Рука Джорджа коснулась ее лица. На мгновение нежно прижавшись к щеке, пальцы скользнули к затылку, принимая на себя вес ее запрокинувшейся головы.
От его кожи исходил горячий мускусный запах, усиливающий ее собственное возбуждение, заставляющий теснее прижиматься к нему.
— Маргарет…
При звуке голоса Джорджа мороз пробежал по ее коже. Его интонации не требовали ни перевода, ни объяснения. Они были столь же красноречивы, как и яростный напор его тела.
Она возбуждала его и он хотел ее! Маргарет наполнила ликующая радость оттого, что он так точно угадывает, что ей нужно.
— Я так хочу тебя, — дрожащим голосом прошептал Джордж ей на ухо. — Я очень, очень тебя хочу…
Он целовал ее. И Маргарет самозабвенно отвечала на поцелуи, еще плотнее прижимаясь к Джорджу, скользнув руками под его пиджак. Ее сердце яростно забилось, когда характер поцелуев изменился — медленный нежный напор уступил место чему-то иному, более требовательному.
Рассудок непрестанно пытался докричаться до Маргарет, предупредить, урезонить ее. Однако чувства были глухи к его зову. Они хотели слышать совсем иное — прерывистое дыхание Джорджа, тихий звук скольжения его рук по ее телу…
Сад, окружающий их, был напоен сильными ароматами цветущих растений. На этой неделе не было дождей. И когда Джордж опустил Маргарет на лужайку, она ощутила тепло. исходящее от земли, уловила свежий запах примятой травы — высокой в тени под деревьями и низкой и мягкой рядом с ее лицом. Не открывая глаз, она повернулась к Джорджу, жаждя возобновления прерванного поцелуя.
Он медлил, поглаживая ее щеку подушечкой большого пальца. Маргарет, подняв веки, увидела в его глазах невысказанный вопрос. Ее сердце затрепетало. Существовала сотня — нет, тысяча! — причин, по которым ей не следовало этого делать, но все они не имели ни малейшего значения.
Она потянулась к Джорджу, обхватила дрожащими руками его предплечья, помогла снять пиджак. Маргарет смотрела в его потемневшие глаза, и от сознания того, что она способна вызывать в нем такое сильное желание, у нее кружилась голова.
— Здравый смысл подсказывает мне, что нам не стоит этого делать, — задыхаясь проговорил Джордж и склонился к ней. — Но сейчас мне ничего так не хочется, как сжимать тебя в объятиях. Помнишь, как это обычно у нас бывало?
Помнит ли она?.. Ее глаза стали огромными и черными, в них отразилось его желание. Она притянула Джорджа к себе дрожащими руками.
— Боже, сколько раз я мечтала вот так обнять тебя!
Джордж расстегнул ряд крошечных пуговок на ее блузке, открывая ее тело вечерним солнечным лучам и прикосновениям своих рук и губ.
Маргарет содрогнулась и, стиснув зубы, постаралась сдержать чувства, которые рвались наружу. Прикосновения его губ были такими знакомыми, такими нежными, такими восхитительными.
Ее руки словно сами собой поднялись и сомкнулись на его затылке. Тело призывно изогнулось, когда Джордж ладонями накрыл ее обнаженные груди, а его губы коснулись нагретой солнцем кожи.
— Ты так красива!.. Так красива!
От благоговения и изумления, звучащих в его голосе, у Маргарет перехватило дыхание, а вид темноволосой головы у своей груди был потрясающе трогателен. Она уже была женщиной, а не девушкой. И все эти двадцать лет ей даже не приходило на ум думать о своем теле в сексуальном смысле. Сейчас же она внезапно обнаружила, что почти боится того, как выглядит, ведь между телом двадцатилетней женщины и тридцативосьмилетней не может не существовать разницы. Но Джордж тоже изменился внешне, и, на ее взгляд, только к лучшему.
Он поцеловал впадинку между ее грудями, касаясь языком кожи, а затем сами груди. Поцелуи его были осторожными, нежными, словно Джордж опасался обидеть ее.
Когда он отстранился, заботливо накрыв ее грудь блузкой, испытываемые чувства, должно быть, отразились в глазах Маргарет, поскольку и выражение глаз Джорджа изменилось. Они потемнели и сверкали, а его голос звучал почти грубо, когда он произнес:
— Дело не в том, что я не хочу. Просто я боюсь, что как только это случится… я потеряю самообладание, смогу невольно оскорбить тебя… Я так долго, так долго об этом мечтал, желал тебя, тосковал по тебе… — Заметив, что Маргарет плачет, Джордж оборвал себя и резко спросил: — В чем дело? Что я сказал не так? Если ты хочешь, чтобы я остановился…
Логика требовала дать утвердительный ответ, но Маргарет отказывалась внимать ей. Джордж теперь сидел, тревожно вглядываясь в ее лицо. Его глаза были печальны, а тело напряжено.
Маргарет тоже села, отрицательно качая головой и понимая, что не может поведать ему о том, что творится у нее на сердце, не может просто сказать ему, что любит его… Она ни за что не решится рискнуть и отравить чудо происходящего неуклюжими объяснениями и расспросами.
Она уже не девочка, старающаяся соответствовать ожиданиям окружающих. Она женщина и вольна принимать собственные решения. Признавшись сейчас Джорджу в своей любви, показав, как она хочет его и стремится к нему, Маргарет вновь поставит себя под удар… Ее чувства касаются ее одной, и никого больше.
Стараясь не растерять храбрости, Маргарет протянула к нему руки. Пальцы дрожали, когда она расстегивала пуговицы его рубашки.
Мгновение Джордж оставался неподвижным. А затем, поняв, что она делает, стал помогать ей, срывая с себя рубашку с такой силой, что еще нерасстегнутые пуговицы отлетали в сторону. Маргарет рассмеялась. Отчасти этот смех был вызван нервным напряжением, а отчасти — потрясением при виде оголенного торса Джорджа.
Поразительно, как сильно вид обнаженной мужской груди подействовал на нее!
Маргарет поцеловала его в шею — сначала нерешительно, осторожно… Под ее губами трепетала жилка. Она приложила к ней пальцы, отметив бешеное биение пульса. Маргарет почувствовала, как под другой ее рукой завитки волос на его теле стали влажными, а сосок отвердел. Постепенно ее поцелуи становились все более смелыми, более нетерпеливыми.
Она услышала, как Джордж застонал, и от этого стона у нее закружилась голова. Затем ощутила тепло его руки на своей спине, восхитительно возбуждающее прикосновение его волос к своей груди, когда Джордж притянул ее к себе и, прикоснувшись губами к уху, прерывистым шепотом предупредил:
— Маргарет, не надо. Пожалуйста, не делай этого, если не хочешь меня так же, как я хочу тебя.
Она неохотно оторвала губы от его шеи. Ее глаза были затуманены, лицо разрумянилось от любви и желания.
— Разве не очевидно, что я… хочу тебя? — неверным голосом спросила Маргарет, опустив взгляд на отвердевшие вершинки своих грудей.
Джордж проследил за ее взглядом. Она почувствовала, как у него перехватило дыхание, и увидела, как горячая волна крови прилила к коже.
Он накрыл ее грудь ладонями, шепча ее имя. Его голова склонилась.
