При слове «Тарифа» у Евгении засосало под ложечкой.
– Смотрите, как раз один есть. Сорок три года, красавец, владелец отеля. То, что вам нужно.
Она пошелестела страницами и наконец протянула распахнутый альбом Евгении. Та взглянула на фотографию и обмерла – мужчина выглядел точь-в-точь, как французский герой ее курортного романа, постаревший на десять лет. Открытое дружелюбное лицо, темный загар, навсегда въевшийся в каждую морщинку, в каждую пору… Голубые глаза с веселой искоркой, приподнятые уголки полных губ.
– А вы не знаете ли… – она облизнула пересохшие губы, – у этого мужчины случайно нет французских корней?
– Давайте посмотрим, – Габриэлла забрала альбом из ее рук, – похоже, что нет. Его зовут Альваро Родригес. Родной язык – испанский. Рост – метр восемьдесят два. Вес – семьдесят восемь килограммов. Телосложение – спортивное. Доход – выше среднего. Знает английский и немецкий языки. Увлечения: виндсерфинг, большой теннис, – она прилежно зачитывала анкетные данные, – имеет сына восемнадцати лет. Хочет познакомиться с женщиной из России для длительных отношений, возможно, брака… Евгения, мне кажется, это то, что нужно.
– Да, – прошелестела она.
– Так как мы поступим? Давайте я пока свяжусь с ним и отправлю те фотографии, что мы имеем. А вы немедленно запишитесь на прием в клинику. Пока он приедет, вы как раз успеете после операции отойти и все пройдет как по маслу.
В ту ночь Евгения долго не могла уснуть. Перед глазами стояла фотография далекого Альваро Родригеса. Его голубые глаза, его беспечная улыбка… Он живет в городе ее мечты, Тарифе, на самом морском берегу. И если бы – ну мало ли что на этом свете случается, – ему понравилась бы такая женщина, как Евгения… О, ради перманентного состояния сказки она готова на все. Она выучит испанский язык, научится готовить и, не задумываясь, переедет в чужую страну. Без оглядки и навсегда.
«Полегче на поворотах, – насмешливо осаждал внутренний голос, – что у него, своих баб в Тарифе, что ли, не хватает? Или ему надоели крепкозадые курортницы?»
Да уж, скорее всего ничего у нее не получится.
Тем не менее следующим же утром Евгения отправилась в клинику.
Если бы не рекомендации Габриэллы Эдуардовны, она сбежала бы из этого сомнительного заведения, не пробыв там и десяти минут. В подвальном помещении пахло дешевой больницей (гороховый суп + хлорка), кафель на полу не блистал чистотой. Зато в окошке с криво прилепленной табличкой «Регистратура» сидела не хамоватая королева поликлиник, а молодая красотка с ямочками на щеках. Увидев Евгению, она заулыбалась так радостно, словно та была ее давно потерянной сестрой-близнецом. Выпорхнув из-за стойки, девушка, не дала Евгении и слова вставить, усадила ее на потрепанный кожаный диванчик, всучила какой-то рекламный буклет и, бодро перебирая каблуками, погарцевала к кофемашине за капучино.
В буклете были лица – с пометками «до» и «после». На фотографиях «до» были преимущественно изображены старушки с вислыми, как у собак породы бассет, щеками, пигментными пятнами и складчатыми шеями. На фотографиях «после» ослепительно улыбались молодые женщины разной степени привлекательности – в некоторых из них можно было смутно разглядеть бывших обладательниц вислых щек. Эффектно, ничего не скажешь. Но не очень-то правдоподобно, учитывая, что в наше время любой двоечник в состоянии освоить программу photoshop.
Красотка вернулась, ловко балансируя подносом, на котором стояли две чашечки кофе и ваза с конфетами «Моцарт».
– Угощайтесь, прошу вас, – пропела она. – Как вы узнали о нашей клинике?
– Откуда вы знаете, может быть, я вообще дверью ошиблась, – поддела ее Евгения.
– У меня большой опыт, – расхохоталась девушка, – я работаю здесь уже двенадцать лет, с самого открытия. И могу сразу отличить клиентку от случайно зашедшей женщины.
– Что, я так плохо выгляжу?
– Ну что вы! Просто у вас ищущий взгляд.
Евгения отхлебнула кофе – он пах корицей и ванилью.
– Говорите, двенадцать лет здесь служите? Сколько же вам?
– Тридцать шесть, – перехватив ее удивленный взгляд, девушка рассмеялась, – могу паспорт показать. Только не завидуйте, чудес не бывает.
– Хотите сказать, что оперировались здесь? – Евгения вглядывалась в ее лицо в поисках хоть какой-нибудь детали, намекающей на возраст красавицы. Ничего. Цвет лица – ровный, персиковый, румянец – яркий, младенческий, губы – сочные, скулы – четкие.
– Трижды, – кивнула она, – носик чуть-чуть подправляла. Ну и возрастное.
– Вас тут для рекламных целей держат, да? – усмехнулась Евгения.
– Можно сказать и так. В наши буклеты люди не очень-то верят, думают, что это ретушь.
– А что, разве не так?
– Ну вот и вы туда же, – беззлобно вздохнула она, – мы же серьезные люди, к чему этот обман. У нас кристальная репутация, знаменитые клиенты.
– Но почему тогда вы находитесь в такой дыре? – Евгения обвела взглядом помещение приемной: низкие потолки, выкрашенные зеленой масляной краской стены, дешевая мебель. И этот запах…
– Потому что об имидже пекутся шарлатаны, – спокойно ответила нестареющая красотка, – а мы можем об этом не задумываться. Даже если наши хирурги будут оперировать в сарае, клиентов не убавится. Так откуда вы о нас узнали?
– В брачном агентстве дали телефон, – немного смутившись, призналась Евгения.
– А, Габриэлла Эдуардовна, – почему-то обрадовалась девушка, – тогда у вас будет скидка десять процентов, мы с ней давно работаем. Что ж, давайте я запишу вас на первый прием.
Ну почему, почему она не насторожилась? Почему внутренний голос, сто раз отговаривавший ее от всяких глупостей, на этот раз предательски смолчал? Почему она хотя бы не залезла в Интернет и не попыталась собрать дополнительную информацию?!
Нет, Евгения повела себя, как безголовая девчонка. А именно – податливо поплыла по течению, которое в итоге вынесло ее не к зеленым водам Гибралтарского пролива, а в мутный застой непроходимого болота.
Врача звали Марина Константиновна, и поведение ее было настолько располагающим, что не давало прорасти и крохотному зернышку возможного сомнения. Она была похожа на авторитетного врачевателя из рекламного ролика пилюль для похудания – лучистые глаза за стеклами дорогих очков, гладкие волосы с благородной проседью, аккуратно уложенные в затейливую ракушку и схваченные на затылке тяжелой бронзовой заколкой, коротко обрезанные овальные ногти, белоснежный накрахмаленный халат. Она долго разговаривала с Евгенией, спрашивала о перенесенных в детстве заболеваниях, записывая каждое слово в медицинскую карточку. Она казалась такой доброжелательной и искренне заинтересованной…
Признаться, Евгению немного подкупило это неожиданное доброе внимание со стороны постороннего человека, да еще и женщины. У нее, по сути, никогда не было подруг. Ассистентка жонглера Ольга, давно сгинувшая с ее горизонта, не в счет – в их отношениях не было ни грамма задушевности и девичьей близости. Только общие интересы, общие мужчины, пикантный соус соперничества и повышенный интерес к нарядам зарубежного производства.
