Памела на секунду зажмурилась. Теперь или никогда!
— Еще шаг — и я тебя пристрелю! — закричал Хартон, отводя пистолет от головы женщины и целясь Роналду в грудь.
Времени думать не осталось. Вынырнув из тени, Памела взмахнула длинной ниткой бус, пытаясь накинуть их на шею Хартона. Она промахнулась, но нить ударилась о пистолет и обмоталась вокруг ствола.
Слишком поздно! Грянул оглушительный выстрел. Дико закричала женщина. Роналд рухнул на асфальт, и Памела увидела кровь на его рубашке.
Он мертв! Завопив от ярости и отчаяния, Памела кинулась вперед и вцепилась ногтями в лицо Фреда Хартона. Ее не беспокоило, что пистолет преступник все еще держит в руке. Женщина вырвалась из рук Хартона и, подхватив скребок, ударила им его по голове. Подоспевшие агенты отобрали у Хартона пистолет и заломили ему руки за спину. Кто-то помог Памеле устоять на ногах.
Со слезами на глазах, она посмотрела на неподвижное тело.
— О, Рон…
Он знал, что Памела приходила в больницу, но не видел ее. Когда Роналд открыл глаза, вокруг него все было белым — простыни, стены, потолок. Халат сиделки…
Она хлопотала возле кровати, присоединяя капельницу. Роналд глубоко вдохнул. Ему понадобилось время, чтобы вспомнить, где он находится.
Да, Памела Гарди хотела навестить его, но он сказал, что не хочет ее видеть, так? Когда же это было? Он точно не знал. День назад? Месяц? Год?
Нет, две недели… Ровно столько он здесь находился. В поле зрения вплыло лицо его матери. Он увидел шапку рыжих волос и ободряющую улыбку.
Роналд постарался улыбнуться в ответ.
— Береги силы, — попросила мать.
— И не двигайся, — добавила Молли. Ее обычно беззаботное лицо сейчас выражало крайнее беспокойство, но она тоже попыталась улыбнуться.
«Нет нужды подбадривать меня, Молли. Со мной все будет отлично. Мы, О'Коннелы, сильны душой и телом. Именно так всегда говорит отец. Этого у нас не отнять, верно? Так же, как не отнять друг друга», — Роналду хотелось сказать все это, но его губы лишь беззвучно пошевелились. Он ненавидел быть слабым. Но ему сказали, что он выживет. Операция длилась пять часов, но, в конце концов, врачи вынули пулю, которая прошла совсем рядом с сердцем.
Его сердце.
Предположим, он идет на поправку. Так почему же оно так болит? И почему он прогнал Памелу? Теперь ему хотелось, чтобы она оказалась рядом. Он вспомнил момент, когда увидел ее машину, въезжающую в ворота. Он должен был предположить, что Фред Хартон в машине. Должен был сойти вниз, держа пистолет наготове. Его беспечность могла стоить Памеле жизни.
Что же с ним происходит? Он хочет увидеть Памелу и страшится этого. А правда в том, что он сходит по ней с ума. Он боится, что не справится с собой…
Черт возьми, Памела! Почему ты так непредсказуема? Он помнил своих коллег, которые стояли рядом с ним, когда пуля попала ему в грудь. Они все слышали по радио его разговор с Памелой. Он знал, что о повышении теперь можно забыть. Возможно, что его вообще отправят в отставку. Но Роналда это не очень-то волновало. Странно, но он действительно не беспокоился.
Роналд закрыл глаза и почувствовал, как пальцы матери гладят его по щеке.
— Вот это правильно, милый. Тебе нужно отдохнуть. Марк и папа придут позже. И Сара — тоже.
Роналд почти не слышал ее. Памела спасла ту женщину на стоянке, думал он, да и ребенка тоже. Также ему сказали, что она спасла и его жизнь. Свидетели подтвердили, что, если бы бусы не зацепили пистолет, пуля попала бы прямо ему в сердце.
— Как будто бы не было другого выхода, — пробормотал Роналд. Почему Памела не может понять, что что-то могло случиться и с ней. И между тем она спасла две жизни.
Нет, три.
Роналд снова не думал о себе. Вещи, которые совсем недавно казались ему очень важными, теперь потеряли значение. То, что он выяснил, кто писал письма. То, что он был единственным агентом, который решился идти к Фреду Хартону без оружия… Все то, что, будучи упомянутым в рапорте, могло обеспечить ему повышение.
Совсем иные мысли вертелись у него в голове.
Дорогая Памела, я хотел бы покрыть поцелуями каждый дюйм твоего тела…
Хитрость Памелы сработала. Каждый раз, когда Роналд читал эти строки, ему казалось, что это он, а вовсе не автор писем, занимался с Памелой любовью. Письма завладели его воображением, заставив желать Памелу больше, чем кого бы то ни было на свете…
Сознание Роналда затуманилось. Тепло заструилось по телу, когда подействовало лекарство, и он провалился в темноту.
12
— Хватит извиняться, Марибель! — приказала Памела, глядя на подругу снизу вверх, поскольку сидела за столиком в пустом зале их будущего ресторана. — Честное слово, тебе необязательно прятать все эти сумки. Давай покажи, что ты купила.
— Прости, — пробормотала Марибель, — Это вещи для ребенка. Я вовсе не пыталась их прятать… Ну ладно, пыталась. Я просто подумала…
Памела расправила зеленую юбку, которую обычно носила вместе с золотисто-коричневой блузкой.
— Что любое упоминание о семейной жизни повергнет меня в депрессию?
— Мужчины. Секс. Свадьба. Дети. — Марибель выдавила слабую улыбку. — Вот, я произнесла эти ужасные слова. Ты довольна? Да, я боюсь обо всем этом упоминать! Я же вижу, что это расстраивает тебя.
Памела была благодарна Марибель за заботу, но ничто не могло смягчить ее боли. Она готова была отдать жизнь за Роналда, а он даже не пожелал ее видеть! Но в конце концов его можно понять: агент О'Коннел свою работу выполнил. Это Памела ничего не могла с собой поделать. Она даже позвонила его матери, чтобы расспросить о самочувствии Роналда.
А потом от беспросветного отчаяния связалась по телефону с Ричардом Картером. Тот неожиданно уверил ее, что Роналд наверняка продвинется по службе в этом году. Судя по тону, агент искренне восхищался коллегой и уважал его. Памела расстроилась еще сильнее. Роналд был таким замечательным человеком, а они с Марибель все это время не только не оказывали ему содействия в работе, но и всячески мешали!
Марибель тоже чувствовала себя виноватой перед Роналдом. Ведь многое из того, что они натворили, было сделано по ее подсказке.
Памела ободряюще подмигнула подруге.
— Все будет в порядке. Обещаю.
— Увы, — вздохнула Марибель, — я не знаю, как тебе помочь. И чувствую себя неловко оттого, что так неприлично счастлива.
Памела заставила себя улыбнуться.
— Я очень рада за вас с Никалсом, потому…
«Потому что отсутствие Роналда не должно означать, будто я не могу быть счастлива за кого-то другого» — но она не сумела произнести это вслух. Не помогало даже то, что женщина, которую она спасла на стоянке, часто звонила ей. Она была очень благодарна Памеле. Ребенок был центром ее вселенной. Так же, как малыш Марибель станет центром вселенной для нее.
