Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Эжен часто погружался в царство мрака, ища в нем спасение, даже уют, выходя из него – уставшим и разбитым. Тогда, как Виктор жил – легко, искал в жизни – прекрасное начало и, восторгаясь им, цитировал свои стихи, чем злил Эжена. У мечтательности есть – герои: гении, но есть и жертвы: сумасшедшие. Мечтатель, должен быть сильнее своей мечты.
Мечтать, это значит осознано бороться. На пути к мечте столько каменьев, что порой рисует мозг мечтателя, и они ему кажутся, тем злом, что пытается раздавить, нападая с гневом, вторгаясь из нереального мира в реальный мир. И надо осознавая, что это мечта, быть сильнее и идти смело, принимая реальный мир с его проблемами, что необходимо их разрешать и верить в лучшее.
Виктор выживал достойно в жизненных ситуациях, он выходил из проблем – героем, как и на бумаге…
Вооружённый пером, выражая мысль о сегодняшнем дне, излагая грусть, тоску, галлюцинации, страх, всегда твердо верил, что спасет любовь. Скорее всего, его отрезвляло то, что видел в Эжене – безысходность. МРАК! Он, смело проживая его внутри себя, решая проблемы, стирал из памяти, не входя с ним в реальность. Как никто, памятуя слова матери, что – ситуации необходимо подчинять себе, Виктор ограждал себя от негатива, не вынося его наружу, сознавая, что это, лишь воображение, иллюзия и он, просто обязан быть выше их.
Свадьба, омраченная событием на следующее утро, как постскриптум, что Эжен не смог сопротивляться, его мечта просто уничтожила, так как он был слаб и тщедушен перед нею. Тогда как, Он, Виктор понял, что никогда в жизни не проявит трусость не при каких жизненных ситуациях. Надо уважать силу, направленную против тебя, а это, не что иное, как твоя мечта! Надо бороться! Это первая трещина, что явилась в чаше – любви, молодой семьи. И это прожилось, ведь жизнь продолжалась. Казалось, что все шло нормально…
Финансовые дела шли в гору. Между Виктором Гюго с книгоиздателем Лавока был подписан контракт. Книгоиздатель выкупил право на выпуск «Новых Од» в течение двух лет, это было тем материальным подспорьем, что ограждало от суеты, молодым хватало, тех двух тысяч франков, да и Гюго старший, проникся любовью к сыну, высылал ежемесячно небольшую сумму, чтобы молодая невестка не ощущала нехватки средств. Таким образом, они, в 1824 году смогли снять квартиру на улице Вожирар, под № 90. Плата была минимальная, так как квартира была над столярной мастерской и не обременительной, в виду того, что оплата производилась регулярно с присланных отцом денег, шестьсот двадцать пять франков в год. Там родилась Леопольдина, что внесла радость и счастье в их маленький мир, ведь Виктору, так хотелось иметь дочь, рождение сына их омрачило.
Квартира на улице Вожирар стала приютом молодых писателей. Вечера общений проходили в трепетных дискуссиях, о том, что происходило вокруг. Семья Гюго считалась показательной в плане единения, общности взглядов. Все шло, как по маслу, рост поэта шел параллельно с его признанием. Это дало смелости, попробовать свои силы в публикации в журнале «Глобус». Этот – умный и серьезный журнал, не испытывал восторга перед оригинальностью строки Гюго, относился со снобизмом к салонному католицизму. Только после случайного визита редактора журнала, Поля – Франсуа Дюбуа со своей поклонницей Софи Гэ в «гнездышко Адель и Гюго», тот понял, что они, супруги Гюго, искренни, живут чаяниями сегодняшнего дня. Его просто растрогала Адель с дочерью на руках, что укачивая малышку, стоя перед ним, восторгалась трудолюбием Виктора и его стремлением не быть ни на кого не похожим. Говоря, что гениальность запечатлеется, как оттиск на холстах, в строке, как констант – прекрасного, и что оно, как не что – вечно. Она умилительно складывала ладошки Леопольдины в знак признания прекрасного от БОГА, отвлекаясь на гравюры рафаэлевских мадонн, что были целым достоянием в этой семье. Говоря, что необходимо воспитывать чувство прекрасного с пеленок. Редактор проникся симпатией к семье Гюго, стал их частым гостем, заходил к ним охотно, тем более Адель и Виктор выказывали и ему знаки внимания, обговаривая вслух смелые публикации в его журнале. Так зарождалась дружба. Вышедшие «Оды и баллады» были настольным чтивом Дюбуа, однажды он показал это издание своему ученику Шарлю-Огюстену Сент – Бёву, что вел отдел литературной критики в «Глобусе», тот зная расположение редактора к Виктору, завязавшуюся между ними дружбу, не применил написать рецензию с похвальным отзывом о поэте Викторе Гюго. И написал, скорее всего, для блеска и авторитетности своей, же строки, утверждая, что поэту не стоит упиваться оригинальностью и новшеством стиля строки, это многим может показаться странным. Так ему казалось, а он, Сент – Бёв, уже был матерым критиком с наработанной профессиональной оценкой. Поэтому не преминул высказать мнение, что автор, стремясь к изяществу, простоте, может прийти к губительной упрощенности, а в такие моменты, яркий контраст перерождается в жеманную антитезу.
Сент – Бёв был моложе Гюго, но обладал эрудицией, широким образованием, разбирался в оттенках преподнесения строки, обладал чувством и вкусом. Он был теоретик, любил докапываться до глубин познаний, борясь со своими взглядами на жизнь – скептика и реалиста. Он был погружен внутрь себя, где черпал ответы, страстно мечтал о счастье, о любви и страдал от того, что оно проходило стороной, раня его сердце, той же завистью. И все, же, Сент-Бёв в своей статье восхищался стилем пламенного поэта, прежде всего в стихотворениях, где слова шли от сердца, в порыве чувств, о слиянии душ пред Господом. В таких произведениях, как «Еще раз о тебе» и «Ее имя».
Внимание, столь признанного критика, отмеченное в статье, 2 января 1827 года, просто привело в восторг молодую чету, наконец-то произошло признание и где? В столь серьезном журнале. Это воодушевило Виктора. Тогда все говорили, что гений распознал гения. Статья была просто подписана инициалами – С.Б, что давало право домыслам, чтобы проверить их, Виктор написал письмо редактору, пытаясь уточнить: кто, же написал статью о нём? И столь скромно обозначив себя – С.Б. При этом Гюго не преминул поблагодарить самого автора. На желание лично поблагодарить критика, уточнил: где тот проживает? Ответ просто сразил наповал, что Сент-Бёв живет на улице Вожирар, в доме № 94. Гюго нанес визит, но Сент – Бева не было дома. Через некоторое время Сент-Бев, решившись, заглянул на квартиру Виктора Гюго. И был обескуражен тем, что увидел. Адель! Она с недавнего времени была его тайной мечтой. Они с ней, в одно и то же время, в течение нескольких дней встречались в булочной.
Ее кокетство с булочником, простота, очаровывали его и восхищали, ведь именно о такой женщине мечтал он, по ночам. Но увидев Гюго, которого он нашел простым, доступным в общении, не красавцем, но приятным, в нем повергло желание бороться за свою мечту. Встречи были все чаще и чаще. Направление в новой поэзии, просто восхищало Сент – Бёва. Гюго говорил о колорите, о ритме, о рифме, о своей поэтике, что в ней должна быть фантазия. Это было настолько ново, оригинально, что восхищало. Это был луч в тайны поэзии, это была новая форма стиха, его – фактура и стиль. Все, что читалось до этого Сент – Бевом, блекло в его глазах. Он поделился и своим творчеством, Гюго отметил в нем – естественность, искренность, то лучшее, что нашел в строке. Хвалила и Адель, это примирило влюбленность с гениальностью. Хотя, влюблённость Сент – Бева перерождалась из ревности в любовь.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
