Пока Дуг был в отъезде, пикник в значительной степени утратил свою привлекательность для Трейси. Последние три года она делила ланч со своими родителями, совершенно незаинтересованная участвовать в невинном ритуале «спаривания», который совершался сам по себе вокруг корзинок, наполненных чем угодно: от жареных цыплят и картофельного салата до паштета и французского хлеба. Последние обычно приносила Вирджиния Сью, так до конца и не понявшая, почему ее лакомствам люди предпочитали простые, но вкусные блюда, предлагавшиеся другими женщинами.
Вдруг Дональд задергал Трейси за руку.
— Ма, хочу найти папулю.
— Папуля, наверное, играет в бейсбол, милок.
— Найти папулю, — настаивал ребенок, готовый надуться. — Хочу играть.
— Подожди минутку.
— Сейчас!
— Дональд Дэвид Магир!
Его глаза наполнились слезами, и он издал пронзительный вопль, который не могли не услышать все участники пикника:
— Папочка!
Трейси и вообразить себе не могла, что Дуг услышит призыв своего сына среди шума, стоявшего на лужайке, но он вдруг оказался рядом с ними.
— Что такое? Тебе больно? Он что, упал?
Дуг опустился на колени и стал выискивать признаки смертельных ран, а Трейси лишь вздохнула и развела руками.
— Он выживет.
— Но что случилось-то?
— Ничего не случилось.
— Так какого черта он вопил?
— Напомни мне дать тебе почитать книгу об ужасной парочке.
— Ты хочешь сказать, что с ним случился припадок гнева?
Дональд уже улыбался во весь рот, обхватив ручонками шею отца.
— Играть, папуля. Качели.
Трейси невольно улыбнулась, видя замешательство в глазах Дуга и солнечную радость на лице Дональда. Слезы его бесследно исчезли.
— Забирай его, — щедро предложила Трейси, — а я пойду побеседую с Джонни Реем — надо же вытащить его из-за того дерева.
Час спустя преподобный Джэксон наконец открыл аукцион. Корзинки не были помечены именами приготовивших их женщин, но каждый мужчина постарался заранее опознать ту, на которую он собирался ставить. Целый хор голосов поднимал ставки понарошку, чтобы взять цену побольше, но в конце концов от места проведения аукциона рука об руку отходили парочки в том же составе, в котором они и прибыли сюда.
И Чарльз, и Джонни Рей делали непомерно высокие ставки на корзинку Трейси, что вынудило Дуга заплатить смехотворно высокую цену за возможность позавтракать со своей женой.
— Ну, молодцы, — ворчал он, вручая наличные супруге преподобного Джэксона.
— Не жалуйся, — поддразнила его Трейси. — Они могли бы играть на повышение и дальше. Они же знали, что ты пойдешь до конца. Скажи спасибо, что мой отец не участвовал. Я заметила, как он пытался повышать ставки, но мать схватила его за руки.
Но прежде чем уединиться, чтобы позавтракать, они дождались конца аукциона. К удивлению Трейси, Джонни Рей поставил больше всех на корзинку Вирджинии Сью, а корзинку Милли выиграл Чарльз. Даже Морти поставил на ланч, принесенный новенькой в городе учительницей.
Когда эти три пары уходили, Трейси обратила внимание на расплывшихся в радостных улыбках мужчин. Во всяком случае, Чарльз и Джонни Рей сияли безудержно. Морти же выглядел слегка озабоченным, как если бы его рука сама по себе делала ставки, а он не совсем понимал, что ему теперь делать с симпатичной женщиной средних лет, улыбавшейся рядом с ним.
Вирджиния Сью, казалось, была в шоке. Она таращилась на Джонни Рея так, словно не могла припомнить, где она могла видеть его раньше.
Чарльз же и Милли превосходно смотрелись вместе, и Трейси искренне пожелала этой парочке поладить. Пора уже Чарльзу начать проводить время с кем-то еще, кроме нее с Дугом. Ему нужна была добрая спутница жизни, и Трейси вдруг сообразила, что она недооценивала Милли. По-своему она оказалась неплохой подругой.
— О чем ты думаешь? — спросил Дуг, расстилая одеяло под деревом на самом берегу озера в отдалении от остальной толпы.
— О Чарльзе и Милли. Как тебе нравится эта парочка?
— Думаю, нам не стоит вмешиваться.
— Ну-ну. Почему бы им не быть счастливыми, как мы?
— Пусть будут. Но не обязательно же друг с другом. Позволь им самим решить для себя.
— Какой ты скучный!
— Я предпочитаю сосредоточиться на нас с тобой. — Дуг опрокинул ее на одеяло и склонился над ней, просунув одну ногу между ее бедрами, Трейси почувствовала, как все ее тело охватывает жар, не имевший ничего общего с летним солнцем.
— Дуг! — запротестовала она, но не слишком энергично.
— Помнишь, первый раз, когда мы пришли на такой пикник? — прошептал он, прижавшись горячими губами к ее щеке. — Ты показалась мне самой красивой девушкой, которую я когда-либо встречал. С длинными каштановыми волосами, ниспадавшими на спину, и огромными глазами.
— Не так уж неотразима я была после того, как грохнулась в третьем «доме», порвала джинсы и оцарапала коленку.
— Даже тогда ты выглядела обалденно. К тому же ты чертовски ловко прокралась в тот «дом».
— Тогда-то ты и запал на меня? Когда убедился в моем умении прокрадываться в «дома»?
— He-а. Раньше.
— Да? Когда же?
— Когда ты отбила мяч за пределы площадки.
Трейси игриво шлепнула его:
— Дуг, ты романтичен, как бухгалтер, влюбленный в цифры.
— Ты хочешь романтики? Я покажу тебе романтику, — прошептал он. Его губы настойчиво атаковали ее губы, пока они не раскрылись и не позволили его языку вступить в интимное состязание с ее языком.
Задохнувшись, Трейси с усилием отстранилась и прошептала:
— Не сейчас. Дуг.
— Почему бы и нет?
— Ребенок же.
— Папуля? — вступил в разговор Дональд. — Вы с мамулей упали? — в его голосе прозвучала озадаченность.
— Да, старое доброе время прошло безвозвратно, — простонал Дуг и сел, пока Трейси приводила в порядок свою одежду.
— Нет, — сказал он Дональду. — Папуля просто поцеловал мамулю.
Дональд задумался на минутку, потом уточнил:
— Как когда надо идти спать?
Трейси переглянулись с Дугом, заметив тлеющий в его глазах огонь.
— Что-то в этом роде.
— Кей, — он казался явно удовлетворенным. — Хочу куру.
— Интересно, через сколько лет он станет предпочитать поцелуй цыпленку? — негромко произнес Дуг.
— Если он похож на своего отца, этого недолго осталось ждать. Ты начал шалить уже в двенадцать.
