— Джеймс привык ко мне и к моей манере разговаривать. — Эндрю пожал плечами, словно и не рассчитывал, что она способна принять его таким, каким он был и каким его воспринимал Макки.
— Да, к этому довольно трудно привыкнуть. У меня пока мало опыта… — грустно сказала Кара. — Думаю, я обучусь этому искусству, когда мы поженимся. — Она поймала на себе его усталый взгляд.
— Я тяжелый человек, Кара. Я знаю, со мной действительно не просто ужиться, но я буду очень стараться, чтобы твоя жизнь рядом со мной была как можно приятнее и легче.
Ей вдруг захотелось плакать. Как и Мойра, этот человек умел сделать так, что обиженные им люди не держали на него зла и прощали его. Причем совершенно искренне. Это умение всегда выручало Мойру в школе, и сейчас Кара отметила такую же способность в ее брате.
— Не нужно слишком сильно стараться. Мне не на что жаловаться. — Она неожиданно рассмеялась. Этот смех заставил его просиять. — Временами ты бываешь очень похож на Мойру.
— На Мойру? Что ты имеешь в виду? Я не понимаю. Мы совершенно разные.
Неожиданно в дверь постучали — вошла Агнес. Эндрю недовольно нахмурился — ему явно не понравилось это внезапное вторжение.
— Ваш завтрак готов, мисс Хьюстон. Идите есть, а то все остынет. — Голубые глаза внимательно взглянули на Эндрю, потом на Кару. И девушка вспомнила, что говорил ей Ангус о своей матери — о ее необычайной проницательности и романтичности. — Надеюсь, я не помешала…
— Все в порядке, Агнес, — торопливо заверила женщину Кара. — Я сейчас приду. — Она бросила взгляд на Эндрю: — Может, присоединишься ко мне, поможешь справиться с огромным кофейником, который Агнес всегда ставит передо мной?
— Я налью и вам чашечку, — пообещала экономка, не дожидаясь согласия Эндрю.
Он улыбнулся. Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил всех троих вздрогнуть. Агнес поспешила в коридор, чтобы снять трубку.
— Это вас, мистер Кэмпбел, — сообщила она, заглянув в комнату. — Миссис Маккензи-Браун.
У Кары упало сердце, когда она увидела мгновенно изменившееся выражение лица Эндрю. Он поспешно встал и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.
— Эта женщина просто несносна, — вздохнула Агнес, убирая со стола тарелки.
Кара, полностью с ней соглашаясь, кивнула. Эндрю вернулся на удивление быстро. Вид у него был обеспокоенный.
— Что-то случилось? — спросила Кара, предчувствуя недоброе.
Он ничего ей не ответил и обратился к Агнес, которая уже собиралась исчезнуть на кухне.
— Агнес, не могла бы ты кое-что для меня сделать? — спросил он.
— С удовольствием, мистер Кэмпбел, если это в моих силах.
— Не могла бы ты сегодня занять детей? Ненадолго. На пару часов, пока мы с мисс Хьюстон будем отсутствовать.
— Никаких проблем, мистер Кэмпбел. Я присмотрю за ними, — охотно согласилась экономка. — Можете смело оставить их со мной.
— Большое спасибо.
Когда за Агнес закрылась дверь кухни, Эндрю взглянул на Кару.
— Ты можешь объяснить, куда мы собираемся? — осторожно поинтересовалась она.
— А ты не рассердишься?
Девушка удивленно взглянула на Эндрю:
— Почему ты всегда думаешь обо мне хуже, чем я есть на самом деле?
— Видишь ли, Рода пригласила нас с тобой на ленч.
Глава 9
Эндрю смотрел на нее умоляюще.
— Полагаю, у тебя нет никаких особых причин, чтобы отвергнуть ее приглашение?
Кара пожала плечами:
— Я и не собираюсь его отвергать.
Что ж, у нее и в самом деле нет причин, чтобы отказать Роде Маккензи-Браун в этой просьбе. Ну разве что ее неприязнь к этой женщине…
Эндрю смущенно провел рукой по своим густым светлым волосам.
— Приглашение последовало слишком неожиданно, я не смог придумать повода для отказа.
— Да уж, действительно щекотливое положение, — засмеялась Кара. — Трудно усидеть на двух стульях.
Эндрю шутку не принял. Он вообще никак не отреагировал на нее.
— Так ты пойдешь? — спросил он, и девушка кивнула:
— Я пойду, но мне хотелось бы знать, почему она нас пригласила.
— Ума не приложу, — нахмурясь, признался Эндрю. — Думаю, это что-то вроде проявления светской учтивости с ее стороны.
— Возможно.
Кара почувствовала — близость и легкость, установившиеся в их отношениях, вдруг исчезли. Как часто эта женщина будет вторгаться в их жизнь и внезапно разрушать все ее планы? Она постоянно задавала себе этот вопрос, и ответ был не слишком оптимистичным.
Несмотря ни на что, Кара подготовилась к ленчу у Роды Маккензи-Браун самым тщательным образом. Она надела темное платье с глубоким вырезом и длинными узкими рукавами, чтобы скрыть царапины на предплечье. Кроме того, это элегантное и строгое платье должно было сыграть роль выгодного контраста к нарочито детским рюшкам, которыми изобиловали все наряды Роды. Царапины на щеке с легкостью были упрятаны под тонким слоем тонального крема. Да, она выглядит отлично, решила про себя девушка, глядя на свое отражение в зеркале.
Восхищенный взгляд серых глаз убедил ее в правильности вывода.
— Полагаю, на этот раз ты не станешь возражать против того, чтобы доехать до дома Роды на машине? — спросил Эндрю.
— Нет, конечно, — ответила Кара. — Кроме того, я сильно сомневаюсь, что в таких туфлях можно разгуливать по деревенским дорогам.
— Да, они очень непрактичны.
— Но ведь хорошенькие!
— Очень хорошенькие, — подтвердил Эндрю и добавил чуть ли не с упреком: — Собственно говоря, ты действительно отлично выглядишь.
Кара засмеялась и присела в шутливом реверансе.
Им открыла дверь та же пожилая служанка с лицом мучнистого цвета и искусственно приветливой улыбкой. Она пошла вперед, пригласив гостей следовать за ней. От прямой напряженной спины исходили флюиды неприязни, но деловитый стук каблуков должен был продемонстрировать отсутствие всяких личных симпатий и антипатий. Она привела Кару и Эндрю все в ту же белую комнату, только на этот раз хозяйка уже ожидала их, погрузившись в одно из своих белых кресел. Она не встала, чтобы поздороваться с гостями, лишь устало улыбнулась и протянула им маленькую белую ручку.
— Прошу извинить меня. — Круглые кукольные глаза источали неизбывную печаль, предназначавшуюся, разумеется, для Эндрю. — Доктор Клейн считает, что мне нельзя ничем утруждать себя.
Эндрю принял белую ладошку в обе руки и растроганно склонился над возлежащей в замысловатой позе миссис Маккензи-Браун.
— Не беспокойся, Рода, — деловито и наигранно весело сказал он, словно пытался приободрить неизлечимого больного. — Мы все понимаем. — Затем, подойдя к Каре, суетливо схватил ее под локоть, подвел к белому креслу и, прокашлявшись, громко объявил: — Посмотри, Рода, я привел Кару, как ты и просила.
