Было странно, что человек, которого она знала менее полугода, стал играть такую важную роль в ее жизни. Потому ли, что он так добр к ней, так искренне заинтересован в ее благополучии, ее притягивает к нему, как голодающего к еде? Редко, с тех пор как умер ее отец, кто-нибудь, не считая слуг, утруждал себя тем, чтобы хотя бы поговорить с ней, разве что разбранить или высмеять. Так стоит ли удивляться, что ее так ослепил Стюарт и целый мир дружеского участия, который он открыл перед ней?
По крайней мере она не единственная, кто практически готов есть с его руки. Томас почти не отходил от него ни на шаг, когда Стюарт ходил по делам имения, а Фред соперничал с Томасом за право принести или поднести что-то хозяину. Тьюди и остальные домашние слуги давно уже стали обращаться к нему по-семейному – мистер Стюарт, честь, которой Селия была удостоена, только прожив на «Мимозе» больше трех лет. (Даже теперь, когда она прожила на плантации десять лет в качестве хозяйки, большинство все еще обращались к ней просто «мэм». Хотя Селия, кажется, не осознавала этого завуалированного пренебрежения.) Даже Прогресс смягчился настолько, что стал давать коню «мистера Стюарта» Храбрецу свою особую смесь из отрубей и зерна, чтобы подбодрить его. Джесси поняла, что плантация пала: Стюарт завоевал ее без борьбы. И, как ни забавно, она была рада.
– Ну как вы тут, дамы? – спросил Стюарт, подъехав к ним. Он был верхом на Храбреце, а Селия, Минна и Сисси ехали в коляске, которой управлял Прогресс. Минна и Сисси сидели спиной к лошадям, каждая с вверенным ей, тщательно завернутым платьем для танцев. Сисси, которой было поручено выступать в роли камеристки Джесси, раздувалась от сознания собственной важности. Узнав, какая важная задача возлагается на нее в этот день, она надела чистый фартук и тюрбан. Спина у нее была прямая как шомпол, а лицо торжественное, как у судьи, когда она сидела, сжимая сверток с танцевальным платьем Джесси.
– Нам было бы гораздо лучше, если б ты соизволил заказать закрытую карету, – раздражительно отозвалась Селия.
Джесси слегка поморщилась, но Стюарта, казалось, ничуть не задел упрек жены.
– Я подумал, ты захочешь немного подышать свежим воздухом для разнообразия, – ответил он и, вонзив пятки в бока Храбреца, поскакал вперед, чтобы присоединиться к Неду Тримблу, который верхом на лошади сопровождал свою семью немного впереди.
Плантация «Вязы» располагалась у реки Язу. Низкий, растянутый в длину дом был сделан из камня и обшивочной доски и снаружи совсем не выглядел таким большим, каким являлся на самом деле. Он стоял таким образом, что его задняя сторона выходила на дорогу. Когда их кареты выехали из-за поворота, за которым открывались «Вязы», Джесси увидела, что подъездная аллея уже запружена выстроившимися в ряд каретами, ожидающими очереди высадить своих пассажиров. Вспомнив прием, который был оказан ей на вечеринке по случаю помолвки, Джесси занервничала. Будет ли она парией и на этот раз?
По крайней мере выглядела она, безусловно, лучше, чем на той вечеринке. На ней было белое муслиновое платье с голубыми веточками (белый был практически единственным цветом, считавшимся подобающим дневным одеянием для девушки возраста Джесси), но сидело оно на ней идеально. Оно было отделано сапфирово-синей лентой, и даже это небольшое количество яркого цвета удивительно шло к ее глазам и коже. Широкий пояс того же оттенка опоясывал талию. Волосы были подняты вверх из-за жары, которая все еще продолжала держаться по-летнему сильной. Очаровательные локоны, сотворенные мадам Флер, образовывали мягкий ореол вокруг лица.
– Привет, Джесси! Здравствуйте, миссис Эдвардс! – Нелл Бидсуэлл и Маргарет Калпеппер ехали вместе в карете матери Нелл с миссис Бидсуэлл в качестве дуэньи и мистером Бидсуэллом, едущим верхом на коне с ними рядом. Они встали в линию позади дам из «Мимозы» Джесси, удивленная, что ее приветствовали, повернулась и помахала. Селия сделала то же самое, улыбнувшись, как Джесси знала, впервые за день.
Последовал еще один быстрый обмен приветствиями, когда Чейни Дарт и Билли Каммингс подъехали к карете Бидсуэллов. Вскоре к ним присоединился и Митчелл Тодд. Увидев его приближение, Джесси поспешно отвернулась, снова глядя вперед.
– Я думала, Митчелл Тодд твой особый поклонник, Джесси, – съехидничала Селия со злобным блеском в глазах. Селия никогда не говорила ничего, ни единого слова о преобразившейся внешности своей падчерицы, которая вызывала уйму комплиментов от всех остальных в «Мимозе». Джесси давно знала, что мачеха терпеть ее не может, но в последнее время Селия, похоже, получала особое удовольствие, делая все возможное, чтобы причинить Джесси боль. Когда Стюарта не было рядом, разумеется.
Не успела Джесси что-нибудь на это ответить, как была удивлена, услышав, что Митч окликает ее. Смущенная, она сделала вид, что не слышит. Но затем, к ее ужасу, он подъехал к их карете.
– Добрый день, миссис Эдвардс. Здравствуйте, мисс Джесси.
Митч поздоровался с Селией вежливо, а с Джесси с большой теплотой. Видя, что уже некуда деваться, Джесси повернулась к нему лицом. Ее ответное приветствие прозвучало, она надеялась, совершенно спокойно. Но воспоминания о последнем разе, когда она видела его, были все еще сильны. Память об унижении того ужасного вечера заставила ее щеки вспыхнуть.
– Бог мой, мисс Джесси, не успел я отвернуться, как вы превратились в настоящую красавицу! – воскликнул Митч, глядя на нее с нескрываемым удивлением. В его голосе были поддразнивающие нотки, но тем не менее не оставалось никаких сомнений в его абсолютной искренности. Джесси запнулась, порозовев от смущенного удовольствия. Селия смотрела с улыбкой. Джесси гадала, видит ли еще кто-нибудь, кроме нее, каких усилий стоит эта улыбка Селии. Селия кипит от ревности, внезапно дошло до Джесси. Ей ненавистно, что ее презренная падчерица является объектом мужского внимания, тогда как она сама оттеснена в ряды почтенных матрон.
Просто поразительно, как может изменить отношение к человеку модная одежда и красивая прическа, думала Джесси несколько часов спустя, после того как барбекю закончилось и леди удалились, чтобы переодеться в платья для танцев. Нелл и Маргарет выразили восхищение ее внешностью и пригласили ее сидеть с ними во время трапезы. Они пользовались популярностью среди молодых людей, поэтому Джесси впервые в своей жизни поняла, что значит быть окруженной целой толпой поклонников. А в том, что джентльмены находили нечто, что восхищало их в ее изменившейся внешности, она не сомневалась. Это было ясно по тому, как они смотрели на нее, по поддразнивающей манере их разговора. Раньше они держались просто вежливо, словно она была какой-то доброй престарелой тетушкой, если вообще утруждали себя обращением к ней. Теперь они почти флиртовали с ней. Большую часть времени Джесси сидела, опустив глаза в тарелку с мясом, которую держала на коленях, слишком неуверенная в себе, чтобы принимать участие в легкомысленной остроумной беседе, которая, судя по всему, давалась так легко Нелл и Маргарет. Но джентльмены, похоже, не находили ее застенчивость отталкивающей. Наоборот, они удвоили свои усилия, осыпая ее бесчисленными цветистыми комплиментами и рассказывая забавные истории в попытке рассмешить ее.
