— Итак, как представляет себе будущее Джоди Хант?
— Машина, работа, настоящая жизнь. — На последних словах голос Джоди дрогнул — она не имела ни малейшего понятия, что бы это могло быть.
— Эй, — Хартли привлек ее к себе, — все в порядке.
Джоди внутренне сжалась — ей не хотелось, чтобы Хартли заметил ее неуверенность. В конце концов не для того прошла она через все это, чтобы раскиснуть при первых же оказанных ей знаках сочувствия. Но, когда Хартли, приговаривая ласковые слова, обнял ее, Джоди уступила его ласкам, благодарная ему за поддержку. Разве она этого не заслужила, черт побери?!
Спустя некоторое время Хартли мягко сказал:
— Ты поступила правильно. Вскочила в «ванден плас» и рванула к новой жизни.
Джоди усмехнулась.
— Да, поездочка вышла что надо. Особенно если учесть, что у меня не было ни денег, Ни одежды, ни планов на будущее.
Хартли потерся щекой о ее лицо и прошептал Джоди на ухо:
— Ты ехала навстречу своей судьбе. Считай, что это была поездка к радости.
Джоди ощутила, что в глубине ее души пробудилось новое чувство: светлое ожидание чего-то хорошего. Впервые за несколько дней.
Хартли заглянул ей в глаза.
— Ты рассказала впечатляющую историю. Хотя, надо сказать, я слышал огромное количество подобных историй.
— Слышал… огромное количество? — У Джоди вырвался нервный смешок. — Только не говори мне, что я вывернула себя наизнанку перед психотерапевтом.
— Близко к этому. Перед детективом.
Джоди оторопела.
— Ты… детектив? Значит, ты действительно думал, что я украла «ванден плас»?
— Что-то вроде этого, — после недолгого колебания признался Хартли.
У Джоди перехватило дыхание. Теперь ей стали понятны многие вещи, о которых говорил Альдо.
— «Бомбила»… Пробомбить парня… Дружок Сью тоже употреблял это выражение… — растерянно проговорила она.
— Альдо?
Джоди кивнула.
— Тот парень, который принес тебе розу?
— Он принес эту розу Сью, а не мне. Чтобы попросить ее снова пробомбить драйвера и… — Джоди осеклась. — Вот, значит, почему вы выслеживаете Сью…
— Верно. Но я думал, ты знаешь, почему Сью сбежала из города. — Хартли помолчал и, тщательно подбирая слова, заговорил снова: — Я не хочу говорить об этом сейчас, после того как мы занимались любовью. Пусть сегодняшняя ночь останется нашей. Никаких игр, никакой фальши. Джоди, я столько времени не знал… Словом, я не хочу разбавлять эту ночь никакими проблемами. Поверь мне, когда мы выйдем отсюда, они тут же на нас набросятся.
Джоди сжала губы, беспокойство плеснулось в ее золотистых глазах.
— Да-да, верь мне: я сказал то, что чувствую, — продолжал Хартли, поглаживая ее по лицу. — И, чтобы доказать тебе это, я меняю тему. Этой ночью ты гладила шрам на моей груди. Я приобрел его год назад. Тогда-то и закончилась моя старая жизнь и началась новая.
— Значит, тебе известно, что при этом чувствуешь, — прошептала Джоди.
Хартли рассмеялся, но смех его был безрадостным.
— О, дорогая, мне известно не только это, а много-много больше. Я знаю, например, что такое посттравматический синдром. Мне поставили этот диагноз после ранения. Много месяцев я не мог спать, не мог работать, не мог контролировать свои эмоции. Внутри меня постоянно жило какое-то грызущее чувство… — Хартли умолк, неожиданно осознав, что больше не ощущает его, что это отвратительное чувство сменилось чем-то хорошим, чем-то особенным… И это особенное носит имя Джоди.
— А что ты тогда делал?
— Хм… не понял?.. — Хартли вопросительно заглянул в ласковые золотисто-карие глаза.
— Ну, в то тяжелое время — что ты делал?
— Пил и разговаривал с моим попугаем.
Джоди рассмеялась.
— Да нет, правда, — заверил Хартли. — Но теперь мы с ним только разговариваем.
Он снова услышал ее смех — легкий, беззаботный, девчоночий смех.
— Несколько месяцев назад я вернулся на службу. Но, честно сказать, не лежит у меня больше к ней душа. Чего я действительно хочу — начать новую жизнь на маленькой ферме. Это моя мечта.
— И ничего тебя в Сиднее не держит?
— Ничего. У меня нет теперь ни жены, ни мебели, ни семьи. Я потерял это все сразу, одним махом.
— И жену?
Хартли не хотелось говорить на эту тему, но ему невыносимо было видеть на лице Джоди беспокойство.
— Ее звали Дженнифер, — сказал он будничным тоном. — Последнее, что я о ней слышал, — она где-то в Мельбурне, распродает — или уже распродала — мое имущество.
— Вы разведены?
— Да, и этот статус я собираюсь сохранить навсегда. — Хартли уловил раздражение в своем голосе, и ему это не понравилось. — После всего того, что со мной случилось, я никогда ни с кем не свяжу больше свою жизнь. Женитьба на Дженнифер отняла у меня все, в том числе и мои мечты о детях и о внуках, которые могли бы сделать радостной нашу старость. Может быть, я еще полюблю кого-нибудь, но никогда больше не поставлю свою подпись ни под одной бумагой.
Джоди чувствовала себя неловко, ведя такой разговор после ночи любви, но она понимала: между ними не должно остаться никаких неясностей. К тому же она глубоко сочувствовала Хартли — кому-кому, а уж ей-то хорошо известно, как это горько, когда тебя предают.
— Я тоже хочу ребенка, — поколебавшись, призналась она.
Хартли стиснул ее руку.
— А я двух. Или трех…
Джоди тихонько хихикнула.
— Я бы не отказалась и от четырех.
Джоди сказала это шутливым тоном, за которым спрятала всколыхнувшуюся застарелую боль. Как отчаянно она хотела забеременеть, и как грустно, что Рика мысль об отцовстве не приводила в восторг.
— Давай больше не говорить о мечтах, — прошептала она. — Ни о Рике, ни о Дженнифер, ни о чем таком, что портит жизнь.
Хартли крепче прижал ее к себе.
— Идет.
Он долго не разжимал объятий, и Джоди думала: даже если их встреча закончится ничем, она все равно будет благодарна Хартли за тот великий дар, которым он ее одарил. Ее поездка из Балларата в Сидней и в самом деле оказалась поездкой к радости.
И, когда Хартли, склонив голову, уткнулся губами в маленькую ямочку между ключицами Джоди, новая Джоди крепко обняла его и жадно прошептала:
— Возьми меня…
13
Тук-тук-тук.
Неужели Хартли? Джоди бросила взгляд на часы. Половина шестого. Сегодня утром Хартли сказал, что вернется в семь вечера. А может, он пришел пораньше, потому что соскучился? — улыбнувшись, подумала Джоди.
