24 января по тревоге добровольцы вместе с казаками были переброшены под Рудо. Предыдущей ночью была еще одна атака мусульман. На ее отражение бросили сводный отряд, куда входили добровольцы, казаки и сербы — всего до девяноста человек. На вооружении казаков к тому времени уже был БРДМ и «Прага». Наводчиком этой зенитной установки был русский майор-летчик. Еще один БРДМ был у сербов. Сводный отряд прошел несколько сел в поисках противника. Тем временем диверсионно-разведывательная группа мусульман обстреляла и выбила сербскую Ударную Бригаду им. Царя Душана из села Сетихово, но населенный пункт не заняла. То ли не осознав своего успеха, то ли что-то заподозрив. Ведь успешное, без каких-либо проблем, наступление признак того, что войска направляются в ловушку.
«Царские волки» и группа примкнувших к ним казаков заняли село — и услышали по радио команду Загребова развернуться в цепь и атаковать Сетихово. Сказывался недостаток его боевого опыта как командира. Засевшие в селе вместе с добровольцами казаки предложили в шутку: «Может занять круговую оборону…», но все же вышли в эфир и объяснили Загребову, что к чему.
Русские вышли из Сетихово. Пройдя транспортный тоннель, передовой отряд русских с двумя БРДМ оказался зажат возле реки — с холмов, расположенных на обоих ее берегах, вели огонь бойцы противника. «Царские волки» залегли возле пригорка. Снайпер на давал возможности поднять головы.
БРДМ, управляемый Анатолием Шкуро, пошел вперед, но попал под огонь гранатометов противника. Две мины взорвались с недолетом и перелетом. Бронемашину взяли в вилку. Машина остановилась — и следующий взрыв произошел впереди. БРДМ вернулся — обе бронемашины создали противопульное укрытие, защищавшее русских с другой стороны пригорка. Обсуждался план прорыва — при помощи концетрации огня гранатометов, двух БРДМом и автоматического зенитного оружия на одном участке. Целобанов выдвинул берет на стволе рядом сразу появились фонтанчики пуль. Тогда Дмитрий Чекалин выстрелил тромблоном в сторону снайпера.
Появился Загребов, до того воевавший с бутылками вина, которые сербские крестьяне подарили русским. Он прошел пригорок и вышел на открытое пространство, спокойно прогуливаясь — с налитыми кровью и ракией глазами. Все восхищенно замерли — только что снайпер не давал поднять головы, а тут… «И не убьет ведь эту суку ничто… И даже не зацепит.» Видимо, у снайпера кончились патроны — и он также кусал свои локти, видя перед собой красивого и наглого русского командира.
Дальнейшие события добавили горечи в отношениях между казаками и добровольцами, которые переросли в острую вражду. Ночью кто-то «попытался исправить ошибку» или просто выместил злобу. Взрывом гранаты Загребов был ранен. Один осколок оставил глубокий след на правой ноге, другой же попал в спину возле позвоночника. Казаки нажали на сербов, и на следующий день Рудовская бригада пришла разоружать РДО. Когда сербы и казаки шумно подошли к дому, где разместились «волки», из окна высунулось дуло пулемета. Андрей Целобанов дал предупредительную очередь, чем сильно охладил пыл сербов.
— Ну, кто там еще хочет нашего оружия? — зло процедила рыжая бестия. Вы бы лучше так воевали с мусульманами, как наших стволов хотите…
Дело в том, что предыдущий командир Рудовской бригады пытался навести дисциплину, которая там была на низком уровне. Ведь чуть что, сербы могли отойти в «большую» Сербию — всего-то дел мост перейти. За трусость комбриг избивал провинившихся рукоятью пистолета. Но сербы — люди гордые, и не выдержав такого обращения, они своего командира застрелили.
* * *
Разоружили «волков» частично. Но ситуация стала совсем невыносимой и русские попросили найти для РДО другое место. Такое место было найдено Прибой в северо-восточной Боснии, недалеко от Посавинского коридора. Три года спустя там разместится российский контингент в составе миротворческих сил НАТО.
Ас решил, что надо уезжать. 27-го января он уехал в Белград, но на следующий день вернулся. Зашел в больницу к Загребову, предложил забрать его, но Загребов отказался, насторожившись.
В течение последующего месяца Ас не воевал. Он отошел и от руководства отрядом, и от участия в боях. Вероятно, обиделся и устал. Ас остался в Вишеграде, присматривая за тяжелораненым Игорем Козаком. С ним остался и Саша Кравченко.
28-го января 1993 года основная часть «Царских волков» ушла в Прибой, увезя с собой и знамя отряда. В Прибой РДО уезжал уже с другим командиром майором Эдиком. В Вишеграде этот офицер явно не мог раскрыть всех своих талантов. Там, в Прибое отряд успешно воевал около двух месяцев, действуя против Тузлинской группировки мусульман.
Казаки
Казаков, оставшихся в Вишеграде, в отсутствие Загребова тоже постиг раскол. Из них выделилась группа во главе с лихим Геннадием Котовым, записав на свой счет несколько дерзких и удачных операций.[35]Но история котовского отряда получилась недолгой.
29 января Котов сделал вылазку к селу Стражбеницы и перехватил там отряд мусульман, перегонявших скот. В бою казаки убили шестерых бойцов противника и нескольких ранили.
Окрыленные успехом, в последующие дни казаки ставили мины и проводили прочесывания местности.
А второго февраля семеро казаков во главе с Геной Котовым, пройдя в расположение мусульман, так успешно корректировали минометный огонь, что под разрывами мин погибло четыре бойца противника.
Но военное счастье переменчиво. Четвертого февраля произошел инциндент, сильно запомнившийся всем русским и ставший кровавым предзнаменованием. В тот день казак Риголетто ввалился в казарму пьяным и дико возбужденным. Оказалось, что серб натравил пьяного казака на двух пленных мусульман — и тот убил их ножом. Казаки отшатнулись от товарища. У них так было не принято, и кодекса поведения так никто не нарушал. Не по-православному это…
Возмездие пришло скоро. 9 февраля Котов со своей группой, опрометчиво не изменив прежнего маршрута, попал в засаду. По ним хлестнули прицельные очереди. Командир погиб сразу. Дико кричал Риголетто, прижимая простреленные руки к груди…
А вообще февраль 1993 принес казакам дурную славу. 3-го февраля десяток их здорово погулял в Белграде, наведя ужас на полицию города, до того не знавшую таких стихийных бедствий. Полиция оцепила вокзал в попытке остановить буйных союзников. После этого казаки переместились поближе к Вишеграду — в Ужицы, где продолжили веселье и даже пытались рассчитываться с таксистами ручными гранатами. Анатолий Шкуро бросился изучать местных проституток, но был неприятно поражен их дороговизной. Его товарищ Максай участник январского спора «Ты меня уважаешь?» — ловил попутку, лежа на мосту и паля в воздух из пистолета-пулемета «Скорпион».[36]
Дали знать о себе и казаки, стоявшие в Скелани. Сербы задержали им зарплату. Тогда казаки погрузились на БРДМ и взяли сербский штаб штурмом. Деньги сразу же нашлись, но слово «казак» стало вызывать не самые лучшие эмоции.
