Пока мы возвращались в коттедж, я рассказал ему про яхту и про Берту. Про Берту он уже слышал от меня в прошлый раз. Я наплел ему, что Берта работает в ЦРУ, и потому все, что я говорил о ней, он слушал с горящими глазами.
Я переключался на Берту, когда моя фантазия истощалась, и я уже ничего не мог поведать о себе. Берте же, если судить по моим словам, даже Мата Хари в подметки не годилась.
Мы уселись в тени возле коттеджа, и Джервис стал расспрашивать меня о моих делах. Только что прочитав триллер Хедли Чейза, я рассказал ему сюжет, героем которого, естественно, являлся сам. Когда через час я закончил повествование, Джервис неохотно поднялся на ноги.
– У вас очень интересная жизнь, мистер Андерсен, – сказал он. – Но мне пора подавать мистеру Хершенхаймеру чай. А я, между прочим, пригласил пообедать со мной в семь мистера Вашингтона Смита. Может, и вы составите нам компанию? Мистер Смит – дворецкий мистера Хэмела. Он заходит ко мне в свободное время. Приятный человек, и репутация у него прекрасная.
– Конечно, – ответил я. – Буду рад.
– Я распоряжусь, чтобы стол накрыли в коттедже. Тогда вам будет удобнее следить, чтобы на нашу территорию никто не вторгся. – И он басовито рассмеялся, желая показать мне, что шутит.
Когда он вернулся в дом, я подошел к большому дереву, которое росло возле въездных ворот. Мне не составило труда взобраться на нижние ветки, а оттуда я стал подниматься все выше и выше, пока не смог заглянуть за высокий забор, окружавший резиденцию Хэмела.
Сидя на ветке и прислонившись спиной к стволу, я видел сад Хэмела и дом, выстроенный в стиле ранчо.
Перед домом на гудроновой дорожке стояли “феррари” и “форд”. Нигде не было признаков жизни. Я просидел на ветке часа два, но никто так и не появился. Похоже, дом был пуст.
Ровно в семь в коттедж вошли Джервис и дворецкий Хэмела.
– Мистер Вашингтон Смит, разрешите представить вам мистера Барта Андерсена, он следит за безопасностью нашей резиденции, пока мистер Джордан в отпуске, – пояснил он.
Мистер Смит улыбнулся и пожал мне руку.
– Мы ведь уже встречались, мистер Андерсен.
– Верно. Рад снова увидеться с вами. Молодой негр в белом костюме вкатил сервировочный столик и быстро накрыл на стол, а тем временем Джервис наливал всем мартини.
– Ну и ну! А я-то думал, хозяин не признает спиртного, – удивился я. Дервис улыбнулся:
– Есть хорошая старая пословица, мистер Андерсен: “Чего глаз не видит…
– О том сердце не печалится”, – докончил Смит, беря у Джервиса бокал.
Отведав вкуснейшие свиные отбивные в соусе чили, я начал обрабатывать Смита: сказал, что мне очень жаль миссис Хайби, я, мол, был на похоронах и видел, что миссис Хэмел даже упала в обморок. Как она?
Смит пожевал некоторое время, потом покачал головой:
– Поправляется. Миссис Хайби была ее лучшей подругой. Большое потрясение для нее, но она поправляется.
– А мистер Хэмел? – Мой голос зазвучал вкрадчиво. – Я считаю его выдающейся личностью. Он сказал, что собирается изобразить меня в своей книге.
Смит вздохнул:
– Мистер Хэмел меня беспокоит. Он так и не стал счастливым после своей женитьбы. Я с ним уже пятнадцать лет. Женившись на миссис Глории, он допустил ошибку…, она не была леди. Развод очень его расстроил. Когда он женился на миссис Нэнси, я обрадовался, думал, что все образуется. – Смит посмотрел на меня. – Более приятной леди мне встречать не доводилось. И я очень надеялся, что их брак окажется удачным. Но мистер Хэмел, по-моему, не чувствует себя счастливым. Не понимаю, в чем дело.
Я мог бы ему объяснить. В ушах у меня звучали слова Глории Корт: “Небось думаешь, что если автор пичкает вас сексом, так он и в по стели мастер? Ничуть не бывало! Женщине от него не больше проку, чем от вареной макаронины!"
– Что ж, книги дают ему деньги. Но нельзя же иметь все, – сказал я.
– Да, конечно. Завтра он едет в Голливуд, будет договариваться о фильме, – продолжал Смит. – А фильм принесет ему много денег. Мистер Хэмел – человек щедрый. Когда он продает книгу для кино, он всегда делает подарки мне и моей жене, она работает кухаркой.
– А другие слуги? – допытывался я. – Они тоже получают подарки?
– У нас нет других слуг. Мистер Хэмел, хоть и богатый человек, любит жить просто. Он редко принимает гостей, а когда зовет кого-нибудь, нанимает слуг и заказывает еду. Работать у него легко, мы с женой затруднений не испытываем. Ужин у нас обычно холодный. Вот почему я всегда рад воздать должное превосходному столу мистера Джервиса.
– Наверно, миссис Хэмел поедет с мужем в Голливуд? Чтобы отвлечься от своей утраты? Смит покачал головой:
– Нет, миссис Хэмел остается дома. Он уедет всего на три-четыре дня. Не думаю, что она уже в состоянии общаться со всей этой голливудской публикой. – Он нахмурился. – Это ведь люди своеобразные.
Джервис, без всякого интереса слушавший наш разговор, вдруг подал голос:
– Мистер Андерсен, расскажите нам про этих двух мальчиков-индейцев, которые погибли. Уверен, у вас есть какая-то версия.
– Да знаете, нет. Даже полиция ничего не понимает, – ответил я и представил себе, как разгорелись бы у них глаза, если бы я выложил им то, что знаю. – Но я могу рассказать вам об одном интересном дельце, которым наше агентство занималось в прошлом году. – И я принялся излагать очередную басню, которую они слушали затаив дыхание, пока Смит с огорчением не сказал, что ему пора и что жена забеспокоится, куда он подевался.
Джервис тоже вспомнил, что надо помочь дурачку-хозяину лечь спать. Так что я остался наедине со своими мыслями.
От Смита удалось узнать многое. Он подтвердил то, что сообщила мне Глория Корт. Хэмел – импотент. От Смита я узнал, что Хэмел уедет на три-четыря дня и оставит Нэнси одну. Отъезд Хэмела давал мне отсрочку. И Берту можно на время утихомирить.
Вечер прошел не зря. Я расслабился, а когда я расслабляюсь, то думаю только о деньгах. Я все еще мысленно тратил свой миллион, когда Карл приехал меня сменить.
– Держу пари, дел у тебя было по горло, – усмехнулся он.
– Обедом угостили отменным, – ответил я. – Ну и работа – одно удовольствие.
Я уже ложился в постель, когда зазвонил телефон. Не очень-то мне хотелось снимать трубку, но все-таки я ее снял.
– Барт! – Резкий голос Берты полоснул меня по барабанным перепонкам.
– Привет, дорогая! – сумел я отозваться радостно.
– Ну как дела?
– Какие? – переспросил я, хотя прекрасно знал, о чем она.
Послышался звук, перед которым померк бы паровозный свисток.
– Что происходит? Ты его видел?
– Успокойся… Он уехал…, в Голливуд. У меня все под контролем, крошка.
