Положив папку с чертежами обратно на стол, она решила оставить записку. Но наверное, этого не стоит делать. Он может неправильно истолковать ее поступок. Девушка помнила, что Истон любит ее. Не нужно делать ничего такого, что вселит в него пустые надежды. И она покинула комнату Сэмми точно так же, как вошла сюда.
Ее комната вдруг показалась ей слишком маленькой и тесной. Есть не хотелось, почты по-прежнему не было. Отец вычеркнул ее из своей жизни и больше не думает о ней. Диана не вписывалась в те рамки, которые ей отводились, и отец просто отказался от дочери. Она всегда знала, что он отличался крайним консерватизмом и косностью мышления. Но теперь девушка поняла, что у него еще и каменное сердце.
Она хорошо помнила их последнюю ссору. Сколько в ней было самоуверенности. Гордости. Отец же просто трясся от злости. Таким Диана не видела его никогда.
— Ты рассуждаешь как последняя дура, — сказал он ей в тот роковой день.
— Ты думаешь, что у меня ничего не получится. Ведь в этом все дело?
— Ты всегда имела все, что только хотела. Ты не знаешь цену деньгам.
— Нет, знаю.
— Что ты знаешь! Ты не проживешь одна и двух минут. Почему бы тебе не выйти замуж за Эдварда Филипса и не жить так, как ты и должна.
— Он не любит меня, отец! У него на уме только твои деньги!
— Дура!
— Ты уже говорил это!
— В тебе должно быть течет не моя кровь, — тяжело вздохнул он. — Ты не моя дочь!
— В таком случае я уйду из дома.
— Ты уйдешь, но только в том, что на тебе надето. И можешь забрать свою машину. Но ничего больше! — в ярости прокричал он.
Они с ненавистью смотрели друг на друга, удивляясь, как их ссора могла зайти так далеко. Но Диана была слишком гордой, чтобы отступать назад. Кроме того, она хотела уйти из этого мира навсегда. То, что случилось с ней и Эдвардом Филипсом, просто потрясло девушку. В те дни ей казалось, что она уже никогда не полюбит никакого другого мужчину и не сможет доверять ему. По крайней мере, пока она — Диана Мэтьюз. Возможно, если ей удастся стать совершенно другой…
Такова ее история превращения в Диану де Марко. Девушка покинула свой родной дом, взяв только машину и минимум личных вещей. Как оказалось, трудно в самом начале! У нее совсем не было денег, поэтому она продала машину и поселилась в Гамильтон-Сити, очень маленьком, тихом, но процветающем городке. Сидя во второсортном грязном отеле и думая, что же ей теперь делать, Диана услышала стук в дверь. Это пришла ее соседка из соседнего номера, которая собиралась устроить праздничную вечеринку для своего маленького сынишки, и ей требовалась помощь. Именно тогда у девушки родилась идея организовать компанию для проведения подобных мероприятий.
С того самого дня и до настоящего момента путь оказался не из легких, но она справилась. Через два месяца ей удалось нанять Сэмми на полный рабочий день, а затем пригласить и Лиз. Теперь в их команде появился еще Берк Уитман. Тогда, в начале, еще трудно было предположить, что у нее все пойдет так успешно.
Но сегодня, когда ее нервное напряжение и мрачное настроение рисовали будущее в черном цвете, Диане казалось, что она не выдержит, не справится с возникшими трудностями. Тучи над ее головой сгущались. Она могла проиграть дело в суде, что-то замышлял против «Партиз, инкорпорейтед» Гольдберг, Сэмми сердился на нее, и плюс ко всему — собственные обманутые ожидания — отец так и не позвонил ей и не прислал письма. Неужели он все еще сердится?
Позже, когда в дверь позвонили, ей не хотелось отзываться. Возможно, это Берк. Порой он становился несколько назойливым. Ведь она предупреждала, что не хочет его сегодня видеть. Но гость не уходил, и в конце концов Диане пришлось обнаружить себя. В коридоре оказалось довольно темно, и только через минуту, когда ее глаза привыкли к темноте, девушка поняла, кто перед ней:
— Сэл! Сэл Уинтон!
Она застыла на месте, продолжая с недоверием смотреть на приведение из ее прошлого.
— Как ты, Диана?
— Заходи. Скорее заходи!
Девушка, схватив пожилую женщину за руку, прямо-таки втащила ее в комнату. Затем в порыве эмоций они крепко обнялись.
— О, Сэл, как я рада тебя видеть! Как ты поживаешь? Что ты делаешь здесь?
— Это было непросто, — ответила Сэл. — Мне пришлось сказать твоему отцу, что мне срочно требуется небольшой отпуск.
Улыбка на лице девушки медленно погасла.
— Значит, ты приехала не по просьбе отца?
— Нет, — ответила Сэл. — Он бы убил меня, если б знал, куда я отправилась. Но я не могла не приехать, Диана. Я должна рассказать тебе…
Диану охватила паника:
— Что, Сэл?
— Я долго думала. Сначала хотела написать или прислать телеграмму, но потом решила, что лучше встретиться с тобой. Я не знала, какие чувства ты испытываешь к своему отцу.
Девушка вздохнула.
— Я скучаю по нему, — просто ответила она. — Я очень надеялась, что он позвонит мне на день рождения. Но теперь поняла, что отец никогда не простит меня.
— Я работала секретарем твоего отца очень долго, Диана. И знаю его, как никто другой. Я напомнила ему о твоем дне рождения, надеясь, что он все-таки смягчится и предпримет какие-то шаги. Но этого не произошло. Он слишком гордый.
Девушка взяла свою гостью за руку. Слишком много она значила в жизни Дианы. Часто работая дома, отец и Сэл были всегда вместе, и за долгие годы эта пожилая женщина стала почти членом их семьи.
— Что же случилось, Сэл?
Она глубоко вздохнула:
— Он убьет меня.
— Сэл!
— Да, да, сейчас. Я и так слишком далеко зашла, в таком случае можно и до конца. Скажу прямо, ничего не скрывая, Диана. Твой отец болен.
Девушка застыла на месте, ее сердце заныло от страха.
— Болен? Ты имеешь в виду…
— Очень болен, — кивнула она. — Иначе я бы не приехала.
— Что с ним?
— Апоплексический удар. Не слишком сильный, но всегда есть риск, что это произойдет еще раз. Диана, возвращайся домой.
Девушка прикусила свою губу.
— Он звал меня?
Сэл медленно покачала головой:
— Нет.
— Тогда как же я вернусь, Сэл? Как я смогу?
Глава 15
Сэл Уинтон слабо улыбнулась:
— Ты сможешь, Диана. Тебе следует сделать первый шаг навстречу. Ты ему нужна. Хочет он это признавать или нет, но ты нужна ему.
Диана отвернулась в сторону, из ее глаз брызнули слезы. Отец болен. И возможно, очень серьезно. Почему же он не позвал ее? Обида была слишком глубока, и горькие воспоминания снова нахлынули на девушку.
