Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
По утрам он любил важно и значительно ловить рыбу в близлежащем болотце. Стоит заметить, что рыбы там отродясь не водилось, но важен был сам процесс. Процесс важной и значительной ловли рыбы.
Всегда ли серьезность необходима? Прошу не путать с серьезным отношением к делу! Почувствуйте разницу! Когда наша серьезность превращается в значительность? Значительность самого себя для самого себя? Насколько это необходимо, и, самое главное, помогает ли это нам в жизни?
Представьте себе седого литератора, с ожесточением орудующего гусиным пером, в попытке излить некую мудрость, «оживить» персонаж или проникнуть сквозь дебри нескончаемых тягучих диалогов. Нужна ли серьезность ему? Может быть, она, как кирпич, тянущий на дно, не позволяет ему «воспарить» и осчастливить окружающих талантливо написанным эссе? Или пьесой? На худой конец, частушками?
Так ли уж необходима серьезность? Попытайтесь ответить для себя на этот вопрос. Я лично для себя уже ответил. Я несерьезен. Я максимально серьезно отношусь к своему делу и ко всему, что меня окружает, но я несерьезен. Я легок, ничто не тянет меня вниз, ничто не имеет для меня большей значимости, чем оно того заслуживает. Но так было не всегда. Я работал над этим много лет. Я достиг несерьезности, вернее освободился от серьезности, и несерьезность пришла ко мне сама-собой.
Но иногда я «пробую» серьезность на вкус. Вот так и сегодня. Опять проснулся несерьезным. Я проснулся и решил, что неплохо бы вспомнить, как это – быть серьезным. Попробовал. Впечатлило. Настолько, что я решил попытаться создать что-нибудь эдакое, в смысле, грандиозное!
– А напишу-ка я роман! – решил я, – нет, лучше, много романов. Нужно написать фантастический роман, детективный роман, какое-нибудь свеженькое неизбитое фэнтези, и, пожалуй, еще любовный роман. Ну, и хватит на первое время!
Да. Ну, написать – не написал, но начал же! Писал серьезно. Потел. Вот только не знаю, насколько серьезны они получились? В смысле, начала романов? Хватит ли этого, чтобы удивить мир своей серьезностью?
Звездолет «Пересвет» из состава 18-й эскадры 76-го флота объединенного командования Земли шел со сверхсветовой скоростью по направлению к центру галактики «Топор Чингачгука». Мимо со сверхсветовой скоростью проносились гигантские облака межзвездного газа. Сверхмассивная Черная Дыра, зиявшая раскрытой пастью в центре галактики, приближалась со сверхсветовой скоростью. На корабле со сверхсветовой скоростью кипела работа. Сверхсветовые руки операторов центрального командного мостика со сверхсветовой скоростью били по клавишам сверхсветовых счетных машин, генерировавших сверхсветовые импульсы по направлению к сверхсветовому мозгу главного штурмана, гордо смотревшему вдаль, на Черную Дыру, приближавшуюся со сверхсветовой скоростью
Отрывок из фантастического романа «Система семи с половиной Белых Карликов»
Итак, спецзадание. Новое. Долгожданное. Он считал ниже своего достоинства недостойно подготовиться к выполнению спецзадания. Что и было сделано. Подготовился. Устал. Но каков результат! Усики были напомажены, ватные тампоны подложены под плечи стильного клубного пиджака от Франсиско Писарро, зауженные книзу клеши тщательно отутюжены. Эффектный мужчина. Достойный. Эффектный достойный мужчина.
Справа поверх пиджака топорщилась кобура «Магнума» калибра 999,99. Прорезиненный отороченный стразами гульфик с романтическим названием «Изольдины мечты» ярко оттенял его мужское достоинство. Достоинство было ниииииииичегоооооооооооо-себе! И даже Ваааааааааааще-Вааааааааааау!
Увидев достоинство, несколько проходивших мимо активисток расквартированного поблизости батальона работниц железнодорожного депо, направлявшихся на отдаленную лесную полянку для отработки танцевальных «па» мазурки «Под звуки вальса Болотного – Тихвинского «Щебеталка – Какаду», сделали попытки заломить руки, томно закатить глаза и даже упасть без чувств.
Да, он был на высоте! В который раз! Его звали Бунд. Джеймс Бунд.
Отрывок из детективного романа «Сорок койотов в сметане или шпион из доменной печи»
Понурые, едва живые, полумертвые бойцы еще недавно блистательного и гордого эльфийского воинства понуро брели, еле переставляя ноги, через светлый подлесок березовой рощи, окаймлявшей живительный источник влаги, дававший жизнь всему сущему на континенте Снорф. Снорф, как вотчина эльфов, представлял собой большой кусок суши, протянувшийся с севера на юг на 1418 лиг, и имел форму боевого эльфийского лука. На востоке от Снорфа располагался континент Днорф, протянувшийся с юга на север на 1418 лиг и имевший форму боевой гномьей секиры.
Издревле лук и секира воевали между собой. Голубая кровь эльфов и светло-голубая кровь гномов лилась рекой, щедро одаривая и тех и других обильными урожаями голубой и светло-голубой пшеницы, ржи, ячменя, гречихи, льна, конопли, кукурузы, сои, батата, сахарного тростника, моркови, капусты, редьки, редиса, лука, чеснока, томатов, огурцов, салата, китайских яблок, кофе, какао-бобов и жимолости. И еще много, много чего еще.
Издревле. Но не сейчас. Наступили другие времена. Таких раньше не было. Но не сейчас. Сейчас наступили не такие, как раньше, времена. Наступили. И с этим нужно было жить. Смириться. Умереть, но смириться! Сначала смириться, потом умереть. Или наоборот. Или умереть и смириться. Кто знает? Давно это было, давно. Не сейчас.
Сейчас все было наоборот. Темное воинство темного властелина в лиловых доспехах пыталось подмять под себя континенты Снорф и Днорф, безжалостно посылая все новые и новые орды на благословенные земли голубокровых эльфов и светло-голубокровых гномов.
Отрывок из трилогии-фэнтези «Снорф, Днорф и орочий беспредел»
Ее звали Лапусик. Друзья почему-то предпочитали называть ее Лапусик-Рекс. Она не понимала, но не обижалась. Иногда ей даже нравилось.
– «Рекс» – это так романтично, – думала она, вздыхая и в который раз ловя себя на мысли, что несмотря на свои уже неполные 19 лет и 8 недель она так и не встретила Его.
Уныло хрюкнув и подавив внезапный приступ ностальгии, она попыталась поудобнее устроиться на боковой полке плацкартного вагона пассажирского поезда «Тында – Беркакит»
– Поспать, что ли? – мелькнула в голове внезапная мысль. Мысль показалась странной, необычной и в чем-то даже пугающей.
– О чем это, собственно, я? – мелькнула следующая внезапная мысль.
– Да, собственно, ни о чем! – успокоила ее третья внезапная мысль.
– Тогда, ладно! – мирно согласилась вторая.
– Так спать будем или как? – напористо вклинилась первая.
– Ты, вообще, молчи. Задолбала всех уже со своим сном! – накинулись на первую вторая и третья.
Многоголосица мыслей заполнила голову Лапусика. Мысли жили своей жизнью, и только иногда из общего монотонного хоровода вырывалось невнятное «Спать» и «Задолбала».
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
