Пустоземье вроде бы не изменялось так сильно, как тот мир, который все они считали своим родным. Джек отнюдь не до конца понимал, почему перемены здесь происходят так медленно, однако из разговоров с Гарудой сделал вывод, что это, скорее всего, связано с продолжительностью жизни пустоземцев. Представители негуманоидных рас в большинстве своем жили куда дольше, чем люди, а численностью превосходили последних.
Большую часть пути до Виселиц Прибывшие проделали без всяких происшествий и даже почти без разговоров. Хлоя смотрела на мелькавших вдали кинантропов, лачуги туземцев, кактусы, то похожие на те, что она видела в родных краях, то непохожие. Глядя на Пустоземье ее глазами, Джек вспоминал, каким чуждым и красивым все это казалось ему в первые годы жизни здесь. Остальные, под действием веррота, кипевшего в крови, — а может, из опасения вызвать недовольство Кэтрин, — тоже не затевали продолжительных разговоров в ответ на ее редкие замечания. Так что по суровой пустыне Прибывшие двигались быстро и молча.
Когда они приблизились к Виселицам настолько, что можно было ясно рассмотреть дома, Хлоя чуть слышно пробормотала:
— Это определенно не Канзас.
Словно в трансе, Хлоя прибавила шагу и вырвалась вперед. Джек подал знак, и никто не стал ее задерживать. На сей раз он улыбался и ее благоговейному испугу, и ее словам. Именно эту фразу при различных обстоятельствах употребили вскоре после своего появления здесь Гектор и Мелоди. Пусть это была мелочь, но она утвердила Джека в подозрении, что все Прибывшие попадают сюда из одних и тех же краев. В мире, который застал Джек, фотография была сравнительно новым явлением. Она сменила дагерротипию; он слышал, что где-то на Востоке появились умельцы, способные делать цветные фотографии, очень точно передававшие действительность. А за время пребывания в Пустоземье он узнал от разных Прибывших, что фотография превратилась в движущуюся фотографию, а потом и звук получила и что называется это дело — кино. Здесь кино не существовало, но все равно было интересно думать, что в родном мире научились создавать такие чудеса.
Каждому из них случалось проникаться благоговением, и не единожды, при открытии различных частей Пустоземья. Хлоя не могла рассчитывать на столь продолжительную передышку и время для привыкания, какое было дано всем остальным. Она уже выпила веррот, подверглась нападению кинантропов, познакомилась с кровососом и вскоре узнает об Аджани. Так что можно было предоставить ей хотя бы момент для того, чтобы разглядеть первое поселение, которое она увидела в новом мире.
Виселицы, конечно, были маленьким и неказистым городишком, но и Джеку, и Кэтрин он был симпатичен, поскольку имел сходство с миром, оставшимся в прошлом. Дома здесь в основном были сложены из бежевого самана и кирпича розовой глины, не встречавшейся больше нигде в Пустоземье. Имелось здесь и несколько построек с деревянной отделкой, а даже построенных целиком из дерева — для этих мест признак большого богатства, — но поскольку в округе было много ферм, где разводили линдвурмов, для простого народа деревянные дома были весьма непрактичны.
— Здесь есть места, не так уж сильно отличающиеся от тех, где ты выросла, — заверил Джек Хлою.
— Сомневаюсь, — буркнула Мелоди.
— Вот это — дракон, — пробормотала Хлоя и спросила, взглянув на Джека: — А вообще, существуют такие чудовища, которых здесь не было бы?
— Это линдвурм. Их полным-полно на местных фермах. — Джек немного помолчал и добавил: — Да, бывают, наверно, и такие чудовища, которых ты здесь не встретишь, и да, он похож на дракона из волшебных сказок.
Кто-то фыркнул у них за спинами.
Джек оглянулся.
— В чем дело?
— Волшебных сказок… — повторила Кэтрин, с трудом сдерживая смех.
Джек нахмурился, пытаясь скрыть замешательство.
— Я часто читал их тебе, когда ты была маленькой. Так что, Кэтрин, да, из волшебных сказок.
Его сестра вскинула обе руки вверх — сдаюсь, — и Джек с облегчением увидел, что она скрывает улыбку. Впрочем, он заставил себя сохранить хмурую мину. Ее ласковое обращение с ним, когда она пребывала в дурном настроении, было совсем не тем же самым, что в нормальном расположении ее духа (и она знала, что он знает об этом). Он снова повернулся к Хлое.
— Например, у нас нет принцесс и принцев.
Хлоя улыбнулась.
— Я вовсе не их имела в виду, когда говорила о чудовищах.
Он пожал плечами, но не нашелся что сказать. Ему хотелось сказать что-нибудь умное, хотелось услышать, что она скажет в ответ, узнать, что она думает, — но не сейчас, когда на них смотрели остальные Прибывшие. Желание просто слушать, как женщина говорит, было необычным для него, и от этого он ощущал себя глуповато.
Прежде чем молчание сделалось неловким, Кэтрин вдруг углубилась в воспоминания о недавнем поединке с линдвурмом. Если бы не выпитый веррот, Джек не мог бы уследить за потоком звуков, которые представлял собой ее рассказ. Слушая, он праздно размышлял, нежели и он сам говорил так же невнятно и задыхаясь после того, как выпил веррот. Что также торопливо тараторил — это точно. Однако сейчас торопливость речи сестры казалась ему неестественной. Он заставил себя сосредоточиться на словах сестры точно так же, как он всматривался в окружавшую их пустыню в поисках опасностей.
Он вовсе не считал себя ни таким беспечным, ни таким въедливым занудой, каким представал в рассказе сестры, но давно уже привык к ее весьма непочтительной оценке своей персоны. Однако сейчас, даже посреди этой болтовни, он уловил, что ее голос полон гордости. Он скосил глаза на Хлою, и та улыбнулась ему.
— …Сдуру втемяшилось в голову, что он вернулся домой и имеет дело не с линдвурмом, а с лошадью, — закончила Кэтрин.
— Посмотрел бы я, как ты возилась бы с ним в одиночку, — вмешался он.
Кэтрин сделала вид, будто не слышала этой реплики, а остальные тут же кинулись рассказывать о собственных приключениях с линдвурмами. Их разговоры казались не столь торопливыми, как у Кэтрин, хотя, может быть, он просто не так хорошо знал особенности их речи. Хлоя слушала их с жадным интересом, но время от времени он замечал, что она поглядывала на него.
Оказавшись на окраине городка, Джек постарался собраться с мыслями. Случалось, что переход от природного ритма пустыни к напряженной, взбалмошной энергии Виселиц приводил его нервы в крайнее напряжение. Остальные, углубившись в город, прекратили разговоры. Джек не мог бы искренне назвать Висельную пустыню безопасным местом, но на широких открытых пространствах заметить опасности было гораздо легче — по крайней мере, опасности того сорта, о каких они думали в последнее время. В пустыне и монахи в серых мантиях, и всегда одетый с показным шиком Аджани не смогут остаться незамеченными, зато в городе им будет не слишком сложно смешаться с местными жителями. А еще важнее то, что в городе у них больше укрытий. Теснящиеся друг к другу дома и ухоженные садики из растений, которые сами по себе не растут в пустыне — и не выросли бы и здесь, если бы не настойчивые усилия туземцев, — обеспечивают хоть монахам, хоть людям множество укромных мест.
