– Ничего мне от него не нужно, – ответил я, возвращая ему удивленный взгляд.
Перс старался побороть свою ненависть, глядя мне в глаза. Хотя он был явно поражен, даже напуган, но никогда не признался бы в этом даже самому себе.
– Астерион, ты мой племянник, и я желаю тебе добра.
– По меньшей мере наполовину племянник, наполовину дядя.
Он не стал отвечать на этот укол.
– Говорят, что ты понимаешь все, как и нормальный человек. Даже при такой башке.
Я начинал злиться. Сильно злиться. Этот человек убил нашего отца, причинил боль Ариадне и распускает дикую ложь обо мне, Минотавре.
– То же самое говорят и о тебе.
Услышав такое, царь вспыхнул от гнева. Его телохранители половчее перехватили древки копий. Они только и ждали приказа повелителя, чтобы наброситься на наглую рогатую тварь и вышибить из нее дух. Но, как я и думал, никакого приказа не прозвучало. Персу я еще был нужен. А поскольку он рассчитывал на мою помощь, ему пришлось взять себя в руки.
Отогнав Креона на почтительное расстояние, узурпатор произнес с театральным надрывом:
– Мы с твоим отцом не очень ладили. Но мы не были врагами.
– Ваше Величество имеет в виду отца Миноса, покойного правителя Корика, или Отца Зевса, правителя Вселенной? – любезно осведомился я. Конечно, я слегка преувеличил значимость Зевса, но не намного.
– Я имею в виду моего брата.
Изредка, в далеком детстве, я пытался выяснить посредством снов, что думает обо мне мой приемный отец, Минос. Но на самом деле я страшно боялся узнать правду. Минос не убил уродливого младенца, хотя мои рога, уже тогда торчавшие на голове, погубили его неверную супругу. Конечно, для жены, особенно жены царя, изменить с простым человеком – это одно, а зачать ребенка от самого Громовержца – это совсем другое. А еще я обнаружил, что мне необычайно трудно воспроизвести картину той ночи, когда я появился на свет.
– Царь Минос никогда не был мне врагом, – сказал я. – Вообще-то я его почти и не знал. Но за полгода раздумий я понял, что грущу.
Я помолчал, потом добавил:
– Конечно, царевны до сих пор скорбят.
– Как и все мы, мой мальчик. Как и все мы.
Тот, кто не знает Перса, вполне купился бы на искренность, звучавшую в его голосе. Он был хорошим актером, даже талантливым.
– Кстати, раз уж мы заговорили о твоих сестрах. Где Ариадна?
– Не знаю, – честно ответил я.
И снова порадовался своей нечеловеческой морде и голосу, за которыми так удобно прятать истинные чувства.
– А если бы знал, сказал бы мне, Астерион?
Я сделал вид, что серьезно обдумываю его вопрос.
– Любой мой ответ, Ваше Величество, более чем умозрительный.
Узурпатор с каменной рожей пялился на меня с полминуты. Потом зашел с другой стороны:
– Также пропала рабыня по имени Клара, которая обычно сопровождала царевну. Ты знаешь эту девушку?
– Может, и знаю, дядюшка. Но понятия не имею, где она сейчас. Вероятно, вместе с Ариадной.
Высокопоставленный дядя чуть моргнул, услыхав столь фамильярное обращение. Но голос его не дрогнул.
– Еще молодая знатная женщина с Диа по имени Эдит, одна из тех, кто должен был умилостивить повелителя Шиву.
– О ней я тоже ничего не знаю. Так, значит, пропала одна из восемнадцати? Что же там произошло? И сколько осталось в живых?
– На самом деле среди шестерых пропавших оказались двое из Дани. Второй – юноша Тезей. Один из слуг сообщил, что у него состоялось тайное свидание с Ариадной несколько дней назад.
– Тайное свидание?
– Да.
Я покачал головой, выказывая свою полную неосведомленность.
Перс нетерпеливо выложил весь список интересующих его вопросов.
– Видел ли ты в день церемонии Дедала или его сына? Или одного из солдат, который заблудился в Лабиринте?
«Ага, – подумал я, – значит, Алексу удалось бежать!» И продолжал медленно покачивать рогатой головой из стороны в сторону.
– Неужели они тоже исчезли? Но если я кого-нибудь из них встречу, я обязательно скажу им, что ты, дядя, их ищешь.
– В этом я не сомневаюсь, – молвил наш благородный дядя и глубоко вздохнул. – Я вижу, что хотя бы ты остался.
Я склонил голову в поклоне – пусть сам придумает, какой ответ это может означать.
– Где ты находился, Астерион, вчера на рассвете?
Я сперва хотел притвориться, что с головой ушел в воспоминания, и промариновать его еще с полчасика, но решил, что это слишком по-детски.
– Я пытался исследовать мир.
– Пытался исследовать… что это значит? – Он даже подался вперед и нахмурил брови.
– Единственным образом, дозволенным заключенному в этом месте, – через сновидения.
Кажется, узурпатор не особо верил в сновиденческие способности своего племянника, но он с легкостью позволил себя убедить, что это правда.
– Мы, Астерион, не всегда ладили друг с другом, – заключил он с таким видом, будто только что сделал невероятное и печальное открытие.
– Боюсь, что это так, дядя.
– Ты поверишь, если я скажу, что хотел бы стать тебе лучшим другом?
– Как я могу не верить своему законному повелителю?
В порыве чувств (хорошо продуманном порыве) он вскочил и сжал мою руку. В это мгновение я легко мог дернуть его к себе и свернуть ему шею. Но в следующую минуту я упал бы мертвым, и Эдит навсегда осталась бы пленницей Лабиринта – одинокая и беззащитная. Да и сама смерть Перса никак, просто-таки никак не улучшила бы положение моих сестер. Потому что Шива быстро нашел бы другую марионетку и усадил бы ее на опустевший трон.
Мне, кстати, стало любопытно, почему Шива не присутствует при нашей встрече. Кажется, царя и главного жреца Креона мучит тот же самый вопрос.
Естественно, Шива был разъярен тем, что жертвоприношение сорвалось – кровь и страдания юных жертв не придадут ему новых сил. Но все чаще окружающие задавались непростым вопросом – куда подевался Разрушитель после своего поспешного бегства? И где он сейчас?
Даже у богов – кто-то добавил бы «особенно у богов» – есть враги. Среди них, как и среди людей, процветают зависть и ненависть.
– По-видимому, храбрость не входит в число достоинств Разрушителя, – заметил я.
Все вокруг побелели, услышав мои слова.
Узурпатор возразил, что не находит ничего странного в том, что Шива сейчас отсутствует и не может помогать своим служителям и союзникам. Погоня за беглецами должна проводиться без вмешательства свыше. Прежде чем исчезнуть, бог Разрушения сообщил Миносу, что его ждут важные дела. «Сам разбирайся. А я уверен, что где-то рядом находятся другие боги!»
