– Ребекка, мой прекрасный цветок! Наконец-то я нашел вас.
Адам удивленно поднял бровь. Фамильярность его приветствия вызвала не слишком приятные мысли. Неужели это?..
Ребекка растерянно пробормотала:
– Барнард! Что вы здесь делаете?
– Я собирался выждать еще неделю, но без моего розового бутона, украшающего мои дни, я дома изнывал от тоски. Я думал сделать вам сюрприз, но, приехав сюда, сам узнал довольно огорчительные новости. Это правда?
Она ловко уклонилась от ответа:
– Как вы нашли меня?
– Судьба, мой нежный лепесток. Я сопровождал мою троюродную кузину Лидию, которая пользуется услугами той же модистки, что и племянница леди Грейсон. Кажется, я прибыл сюда не слишком рано. Столько всего говорят! Подруги Лидии сообщили, что вы покровительствуете другому поэту, какому-то Фрэнсису Коббалду. Я быстро убедил их, что все это чепуха. Вы бы никогда не сделали ничего подобного, не посоветовавшись со мной.
Вытирая губы салфеткой, Ребекка откашлялась.
– В общем-то...
– Фрэнсис Коббалд к вашим услугам, – кланяясь, прервал ее Адам.
Внимательно рассмотрев его, Барнард расправил свои костлявые плечи и официально представился.
– Никогда о вас не слышал, – добавил он.
– То же самое я могу сказать о вас. – Самонадеянный юнец явно рассержен! Адам небрежно кинул в рот малину. – Леди Ребекка не считала нужным упоминать ваше имя. Говорите, вы с ней хорошие друзья?
Ребекка метнула в него злобный взгляд, но Адам только пожал плечами. Это было самое забавное происшествие за весь вечер.
– Что все это значит? – Барнард был явно поражен.
– Досадное недоразумение, ничего более.
– Так он, – Барнард кивнул головой в направлении Адама, – поэт или нет?
– Да, в некотором роде.
– Вы его покровительница или нет?
– Более или менее.
– Вы говорите загадками, моя драгоценная. Так как же? Более или менее? Поэт или нет?
«Разумеется, – подумал Адам, – Ребекка не чувствует настоящей привязанности к этому хлыщу, петушащемуся передо мной. Пылкая страсть, ха! Более возвышенные чувства. Чушь!» Адам готов был держать пари на месячный доход, что Барнард Лейтон недавно покинул школьный класс. Мальчишка еще не способен разобраться в своих мыслях, а тем более знать, как сделать Ребекку счастливой.
– Если честно признаться, – с улыбкой произнес Адам, – на данный момент я всего лишь дилетант в поэзии и в рифме. Леди Ребекка великодушно предложила представить меня высшему обществу. Конечно, ее тетушка, дама весьма влиятельная, также оказала мне поддержку. Я навечно у них в долгу.
– Разве вы никуда не направлялись? – раздраженно спросила Ребекка у Адама.
– Ах, я кому-то помешал? Тысяча извинений. – Он взмахнул платком. – Я растворюсь в этой «прелестной» вечеринке, как безгласный кудрявый ягненок в комнате, полной волков. Не обращайте на меня внимания!
«Адам так же похож на ягненка, как Барнард на волка», – подумала Ребекка. Она поборола желание метнуть свою тарелку в самонадеянную физиономию Адама. Он намеренно изводит Барнарда, ведя себя как сноб! Правда, и Барнард ведет себя примерно так же. Мужчины! У нее было ощущение, что они оба исполняют какой-то мужской ритуал, которого она не понимает.
Заложив большие пальцы за отвороты сюртука, Барнард выжидательно смотрел на девушку. Адам жевал черенок сельдерея, наблюдая за Барнардом. Ребекка внимательно изучала их обоих.
– История на самом деле очень смешная, – заявила она.
Ни один из мужчин не засмеялся и даже не улыбнулся.
– На мистера Коббалда напали разбойники неподалеку от замка Керрик. Мы приютили его и вместе добирались до Лондона.
– Скромность вам очень идет, – проворковал Адам. – Без вашей нежной заботы кто знает, что бы со мной стало.
Разгневанная, Ребекка больше не пыталась скрыть раздражение. Адам намеренно насмехается над ней! Он издал странный скрипящий звук и приложил палец к губам:
– О Боже, я забыл! Я же обещал хранить молчание. Однако девушке было не до смеха.
– Это в высшей степени тревожит меня, – сказал ей Барнард. – Я думал, между нами есть понимание. Я думал, мы что-то значим друг для друга. Неужели я напрасно надеялся?
Грустно, что новая встреча с Барнардом определила решение Ребекки. Пока он был милым и заботливым, мягким и добрым, она ничего не чувствовала к нему. Будь проклят Адам за то, что разбудил в ней страсть, которую, она была уверена, не почувствует к Барнарду! Адам пристально наблюдал за ней, с интересом ожидая ответа. Но она не доставит ему удовольствия узнать, что он натворил.
– Мы с вами лучшие друзья, вы знаете это.
Барнард схватил ее за руку:
– Мы были больше чем друзья, моя прелесть. Адам кашлянул.
– Уверена, моя тетя ищет вас, мистер Коббалд, – сказала Ребекка.
Адам не двинулся с места. Вместо этого он отправил в рот еще одну ягоду, сверля девушку не прикрытым повязкой глазом. Она приказала себе успокоиться, одновременно не переставая молить а чуде. В это время спасительное решение двигалось вдоль холла в их направлении.
– Мистер Коббалд, ах вы, негодник! – донесся пронзительный голос леди Уиншим. – Вас так трудно найти, но сейчас мне это удалось, и вы уже от меня не сбежите. – Матрона выпихнула дочерей вперед и практически толкнула их на Адама.
Ребекка видела, как губы Адама растянулись в вымученной улыбке. Его многообещающий взгляд на секунду встретился с глазами Ребекки прежде, чем он сказал:
– Леди Уиншим, как мило снова встретить вас.
На секунду Ребекка почувствовала жалость, но не хотела упустить возможность поговорить с Барнардом наедине.
– Извините нас, мистер Коббалд, похоже, вы нужны здесь. Мы побеседуем позже. Идемте, мистер Лейтон!
Смех зазвучал громче, когда гостям подали еще вина. Матери, матроны и престарелые дамы сидели в позолоченных креслах вдоль стен бального зала, держа своих прихорашивающихся дочерей впереди толпы. Адаму было нужно тихое место, чтобы спрятаться. И ему нужна была Ребекка.
Он хотел задушить ее за то, что она бросила его. Он потерял почти час, выпил четыре стакана пунша, станцевал два вальса и дал обещание нанести визит в ближайшие два дня, прежде чем смог вырваться из когтей леди Уиншим.
Обходя по кругу бальный зал, Адам изумленно открыл рот, наконец, увидев Ребекку. Крошка бесстыдно флиртовала с Бенджамином Сиверсом! Это не входило в его планы. Он ненадолго оставил ее одну, а она уже вляпалась в неприятности, как полуторамесячный щенок. Адам поборол порыв подойти к ней и заявить о своих правах: такая прямолинейность наверняка привлекла бы совершенно нежелательное внимание.
