Книга Невроз - Татьяна Воронцова

Можно было ругать себя или, наоборот, успокаивать, делая вид, что ничего не произошло, – это ничего не меняло. Она переспала со своим пациентом. И что самое ужасное, ей понравилось. Конечно, это больше не повторится (нет-нет, ни в коем случае!), но и после одной-единственной ночи легко ли ей будет встречать его в своем рабочем кабинете, задавать вопросы, толковать сновидения?..

В студенческие годы у нее было много поклонников. Они звонили, встречали, провожали, развлекали по мере возможности, норовили забраться в постель... К кому-то она была более благосклонна, к кому-то менее. Но лишь немногие в итоге были допущены к телу. Одного она даже запомнила, звали его Игорь, а фамилия... ну, не важно. Очень приличный мальчик из ее группы, родители его были музыкантами, а сестра замужем за немцем. Впервые они занимались любовью на даче, в неотапливаемом помещении, в начале апреля. Игорь нервничал, не понимая, почему подруга не проявляет должного энтузиазма. Рита смотрела в потолок и мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Редкостное убожество! И это при том, что они были не школьниками, а студентами второго курса. Разочарование как в прелюдии, так и в самом процессе очень скоро побудило ее свести к минимуму все телесные контакты (что, конечно же, привело к разрыву), а при каждом новом знакомстве пресекать все поползновения на корню. В более зрелом возрасте она научилась выбирать партнеров и получать удовольствие от секса, но именно эта чрезмерная разборчивость привела к тому, что в тридцать пять ей все еще не хватало решимости сказать кому-нибудь «да».

Еще один эпизод... Что-то вроде свидания вслепую. Ее институтские подружки, обе замужние, решили помочь ей с поисками спутника жизни. У них даже был кое-кто на примете. «Серьезный, порядочный человек. У него свой бизнес. Квартира, машина, отпуск за границей... Ты будешь от него без ума!» Они приставали до тех пор, пока она не согласилась. Знакомство состоялось в небольшом ресторанчике в центре Москвы. Когда Рита подъехала после работы, все уже сидели за столиком: обе подруги с мужьями и этот завидный жених. С первого взгляда Рита заподозрила неладное, а когда он представился, окончательно убедилась в собственной правоте. Кандидата звали Ренат. Рита встала, вежливо попрощалась и покинула общество.

Грэм, Григорий... Нет, об этом можно даже не мечтать! Он такой же одинокий волк, как и ты сама. Приходить домой, где никто не достает бесконечными придирками, не включает телевизор, когда ты хочешь спать, не заваливает раковину грязной посудой, не ведет учета твоим кофточкам и туфлям. Скорее всего в быту он невыносим. И все же она рискнула бы попробовать. Если бы он... если бы вдруг...

Да о чем ты вообще? О чем ты? Еще неизвестно, какой будет следующая ваша встреча, не говоря уж о перспективах совместного проживания. Соизволит ли он явиться на сеанс терапии? Сможет ли и дальше считать достойной уважения женщину, которую соблазнил?

* * *

Он явился без опозданий. Положил на ее стол букет бордовых, почти черных роз, снял плащ и уселся в кресло напротив. Пока Наташа металась туда-сюда в поисках подходящей вазы, а потом в поисках подходящего места для всей этой красоты, Рита не могла отделаться от подозрения, что Грэм наслаждается произведенным эффектом. А Наташа? Что думает Наташа? Она ведь тоже женщина, с собственными мыслями и собственным мнением.

Как обычно, они начали с того, на чем остановились в последний раз. Рита задала несколько безобидных вопросов, Грэм охотно ответил. Потом попросил разрешения закурить. Если бы за этим диалогом наблюдал посторонний, он бы ни за что не заподозрил, что между ними что-то есть. Что-то помимо аналитической работы.

Медленно выпустив дым из ноздрей, Грэм начал говорить, но неожиданно съехал с темы:

– Тот сон про змею в подземелье... помните?

– Да, – ответила слегка удивленная Рита.

– Так вот, это неправда. – Он поднял глаза, и у нее участилось дыхание. – Неправда, что я сбежал. Я напоил змею своей кровью. – На мгновение он запнулся. – Я продолжаю поить ее до сих пор.

Рита нахмурилась:

– Так я и думала. Почему вы солгали мне, Грэм?

– Это случилось как-то само собой.

– И часто в вашей жизни что-то случается само собой?

– Не чаще, чем у других, я полагаю. И вообще, – он занял оборонительную позицию, – хватит на меня наезжать! Я же извинился.

– Извинений я не слышала.

– О! – Грэм улыбнулся, глядя на нее из-под ресниц. Улыбка нашкодившего мальчишки, уверенного в том, что ему все сойдет с рук. – Извините, доктор. Я очень, очень виноват.

Рита вздохнула. А что оставалось делать?

– Вам нравится раздражать людей, заставлять их сердиться и наблюдать за ними. В сущности, вы только этим и занимаетесь... Но я хотела сказать другое. Ваш сон о змее очень важен для анализа. Помните об этом и постарайтесь не приукрашивать его и не утаивать подробностей. Возможно, я не права, но мне кажется, что в некоторых случаях вы намеренно искажаете факты или уходите от ответа, чтобы я окончательно запуталась и вообще перестала отличать правду от лжи. Вернее, от вымысла, поскольку вы говорите неправду не оттого, что вы прирожденный враль, а оттого, что попросту не умеете выключать воображение.

– Не спорю. А почему вы придаете такое значение моим снам?

– Я придаю значение любым снам. А вашим в особенности.

– Почему?

– Вы ярко выраженный интроверт с развитой интуицией. Я бы даже назвала вас мистиком.

– Да? А кто это, по-вашему?

– Мистиками являются люди, наделенные яркими переживаниями процессов коллективного бессознательного. Мистический опыт заключается в непосредственном контакте с архетипами.

Сидя неестественно прямо, он смотрел на нее так пристально, что она с трудом преодолела желание отвернуться.

– На самом деле все просто. – По звучанию его голоса она догадалась, что он думает о том же, о чем и она. О позапрошлой ночи. – Чаша представляет собой сосуд, принимающий нечто или содержащий нечто в себе. Это символ женского начала в любой религиозно-философской системе. Кинжал, пронзающий, режущий и разделяющий, символизирует мужское начало. Друг без друга они мертвы – два бесполезных предмета, лишенные сакральной силы. Но вместе...

– Вижу, вы понимаете.

Он кивнул.

– Я же говорю, это просто. Копье и Грааль извечно принадлежат друг другу, их союз символизирует полноту, вечность до и после сотворения мира, его дремотное, безмятежное состояние. Очевидно, это состояние и есть то, к чему так страстно стремится человек. Вот почему он опять и опять спускается в пещеру к дракону, где сознание и бессознательное не противостоят друг другу, а составляют единое целое. Сверхсовершенство, абсолютный идеал.

Все правильно, но думать об этом, а тем более рассуждать сейчас было совершенно невозможно. О нет! Сейчас она могла только слушать, изредка вставляя вопрос или замечание, слушать все эти нескончаемые истории, которые он извлекал из сокровищницы своей памяти, удивляясь тому, какие изменения претерпевают события давно минувших лет, облекаясь в форму устного повествования. Значит, нужно заставить его говорить. Не давать оценок, не строить предположений, а просто рассказывать – тихо, монотонно...