Lo sai che ci sono anch’io.
Велозаводская улица, Москва, Россия
— Лена, вот сюда, это для российских граждан очередь. Молодой человек, можно мы вот так сумочку поставим? Вот спасибо. Господи, какая очередь ужасная, если в Домодедово прилетать, так там весь этот паспортный контроль чик-чик и готово, ну, минут двадцать, а здесь стоишь-стоишь, стоишь-стоишь. Телефон работает у тебя? Набери давай его еще раз Сашу, а потом Летицких еще раз набери..
— Он говорит, что сеть перегружена.
— Я с ума сойду.
— Мама, ну перестань, ну с чего им там быть?
— Лена, ну мало ли с чего. Ну может просто так пошли, ну мало ли чего люди могут туда пойти, выходной день, ну что ты мне идиотские вопросы задаешь, а? Нам еще долго стоять? Ну что же это вообще такое, совершенно очередь не двигается, ну в такой день могли иметь уважение к людям, вон три кабинки пустые стоят, ну посадили бы туда кого-нибудь. Может, ты ему SMS пошлешь?
— Я пыталась, не проходит. Ну понятно же…
— Господи, скорее бы добраться до автомата, ну что ж это за ужас такой, почему тут нет ни одного телефона-автомата? Молодой человек, вы не знаете, тут есть какой-нибудь телефон-автомат или уже за паспортным контролем? Молодой человек? Тьфу черт, он пьяный, что ли, совсем, Лена, отойди, стань сюда ко мне. Может, надо кого-нибудь из пограничников спросить, какие новости, мы же четыре часа летели, ничего не знаем, что ж они нас мучают. Лена, а ну подойди вон, пограничники стоят.
— Мама, ну успокойся, сейчас мы пройдем контроль, позвоним, вон уже начали проходить.
— Двигай сумку за мной, давай, паспорт приготовь и как пройдем, сразу беги к автомату, там сейчас небось такая очередь будет стоять, что мы еще час не пробьемся. Набери Сашу еще раз.
— Мама, ради бога, успокойся, все в порядке, я уверена, ну перестань.
— Ты уверена, ты уверена, ты набирай давай.
* * *
— Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте позвонить позднее.
* * *
— Это уже наш багаж ползет?
— Еще нет.
— Ты еб твою мать. Я как вспомню, так руки трясутся, ты понимаешь. Сестра мне звонит и говорит: ты понимаешь, мы почти пошли, а потом Женька говорит: слушай, Даш, такие деньги, может, ну его на хуй, лучше давай в цирк детей сводим, какого хрена им это, так они пошли в цирк. Ну ты понимаешь, вот буквально в тот день собирались и не пошли. А еще говорит: Ирина — это есть у нее такая подружка, такая баба, знаешь, с яйцами, еще со школы они дружат, так та вышла что-то два года назад за такого мужика кавказского, знаешь, с бабками, так к ней приехала мать с сестрой, и она их решила куда-нибудь сводить, а там деньги не проблема, это ж не Дашка моя, и они пошли гулять, дошли до самой кассы и выяснили, что Ирка забыла кошелек дома, так хотели возвращаться, а потом плюнули и вечером пошли на что-то другое. Пиздец что такое. А только ты знаешь, Миша, я тебе, пока нас никто не слышит, скажу. Я бы этим черножопым яйца поотрывал и в пасть засунул, но я тебе говорю: если народ до такого довести, он пойдет на все. Если все время на твою землю лезут, стреляют, если твоим детям жить не дают, так человека можно до такого довести, что он с автоматом на кого хочешь бросится, ты понимаешь? Я тебе скажу: шли бы они на хуй со своим Кавказом, отдать им этот ебаный Кавказ, пусть там делают, что хотят, они там друг друга перережут, это ж звери, они ж все равно по-человечески жить не могут, и пускай перережут, но это как говно, Миша: ты его не трогаешь, оно не воняет. Да ебаный в рот, мы получим сегодня наши ебаные чемоданы или они охуели вообще?..
* * *
— Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее.
* * *
— Туда не могу, там перекрыто все, до Велозаводской могу, а вообще вам туда надо или просто где-то рядом? А то так туда не проедешь, я могу вас, например, до Крестьянской заставы довезти, а там метро. Или вам прямо туда? Ну садитесь, поехали. Я сам никуда не хотел сегодня ехать, жена мне говорит: да ладно тебе, работа есть работа, нельзя, чтобы жизнь останавливалась, Леша, этим сукам только и надо, чтобы мы все бросили и сидели, дрожали. Вставай и иди работай, люди прилетают, им надо домой, надо по делам, нечего нам прогибаться. Щас будут новости через пять минут, послушаем. Я вообще думал, что, может, сегодня и самолеты летать не будут, но нет, летают. А мне говорит тут парень один, со мной работает, что правильно, что надо летать, надо работать, чтобы это говно не думало, что он оно может нас за яйца держать. Но зато теперь все, кто орал что надо прекращать войну, прекращать войну, — у меня сосед, хороший парень, все хорошо, мы вместе отмечали день рождения жены моей, они к нам пришли, так он говорит мне: Серега, это наших мальчиков туда посылают, ты понимаешь? У тебя сыну сколько лет? Двенадцать! А будет восемнадцать — ты этого для него захочешь, да? Так вот чтоб они теперь все знали, что с этим говном ну невозможно иначе, ну невозможно! Только силу они понимают, они же смертники, им пока прикладом в голову не вобьешь — они ничего не понимают, ну ни хрена! Щас новости будут, я включу новости, подожди.
* * *
— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
* * *
— пока нет подтверждения этой информации со стороны представителей власти и из других источников. Ранее сообщалось, что террористы освободили мальчика, у которого начался приступ астмы. Таким образом, количество освобожденных, возможно, достигло сорока четырех. В заложниках остаются, по разным данным, от шестисот до тысячи человек. Вместе с тем в здании остаются около сорока детей. Люди находятся в крайне тяжелом психологическом состоянии.
* * *
— Служба абонентской поддержки. Все операторы заняты. Ваш звонок поставлен в очередь. Мы сможем ответить вам через двадцать четыре минуты…
* * *
— Я Вас тут высажу, а то я не выеду потом, ближе не могу. Дай вам бог, чтобы все было хорошо. Всего доброго. До свидания.
* * *
— Абонент временно недоступен. Пожалуйста, позвоните позднее.
* * *
— Молодой человек, вы не знаете, где будут принимать одежду? Тут сказали, что им можно будет передать одежду, вы не знаете, где будут собирать?..
— Позовите кого-нибудь со «скорых», у меня жене сделалось плохо, мы там около обменника сидим, пожалуйста, приведите врача, к обменнику туда…
— …Друзья, отец Александр собирает молебен в сквере через пятнадцать минут, подходите, пожалуйста.
— Я чувствую, что он умер, Валя, понимаешь, я чувствую, что его больше нет. Я чувствую — и все.
— Пока правительство! Будет ставить свои алчные интересы! Выше интересов простых людей! Будет гибнуть простой народ! Будут гибнуть наши дети! Сейчас в мире нет ничего важнее! Чем освободить заложников! Ничего ценнее! Чем жизни тысячи человек, находящихся под дулами автоматов! Мы требуем! Пойти на любые соглашения! Не медля ни секунды!..
