Глава 17
В восемь вечера Роз вошла в зал приемов на третьем этаже отеля «Шератон Нью-Йорк», что высился на углу Седьмой авеню и 52-й улицы. Джилберт Сполдинг, президент Ассоциации писателей, работающих в жанре детектива, встретил ее у дверей. Средних лет, лысоватый, в черном фраке, красном галстуке и кушаке под цвет галстука.
— Роз, примите мои поздравления. Очень приятно вас видеть. Мистер Розелли то и дело выглядывал в фойе, все ждал вас. Наверное, ушел в бар, решил промочить горло.
Роз ответила вымученной улыбкой, поверх его плеч разглядывая уже собравшихся в зале. А потом двинулась сквозь толпу. Остановилась, чтобы поздороваться с обворожительной Сью Грефтон. Черный брючный костюм весьма шел ей. Патрисия Корнуэлл помахала ей рукой. Надо подойти к ней, отметила для себя Роз, и сказать, что она в восторге от «Осиного гнезда». Мелькнула дородная, едва умещающаяся во фраке, фигура Роберта Паркера. Как обычно, его сопровождала очаровательная жена, Сюзан, в отличие от других женщин не в вечернем туалете. Ей показалось знакомым лицо молодого человека с длинными, до плеч, каштановыми волосами. Кажется, Калеб Карр, автор «Психиатра». Молодой человек пришел на торжественную церемонию во фраке и черных джинсах. Роз мысленно поаплодировала тому, кто так решительно расширял рамки правил, определяющих социальный аспект профессиональной деятельности. Иной раз ей тоже казалось, что она шагает по жизни в маскировочном костюме. А ведь так хотелось быть самой собой, появляться везде и всюду в джинсах и свитере — одежде, более всего соответствующей ее сущности.
Вазы со свежими цветами в два ряда стояли на ступенях, ведущих на подиум, где лауреатам предстояло в нескольких словах выразить благодарность коллегам за высокую оценку их труда. Однако ее настроению больше соответствовал не ярко освещенный, гудящий весельем зал, а сумрачная раздевалка. С неохотой Роз двинулась дальше. Дарио помахал ей, приглашая за стол, за которым уже рассаживались другие лауреаты премии Эдгара По.
— Выглядишь ты потрясающе! — Он обнял Роз за талию, притянул к себе, чмокнул в щечку. — Как самочувствие? Неужели мой главный клиент нервничает?
— Я в порядке, — ответила она, отстраняясь от Дарио.
Обежала глазами огромный зал. Ощущение, что за ней наблюдают, не уходило. Она понимала, что это смахивало на паранойю, но ничего не могла с собой поделать.
Дарио улыбался.
— Сегодня мы завоюем этот зал, Роз, они будут есть из наших рук. — Он оглядел толпу. — Видела, сколько тут репортеров?
Она повернулась, чтобы проследить за его взглядом.
Дарио понизил голос:
— Посмотри, вон Ричард Джонсон за столом номер четыре, у подиума.
Роз увидела симпатичного блондина, о чем-то живо беседующего с Нэнси Тейлор Розенберг. Джонсон вел страницу светской хроники в «Нью-Йорк пост».
— Он хочет поговорить с тобой после церемонии награждения. Я думаю, упоминание о «Шипах розы» на его страничке не помешает.
Роз его не слышала. Она думала о розах.
Коктейль-парти подходил к концу, гости, не собиравшиеся оставаться на долгую церемонию награждения, потянулись к дверям. Не ушли только писатели и люди, имеющие непосредственное отношение к издательскому процессу. И все-таки Роз нервничала. «Причина в том, что надо выступать перед собравшимися», — сказала она себе.
Разговоры за столиками затихли, когда Роз направилась к подиуму, чтобы получить заветную премию. Держалась она уверенно, но голос дрогнул от волнения:
— Д-дамы и господа, я горжусь тем, что удостоена чести…
Во время речи, которую Роз репетировала дома перед зеркалом, она то и дело запиналась, произносила не те слова, тут же поправлялась, никак не могла сосредоточиться. Мешало ощущение, что за ней наблюдают, ждут, пока она совершит роковую ошибку. Заныл желудок.
— Позвольте еще раз поблагодарить вас. — Она все-таки добралась до конца, и ее старания вознаградил шквал аплодисментов.
Она ответила искренней улыбкой, но ее тревога никуда не делась. Когда аплодисменты стихли, она скромненько покинула зал и нырнула в женский туалет. Включила холодную воду, намочила бумажную салфетку, протерла пылающий лоб. Она-то думала, что в этот вечер сможет избежать паники, но от воспоминаний о другом зале, где проходил прием в честь ее книги, Роз бросало в пот. Она уступила Дарио и убедила Ивена остаться дома.
— Незачем тебе туда приезжать, — сказала она мужу за обедом накануне. — У тебя и так нет ни минуты свободного времени, ты слишком много работаешь. Я сама о себе позабочусь. И потом, со мной будет Дарио.
Сейчас она жалела, что рядом нет Ивена. Присутствие его или Мэрилин сразу успокоило бы ее. Но Мэрилин тоже не смогла прийти. В этот вечер она встречалась с адвокатом, прилетавшим из Лос-Анджелеса, чтобы окончательно оговорить условия контракта между другим ее клиентом и издателем.
Роз взглянула на свое отражение в зеркале и ужаснулась. Черты лица, естественно, остались прежними, но из нее словно вытянули все соки. Темные мешки под глазами, морщинки у уголков рта. Раньше она их не замечала. Лицо у нее всегда было худым, но теперь щеки просто ввалились, а губы превратились в две узкие полоски.
Роз торопливо вывалила на столик содержимое сумочки от Джудит Лайбер. Накрасила губы розовой помадой, запудрила мешки под глазами, нарумянила скулы. Руками взбила волосы. Что ж, так лучше. Жжение в желудке прекратилось, ноги снова держали ее. Роз бросила использованные салфетки в корзинку для мусора, собрала сумочку, повернула ручку двери, открыла ее и вышла в коридор. Увидела два дивана, стоящих углом у кофейного столика, и решила дать себе еще несколько минут, прежде чем вернуться в зал. Уселась на мягкий бархатный диван, под акварелью, на которой художник запечатлел Гудзон.
Где-то хлопнула дверь. Роз пружинисто повернулась, ожидая увидеть Дарио. Наверное, он решил, что ей пора вновь появиться на людях. Но в полумраке коридора различила лишь силуэт направляющегося к ней высокого мужчины.
Окруженный тенями и молчанием, он неспешно приближался, чуть согнув руки в локтях. Роз пулей вскочила с дивана и тут же заметила, что мужчина что-то держит в руках. На мгновение она вообразила, что это пистолет или нож. Но тут на мужчину упал свет настенного фонаря, и Роз узнала Димитрия. В одной руке он нес экземпляр «Шипов розы», в другой — бокал шампанского.
— Привет, Роз! — Голос сильный, звучный.
Ее сердце учащенно забилось. Роз подавала телу отчаянные сигналы: «Беги, беги», — но не могла пошевелиться.
— Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? — резко спросила она.
Он протянул ей бокал.
— Хочешь шампанского?
Роз покачала головой.
Выражение лица Димитрия изменилось.
— Ивен отдал мне свой билет. Подумал, что мне захочется посмотреть, как тебе вручают награду. С его стороны это очень благородно.
