– Дотти одно и то же лицо, – договорил за него Мишель и протянул Дороти руку. – Имею честь представить, Дотти Робинс, она же Дороти Грант.
– А скоро стану Дороти Флоренн! – добавила она и, увидев, как засиял Мишель, пожалела, что не откусила себе язык. Как она могла из желания разозлить Анри так подставить Мишеля? Но отступать поздно: что сказано, то сказано. Она подошла к Мишелю и взяла его под руку.
– Любимая! – Он снова расцвел улыбкой, но Дороти закрыла ему рот ладонью и перевела взгляд на Анри, взиравшего на них с каменным лицом.
– Ну, Мишель, тебе и подфартило! – наконец пришел в себя Анри. – Делал предложение горничной, а женишься на хозяйке!
Знал бы Мишель, какое предложение сделал мне ты! – с горечью думала Дороти, но Мишель об этом никогда не узнает: она не вправе положить конец их дружбе. Раз уж не собирается выходить замуж за Мишеля, то и не станет яблоком раздора! И зачем только Анри приехал! Хотя понятно зачем: явился удостовериться, правду ли она ему сказала.
– Анри, надеюсь, ты на меня не сердишься за весь этот фарс? – с милой улыбкой спросила Дороти. – Согласись, тогда в лесу ты сам сыграл мне на руку.
– Это верно. – Голос мягкий, но рот сжат в упрямую, жесткую линию. – Я не сержусь.
– Значит, я прощена?
– Разумеется.
– Ну, вот и замечательно! Хорошо все, что хорошо кончается! – обрадовался Мишель. – Предлагаю выпить за нашу помолвку.
– И за вашу тоже, – обратилась Дороти к Анри. – Я сказала Мишелю. Надеюсь, ты не против?
– Вовсе нет. Тем более что это уже не секрет. За обедом мы с Эдит поставили матушек перед фактом и получили благословение.
– А Эдит приехала в Париж вместе с тобой? – Дороти сама на себя удивлялась: и откуда только берутся силы, когда на душе такая тяжесть?
– Приехала. – Анри усмехнулся. – Оказывается, даже самая разумная из женщин перед свадьбой сходит с ума на почве тряпок и, пока не заполучит свадебный наряд от Сен-Лорана, не успокоится!
– А давайте поужинаем все вместе в ресторане и отметим это событие! – предложил Мишель.
– Лучше в другой раз. Сегодня мы с Эдит приглашены на ужин к ее родственникам.
– Семейный ужин! – Мишель взял Дороти за руку. – Любимая, я так хочу познакомить тебя с моей семьей! Но родители вернутся из Канады только через три месяца.
Спасибо и на этом! – подумала Дороти. Достаточно того, что она водит за нос Мишеля, не хватает еще и его родителей.
– Но я с удовольствием возобновлю знакомство с твоими, – продолжил Мишель. – Твой отец наверняка захочет узнать жениха поближе. Вдруг я ему не понравлюсь?
– Ну что ты! На этот счет можешь не волноваться! – Дороти улыбнулась. – Друг Анри не может не понравиться папе.
– Слышал? – поддразнил Мишель Анри. – Только теперь я в полной мере оценил, как хорошо быть твоим другом!
– То-то! Помни мою доброту! Теперь ты мой должник. Ведь если бы не я, ты бы не познакомился с Дороти.
– Я твой должник до гробовой доски. – Мишель поднес руку Дороти к губам и поцеловал.
– Ну ладно, не стану мешать голубкам! – Анри поставил фужер на столик. – Всего доброго!
– Старик, а зачем ты заходил? – спросил Мишель, провожая Анри до двери.
– Спасибо, что напомнил. Все о тебе пекусь. Ты как-то спрашивал у меня телефон моего портного. Хотел позвонить, а потом решил заехать и заодно сообщить о помолвке с Эдит.
– Вот и молодец, что заехал! Однако какое совпадение! Два закоренелых холостяка одновременно попались на крючок.
– Только крючок все заглатывают по-разному. Кто глубоко, а кто и не очень! – сказала Дороти, войдя в холл. По тому, как Анри нервно сжал губы, догадалась – намек понят. Чего стоит его любовь к Эдит, если он предлагает другой спать с ним?!
– Ну, так какой номер телефона у твоего портного? – спросил Мишель и, достав записную книжку, принялся шарить по карманам в поисках ручки. – Черт! Куда-то запропастился мой любимый «Паркер»…
– А это случайно не твой? – спросил Анри, доставая из кармана золотую ручку.
– Откуда она у тебя? – удивился Мишель.
– Горничная нашла в комнате Дотти… Дороти, – бесстрастным тоном ответил Анри.
Дороти вспыхнула и отвернулась, а Мишель ничуть не смутился.
– Наверное, обронил, когда заходил к Дороти сделать предложение. Давай запишу номер.
Анри продиктовал номер и открыл дверь.
– Передай от меня привет Эдит, – сказала Дороти.
– Непременно, – ответил он и, махнув на прощание рукой, удалился.
Мишель тут же привлек Дороти к себе.
– Неужели ты на самом деле согласна стать моей женой? Любовь моя, почему ты вдруг передумала?
– Таковы женщины! – игриво ответила она, слегка отстраняясь. – Как там поется? «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая»… Так что смотри, поосторожнее со мной!
Она хотела обратить все в шутку, но Мишель снова привлек ее к себе и, глядя в глаза, сказал:
– Дороти, мне все в тебе нравится!
– Откуда такая уверенность? Предупреждаю: у меня скверный характер.
– У тебя? Ну, зачем ты на себя наговариваешь? Ты прелесть!
– Имей в виду, я не позволю собой командовать.
– Так ты феминистка? – Мишель обреченно вздохнул. – Ну что ж, придется и с этим мириться.
– А вот Анри не стал бы.
– Дороти, ты его недостаточно хорошо знаешь. Он тебя изрядно помучил, но ведь ты сама напросилась! Как вспомню, как ты говорила и что вытворяла… – Он засмеялся. – Наверное, ночами не спала, все думала, как бы ему досадить!
– Может, хватит об Анри? – перебила его Дороти.
– Как скажешь, любовь моя. – Он повел ее в гостиную, усадил на диван и сел рядом. – Я хорошо знаю Дотти. Как оказалось, это вымысел. Но я почти ничего не знаю о Дороти. Расскажи мне о себе.
– Да рассказывать особенно нечего… Я внештатный сотрудник женского журнала. Часто езжу за границу в деловые командировки. Иногда на полгода, – соврала она, надеясь таким образом положить начало расставанию.
– Тем приятнее нам будет вместе, когда ты вернешься, – прошептал Мишель и нежно погладил ее по щеке.
– Если буду уезжать часто, тебе вряд ли понравится, – предупредила она.
– Дорогая, ну зачем говорить о неприятном? – Он обнял ее за плечу. – Ведь мы любим другу друга, и это главное. Мы с тобой решим любую проблему.
Любую? Проблема одна: она его не любит. Дороти лишний раз убедилась в этом, когда руки Мишеля, скользнув у нее по спине, спустились на талию, а потом еще ниже и прижали ее к себе.
