Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Я сделала крохотный шажок навстречу. И еще один. И еще.
– С неба звездные огни…
Хвост опустился на землю, но жало все еще направлено в мою сторону. Светлые, помогите!
Я полоснула острым концом боевого серпа по яремной вене чудовища, распарывая ее, и прыгнула в сторону. Поскользнулась в грязи и упала, проехавшись на спине. И только поэтому не оказалась пригвожденной к земле жалом хвоста. Мантикора ревела, пытаясь вырвать лапой кхопеш, оставшийся в ране, но лишь расширяла ее когтями. Черная кровь широкой струей лилась по ее телу.
Почему она не умирает?!
Я отползла от беснующегося зверя, побежала. Топот позади означал только одно – прежде чем сдохнуть, мантикора убьет меня. Удар – и я лечу вверх, а потом прямо в столб, отмечавший дорогу. Хруст – плечо и бок пронзает болью.
Почему я все еще в сознании? Чтобы лучше видеть, как она меня сожрет?
Кровопотеря все-таки сказалась. Мантикора замедлилась. Пошатнулась. И, наконец, упала.
Снег, грязь, кровь. Боль. Очень больно дышать. Гора смерзшихся человеческих тел, стоит поднять голову. Мантикора, из горла которой все еще сочится кровь. Если бы там была шерсть – вряд ли бы я смогла ее убить, кхопеш бы просто соскользнул.
Черная тень широкими прыжками пересекла поле боя, оставшееся за мной.
– Уголек, – прошептала я.
Кошка вертелась вьюном вокруг, облизывая мне лицо, умывая. Шершавый язык стирал грязь и кровь.
– А Ворона где?
Пантера подтолкнула меня в бок, и я закричала. Кошка испуганно прижала уши к голове.
– Ты не виновата, – погладила я ее здоровой рукой. – Ты умница… Только не уходи, холодно…
Кошка свернулась клубком вокруг меня, согревая.
– А ты знаешь, что завтра весна?
Пантера фыркнула.
– Ну да… Глупо, согласна. Знаешь, а я несколько лет назад человека убила… А он мне теперь снится. Как думаешь, мантикора за мной тоже гоняться будет?..
Я зевнула.
– Спать хочу…
Порылась в кармане, вытащив все еще горячий артефакт, надела браслет.
– Да-а…
Сквозь прожженную им дыру в вате свободно проходил кулак.
Пантера осторожно покусывала меня за здоровую руку, за ухо, даже за нос, не позволяя провалиться в сон. И только когда на дороге показалась движущаяся цепочка желтых факелов и послышались голоса, перестала царапать мне веки шершавым языком, не давая их закрыть.
Глава 22
В жестком корсете из бинтов пришлось ходить почти до лета – при ударе о столб я сломала два ребра и руку. Предплечье мне срастили быстро, а вот с ребрами пришлось повозиться. Осколки сместились, лишь чудом не проткнув легкие. Сибилл медленно, очень медленно и осторожно вернул их на место и крепко забинтовал, наказав сохранять постельный режим. Мог бы, наверное, и срастить, но все накопители ушли на Йарру. Внутреннее кровотечение, обморожения, яд мантикоры, раны от арбалетных болтов в ноге и груди, сотрясение мозга – граф был не просто одной ногой в могиле, а уложен в гроб, крышка забита, и на нее готовы просыпаться первые комья земли. Когда вызванный Тимаром маг вывалился из телепорта, счет шел даже не на минуты – на секунды.
Я такой воли к жизни еще ни у кого не встречала.
Восстанавливался он, несмотря на четыре опустошенных накопителя, долго. Почти так же долго, как и я. Метался в бреду, звал мать, бабку, проклинал брата и отца. Графу было то лучше, то хуже, а перед окончательным улучшением он не приходил в себя несколько суток. Ухаживали за Йаррой попеременно Тимар, Сибилл и Галия. Слуг не привлекали – за те вещи, что бормотал граф, можно было на дыбу попасть. Обычно по ночам с ним сидел маг, днем Галия, а вечером Тим, у которого в солнечно-рыжей гриве белела прядь седины.
Тимар кормил меня с ложки жидкими супами и измельченным в кашу мясом, сам мыл, сам бинтовал, не подпуская горничных. Даже спал на матрасе у моей кровати, чтобы быть ближе. Иногда я просыпалась ночью, и он вскакивал вместе со мной, заглядывая в глаза:
– Где болит? Что подать?
И сидел рядом, поглаживая по голове, пока я снова не засыпала. Когда же стало ясно, что с ребрами все в порядке, крепко обнял, прерывисто дыша и задыхаясь. Плакал? Не знаю. Но в день, когда снял с меня последний бинт, выпорол, как сидорову козу, я потом неделю спала на животе и ела стоя.
– Я тебе говорил, чтобы ты одна из замка не выходила?! Говорил?! Ты почему никогда не слушаешься?!
Я терпела, ведь даже Уголек, которой разрешили ночевать в моей комнате, не вмешивалась, всецело поддерживая брата.
– Что стало с мантикорой?
– Сожгли, – ответил Тим. Отвел взгляд. – И все остальное тоже.
Я кивнула, стараясь не думать о груде покореженных тел. Но все-таки спросила:
– Они не поднялись?
Поднимались, превращаясь в умертвия, люди, убитые тварями Леса, или те, кого не отпели.
– Не успели. Сибилл сжег.
– И хорошо, – потерла я горящую пятую точку. – Ворона цела?
– Что с ней будет… Цела, ее же почти за лигу от мантикоры нашли. Я еле Сибилла из-за метели дозвался. Как ты убила зверя?
– С помощью флера заставила остановиться… А потом… Потом…
Пережитый ужас снова взял за горло. Почти два месяца я не вспоминала о том дне, гнала его от себя, а сейчас… Сейчас затрясло. И Тим снова успокаивал меня, и кошка обеспокоенно урчала в ухо.
– Все… Все, маленькая…
В дверь постучали.
– Да? – раздраженно поднял голову Тимар.
Я спрятала зареванное лицо у него на груди.
– Господин граф проснулся, вас зовет…
– Я быстро, – разжал кольцо моих рук Тимар. – По крайней мере, постараюсь.
– Господин, – присела в книксене служанка, – граф требует госпожу Лауру…
– Меня? Зачем?
– Не знаю, госпожа…
– Ты со мной сходишь? – взяла я брата за руку.
– Конечно. Только умойся.
Спальня графа была практически спартанской – только узкая, даже без балдахина, кровать, медвежья шкура на полу перед ней и волчья у камина, стол, стул, шкаф. Все. Тщательно оштукатуренные стены не украшали ни картины, ни гобелены. Единственная дорогая вещь – тускло горящий днем магический светильник. Единственное яркое пятно – Галия в лиловом платье. Тимар, перехватив ее ненавидящий взгляд, задвинул меня за спину.
– Лира… – Донесся тихий голос Йарры. – Она здесь?
Тим кивнул мне.
– Я здесь, господин.
– Подойди.
Я пересекла солнечный коридор, льющийся из окна.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
