— О'кей, только давай попозже.
Алекс пошла к двери. На пороге обернулась.
— Кстати, свою долю я уже сняла. Ну, то, что вышло сверх оговоренной суммы.
Тобольцев заинтересовался:
— А сколько там вышло? Алекс посмотрела спокойно.
— Сколько ни вышло — все мое! Или ты хочешь пересмотреть соглашение?
Тобольцев не смог скрыть восхищения.
— Нет-нет. Никаких проблем! Пользуйся, Сань… Заработала!
Алекс вышла. Тобольцев хлопнул по столу и потер ладони. Взял выписку и от избытка чувств поцеловал ее.
Милованов в машине слушал радио.
— Сенат США только что пересмотрел закон об импорте проката стали. Согласно новой протекционистской поправке к закону все иностранные поставщики отныне обязаны будут платить чрезвычайно высокую пошлину за поставку стального проката на территорию Соединенных Штатов. Эта поправка поставила под сомнение существование многих сталелитейных корпораций, в том числе и крупнейшего поставщика из России — «Стального комплекса». Биржа отреагировала резким падением акций…
Губы Милованова едва заметно скривила нехорошая улыбка. В этот момент зазвонил телефон. Он включил мобильник.
— Да!
В трубке раздался голос Марины Борисовны.
— Как дела, Игорь?
— Все путем, Маруся.
— Игорь, пакет ОТВ вот-вот выкинут на торги, с минуты на минуту — нам уже позвонили. Надеюсь, у нас все в порядке? С Юрашей.
— У нас — само собой, порядок. Зато у него, боюсь, полный бардак.
Марина сказала по-деловому:
— Тогда — отбой. Остальное — при встрече. Игорь выключил телефон, посмотрел на часы. Снова включил мобильник. Набрал номер.
— Алло?
Тобольцев ответил бодро:
— Да!
— Юрик, это Милованов.
— Привет, Игоряш!
Милованов поднял брови. Выдержал необходимую паузу. Сделал голос серьезным.
— Слыхал новость?
— Смотря какую.
— Значит, не слыхал еще. — Он вздохнул. — Новость очень плохая… Для нас обоих.
— Что такое?
— Сенат США принял новый закон о ввозе стали.
— Ну?
— Не понимаешь?
— Нет!
Игорь объяснил после паузы, крайне драматически:
— Котировки «Стального комплекса» обрушились…
Тобольцев снова ничего не соображал.
— Ну?
— Что — ну?
— Я говорю — что дальше? Ты чего, деньги туда закачал? Много их у тебя там?
— У меня?! Это у тебя там деньги вложены! — потеряв терпение, заорал Игорь. — Мои, между прочим!
— Нет, у меня не вложены, — фыркнул Юрий..
— Как нет?! — растерялся Милованов. Тобольцев захохотал.
— Так — нет!
— Постой!.. Но ты же собирался туда вложиться…
— Но не собрался! Потому что ты у меня есть. А с твоей помощницей нигде не пропадешь!
Игорь искренне удивился.
— С моей?!
— Ну да! Ты же мне прислал Сашку! Ну, она и отсоветовала.
— Отсоветовала? Алекс?.. Саша Тимофеева?
— Ну! Гениальная баба! Вложила деньги в какую-то американскую фирму и за несколько дней — за несколько дней, чуешь?! — из червонца твоего слепила четвертак! Знаешь, Игорек, я ее у тебя забираю! Такими бабами бросаться нельзя! Я даже, наверное, женюсь. Если ты, конечно, не против…
— Что? Нет, я не… П-поздравляю… Милованов автоматически повесил трубку и застыл, глядя перед собой в пустоту.
— Значит, вот кто со мной в игрушки играл… Обвела, стерва, вокруг пальца… А я-то, мудила, думал, тут гроссмейстер замешан! О, идиот!..
— Ну что, Игорь? Как это все понимать? — спросил Сергей.
Милованов попытался неловко отбиться.
— Да я тут ни при чем! Понимаешь, Тобольцев не стал вкладываться в «Стальной комплекс». Урод!
— Не стал?!
— Ну да!.. Он… в общем, он ни с того ни с сего вложился в другое дело и получил чумовую прибыль…
— Но ведь весь смысл был в том, чтобы… Я не понимаю… Или ты решил играть сразу на обе стороны?
— Да нет, как ты мог так подумать? Повисла тяжелая пауза… Сергей нахмурился.
— Конечно, деньги твои. И вкладывать ты их можешь куда угодно. Но с нами такие игры не пройдут! Ты нас очень подставил, Игорь. Твое счастье, что мы цивилизованные люди. Но я бы на твоем месте хорошенько подумал, что тебе теперь делать. Ты свой выбор сделал сам. Прощай!
Игорь глянул ему вслед в последней надежде.
— И Марина так думает?
— Марина тебе сама все скажет. Но я бы на твоем месте не дожидался ее выводов. Нервные клетки не восстанавливаются.
Сергей ушел. Милованов смотрел ему вслед. Вид у него был довольно жалкий…
Возле входа в офис «Русской платины» толпились люди в камуфляже, выносили компьютеры. Метался растерянный Валера, тут же суетился взволнованный Марюшкин. Подъехала машина Милованова.. Он вышел и остановился, оторопев.
Валера в отчаянии бросился к нему.
— Игорь Петрович, что же это? Игорь сказал холодно:
— Не кудахтай! Что происходит?
— Налоговая! Выносят компьютеры, документацию… Какое-то у них там постановление.
Подскочил Марюшкин.
— Я предупреждал, Игорь Петрович, я все время этого ждал, а вы к себе не пускали! Вот результат, сами смотрите!
Милованов несколько секунд стоял молча, совершенно раздавленный и жалкий, непохожий на того вальяжного господина, которым был еще пару дней назад.
— Марина!.. — пробормотал он. — Вот зараза настырная…
17
Алекс вошла в детскую комнату, где за книжкой сидел Гоша.
— Мам! А знаешь, как по-английски будет зебра? Знаешь?.. Зебра так и будет. Вот!
Алекс посмотрела на мальчика и рассеянно кивнула головой. Что-то ее сильно тревожило и продолжало не отпускать.
Она вернулась на кухню, прикрыла дверь и набрала номер.
— Это я, — тихо сказала Алекс. — Собирайся и приходи. Побыстрей…
Саша и Алекс сидели на кухне.
— Еще раз, прости, если можешь. Бес попутал, — пробормотала Саша.
— Давай обойдемся без семейных сцен, — холодно ответила Алекс. — Тем более что семьи-то как раз у тебя и не получилось. И никаких разговоров с Гошей! Я тебе запрещаю с ним заговаривать! Ребенок ничего не должен знать. Жени нет — это тоже к лучшему.
