– Великая Богиня… – Найл оглянулся на Нефтис. У него возникло страшное подозрение, ради чего его привели сюда вместе с телохранительницей.
Нет, конечно, он не против заниматься любовью с верной и преданной женщиной – но ведь не на глазах у сотен зрителей! И не на потеху безмозглых шестилапых тварей!
Рука невольно потянулась к рукояти меча. Уж лучше погибнуть, как брату по плоти, нежели стать общим посмешищем.
Женщина на планшете закинула голову и громко застонала, скребя ногтями стол. Жуки шумно зашевелились.
Найл глубоко сомневался, что сцена на столе могла вызвать у насекомых хоть какое-то половое возбуждение. Но жуки всегда любили смотреть. Они обожали наблюдать за настоящими взрывами в паучьем городе, и точно так же любили наблюдать за кинохроникой со съемками войны и бомбежек. Нет ничего удивительного, если им понравилось забавляться страстным поведением не владеющей собой из-за экстаза двуногой самки, наслаждаться ее эмоциями, криками и метаниями.
– Они хотят от нас этого, мой господин? – прошептала за спиной Нефтис. У нее, кстати, необходимость заниматься любовью у всех на глазах никакого протеста не вызвала. В конце концов, смертоносцы, занимаясь выведением красивых и выносливых человеческих пород, тоже следили за тем, как спариваются с подопытными дикарями их надсмотрщицы. Что в этом такого? Просто сцена на столе никак не вязалась с тем, что жук несколько раз пытался столкнуть их в воду. Какая тут может быть связь?
– Узнаем… – пробормотал Посланник Богини, продолжая держать ладонь на рукояти меча и оглядываясь по сторонам.
Много. Их слишком много…
Женщина тоненько заскулила и обмякла, словно ее не одарили любовью, а зарезали. Бледнокожий двуногий подергался еще немного, но вскоре тоже бессильно затих. Жуки бесцеремонно стащили парочку со стола, куда-то кинули, принялись оживленно стучать друг по другу лапами.
– Впечатлениями обмениваются, – пробормотал Найл. – Зрители…
Они спустились вниз. Шестилапый хозяин принялся подталкивать их к столу. Посланник Богини продолжал мять рукоять меча, все никак не решаясь обнажить оружие и начать самоубийственную схватку. Много, до чего же их много!
Жук оставил пленников среди толпы, вскочил на передние лапы, застучал задними по столу, а потом побежал по кругу, перестукиваясь усиками и лапами со стоящими впереди. До Найла неожиданно дошло, что, возможно, он не способен понимать здешних жуков именно потому, что у них другой способ разговора – не словами или мыслями, а жестами и стуками. А значит – в их сознании при общении возникают совершенно иные образы.
Хозяин вернулся, стал толкать Посланника Богини на стол. Найл прикусил губу и – полез. Однако следом неожиданно поднялся какой-то худощавый и белый, как горный снег паренек, немного выше Найла ростом, совершенно лысый и с широким шрамом поперек макушки.
– Ты кто? – удивленно спросил Посланник Богини, оглянувшись на Нефтис.
– Я – Большой Крот, из племени Толстобрюхов. Сейчас я убью тебя, чужак, – с неожиданной четкостью ответил двуногий. Найл даже не заметил, что воспринял не речь, а мысленные образы, возникающие в открытом сознании.
– Толстобрюхи? Кто они?
– Ты сейчас умрешь! – злобно ответил паренек, сжимая кулаки, но Найл успел заметить в его сознании короткую цепочку воспоминаний о пещерах среди Холодных гор, по правую руку от входа в Дом шестилапых.
– У вас большое племя?
– Какое твое дело, мертвец? – но память человека, пусть даже помимо его воли, не могла не всколыхнуться знанием о десятке мужчин и двух десятках женщин.
– Вы здесь одни, или есть еще племена?
– Нет! – выкрикнул Большой Крот.
«Есть, их больше десяти», – откликнулась его память.
– Но как ты здесь… – Найл запнулся, поскольку почувствовал опасность и торопливо отступил в сторону. Кинувшийся на него паренек промахнулся, и с трудом удержал равновесие на самом краю стола. – Что ты делаешь? Зачем ты нападаешь?
– Я убью тебя! – зарычал, поворачиваясь, Большой Крот. Но внутри, в сознании мелькнул честный ответ: «Жуки топят того, кто проигрывает схватку. А я хочу жить!»
– Так давай просто не станем драться.
– Они все равно сочтут одного победителем, а второго – проигравшим, – на этот раз парень ответил честно. – Будет лучше убить тебя, чем рисковать. Ведь без боя приговорить к смерти могут меня.
В его сознании полыхнула волна ярости, Найл торопливо пригнулся – над головой промелькнул кулак.
– Остановись! Как можно платить своей жизнью ради чужого развлечения? Уж лучше умереть с честью, как воину!
Большой Крот вместо ответа попытался разбить ему нос – Посланник Богини еле успел отклониться. Паренек, не желая упускать шанса резко, со всей силы ударил отвернувшегося врага снизу вверх в солнечное сплетение… И во всю глотку заорал от боли, запрыгал, полусогнувшись и прижимая к животу разбитую о керамическую кирасу руку.
– Как зовут твою мать? – спросил его Найл.
– Будь ты проклят, чужак, – прошипел Большой Крот, но его память все равно ответила: «Белоглазка»…
Один из жуков вскочил на стол, прихватил паренька средними лапами, побежал к трапу. Масса хитиновых тел качнулась за ним. Наверное, побежали любоваться зрелищем утопления проигравшего.
Жук-хозяин, весь лучась радостью и довольством, запрыгнул на стол, пробежал вокруг Найла, потом пихнул его к трапу, и сам помчался вперед.
– Я так понимаю, нам пора домой, – Посланник Богини спрыгнул к Нефтис и расправил плечи. – И если я хоть чего-нибудь понимаю в дрессировке, мы получим двойную порцию орешков и много-много сушеной травы.
– Я не успела понять, что вы начали сражаться, мой господин, – извиняющимся тоном сказала Нефтис.
– Ничего, – отмахнулся Найл. – Зато теперь я знаю, что если повернуть от лодки направо и подняться в Холодные горы, то там мы найдем поселение людей. Правда, не знаю, чем это нам поможет. Без Мерлью мы утонем в воде за считанные минуты. А она, как всегда, интересуется только своими целями… Ладно, пойдем.
Найл оказался прав – шестилапый хозяин отсыпал им столько орехов, что они не помещались в миску и рассыпались по полу. Вдобавок там лежала толстая пачка сушеных листьев, а бутылка было полна водой до самых краев.
Жук носился по комнате, иногда останавливаясь, подпрыгивая чуть не до потолка. Временами он начинал быстро-быстро размахивать лапками, постукивая ими Найлу по кирасе и многозначительно водил усами.
– Да-да, конечно, – кивал Посланник Богини, честно пытаясь пробиться сквозь стену непонимания к его мыслям. – Если бы ты только мог внятно сказать, чего хочешь! Тогда мы смогли бы прекрасно договориться. Ты бы помог нам, я дал бы тебе то, чего тебе не хватает.
Он подбирал орешек, прикладывал к кирасе, бил рукоятью меча и закидывал в рот плотное белое ядрышко.
