ведутся разговоры об интимных делах, будто это касается, скажем, вопросов искусства или заурядного явления жизни. Джон откровенно делится своими любовными похождениями с матерью, а молодящаяся мама рассказывает сыночку, как забавляют ее молодые любовники.
— Вадим, по-моему, не такой.
— Конечно, он на сексуальные темы не треплется, но добровольно женщин от себя не отпускает. Мне, например, прямо заявил: «Долго с Николаем не проживешь».
— Это Вадим на пушку тебя брал, а ты в панику ударилась.
— Коля, ты не видел Вадима, когда он теряет над собой контроль и превращается в зверя.
— Откуда вы знаете эту семью? — вставил вопрос Слава.
Надежда опустила глаза:
— Имела несчастье около года прожить с Вадимом, пока Николай не вырвал меня из мерзкого омута. Оттого теперь и пугаюсь мести. Морев вовсе не ради трепа завел обо мне разговор с Красноперовым. Если Красноперов рассказал ему, что мы с Николаем живем в Таежном, нам не миновать беды.
— Ну, это еще посмотрим, кто кого, — с улыбкой сказал Бормотов.
— Не гордись, Коленька. Я неслучайно откровенничаю с сотрудником милиции. Если, не дай бог, с нами случится беда, пусть знают, где узелок завязался.
— Вот правильно! — поддержал Надежду Голубев и тут же спросил: — Когда, по-вашему, снято кино, которое мы только что смотрели?
— День рождения у Алевтины Тарасовны где-то во второй половине июля. Хотя она и выглядит молодо, но нынче ей исполнилось шестьдесят.
— Неужели в столь зрелом возрасте можно увлекаться любовниками?
— Тарасовна, по-моему, даже в гробу будет строить глазки мужикам. Она, если не обаянием, то деньгами заманивает к себе в постель. Видели, какой балдежный тупарь возле нее прикормился?
— То ли милицейский, то ли полицейский?
— Да. Прекрасно ведь мужик знает, что Тарасовна помимо него грешит направо и налево, но делает вид, словно ни о чем недогадывается.
Голубев, как будто считая деньги, быстро пошевелил пальцами:
— Ради этого?
— Конечно. Он со дня основания казино в закромах Тарасовны пасется.
— Вероятно, здесь пахнет не только секс-услугами?
— Естественно. Хитрая пройдоха денегнаветер не бросает. У Алевтины Тарасовны, по ее словам, три тактики в экономической борьбе: наступательная, оборонительная и подкупательная.
— Сыновья тех же принципов придерживаются?
— Ни Джон, ни Вадим в экономику казино носа не суют.
— Вера Портнягина давно стала любовницей Вадима?
— Около двух лет. Сразу после того, как у меня с ним произошел разрыв.
— Где он ее отыскал?
— Верочка — младшая сестра моей школьной подруги. С Ниной Портнягиной мы в одном классе учились. Теперь она на фамилии мужа Ильи Большанина. По моей протекции Нина устроилась в казино. Сестрица стала часто приходить к ней на работу, и Вадим увлекся восемнадцатилетней девочкой. У него идиотская страсть к праву первой ночи… — Надежда вроде бы с огорчением вздохнула. — Откровенно говоря, это увлечение Вадима помогло мне сравнительно мирно уйти от него.
— А вот, если бы Вера увлеклась, допустим, Красноперовым, как Вадим отреагировал бы на это? — осторожно закинул удочку Голубев.
— Убил бы обоих.
— Надя, не преувеличивай, — сказал Бормотов.
— Коля, я знаю, что говорю. Разумеется, сам Вадим ни Верочку, ни ее нового любовника пальцем бы не тронул, а киллера нанял бы без проблем.